«Вы уже приводили Дина на допрос, – подумала я, – но если кто-то узнает, что вы использовали Дина, чтобы получить информацию от его отца, вы сможете объясниться».
– Не могу сказать, что я в восторге от идеи, что кто-то из вас может оказаться в одной комнате с серийным убийцей, – прокомментировал Джуд, покачивая в руке чашку с кофе, – хотя не то чтобы кто-то меня спрашивал.
– Однако, – продолжил директор, не обращая внимания на Джуда, – я могу еще раз обратиться к начальнику тюрьмы. Если мы сможем поставить своих людей на посты и очистить корпус от других заключенных и охранников, я готов рассмотреть идею о том, чтобы послать туда кого-то из девушек.
– Меня, – сказала я, заговорив впервые с тех пор, как Бриггс рассказал нам о просьбе Реддинга. – Это должна быть я.
Я ездила с Дином в Брокен-Спрингс. Если неизвестный субъект сумел сообщить об этом Реддингу, последний захочет увидеть именно меня.
– Я могу это сделать, – без предисловий произнесла Лия, – Дэниел сказал, что заговорит, если ему приведут девушку, но не уточнял какую.
– Лия! – Дин тихо позвал девушку. Она повернулась, не вставая, чтобы оказаться лицом к нему. – Если я не хочу, чтобы Кэсси оказалась в одной комнате с ним, что заставляет тебя думать, что меня порадует, если вместо нее на плаху взойдешь ты?
– Я могу о себе позаботиться. – Лия говорила удивительно похоже на Дина – простые и тихие слова, без ее обычного пафоса.
– А я нет? – оскорбленно спросила я.
– Может быть, мне пойти? – задумчиво произнесла Слоан.
– Нет, – одновременно ответили все, включая директора.
– Я знаю джиу-джитсу, – попыталась убедить нас Слоан, – судя по тому, что мне удалось установить, этот конкретный свидетель специализируется на играх разума и тонких намеках, а на мне это не сработает. Я работаю с цифрами, фактами и прямыми значениями слов.
Никто не смог возразить на логичный довод Слоан.
– Вероятно, я смогу оскорбить его, даже если не буду специально стараться! – Теперь в голосе Слоан звучало даже слишком много энтузиазма. – Если станет слишком жарко, я сообщу ему какую-нибудь статистику об одомашнивании хорьков.
– Это… хммм… очень щедрое предложение, Слоан, но я предпочел бы, чтобы ты оставалась за сценой. – Голос директора звучал как-то сдавленно. – Там есть зеркало с односторонней проницаемостью. Если мы ограничим доступ на участок, нет никаких причин, которые могли бы помешать вам наблюдать оттуда.
– Я могу придумать парочку! – Джуд поставил кофе на стол.
– Со всем должным уважением, Джуд, – напряженно ответил директор, – это дело ФБР. – А Джуд не принадлежал к ФБР. После нескольких секунд напряженной тишины он встал и вышел из комнаты.
– Кэсси, Дин и Бриггс войдут к нему, – подытожил директор в воцарившемся молчании.
– Зачем? – Дин шагнул к директору. – Зачем вообще кому-то туда входить. Мы ничего от него не добились – и ничего не добьемся. Он так и будет играть с нами, а потом погибнет кто-то еще. Мы тратим время впустую. Мы делаем именно то, чего он хочет.
– Он на пределе, – ответила агент Стерлинг, опередив директора, – он нарцисс. Дин, если мы дадим ему достаточно длинную веревку, он повесится.
– Думаю, поэтому его оказалось так легко поймать в первый раз.
– Я виделась с ним. Я взбудоражила его, и это сработает нам на руку. – Агент Стерлинг шагнула к Дину. – Он не просто хочет выиграть. Он хочет сделать это так, чтобы подавить нас, а значит, если он будет считать, что у него есть преимущество, он расскажет нам что-то. У нас появятся подсказки, потому что он хочет, чтобы мысли о том, почему я что-то не смогла понять, не давали мне спать через пять лет.
– Вам и не нужно понимать, – вмешался Майкл и посмотрел на Лию, – если мы будем по другую сторону стекла, мы заметим.
– Что, больше не хотите держать нас подальше от этого дела? – жестко спросил Дин у агента Стерлинг. – Разве вы не хотели, чтобы мы оставались в нормальной обстановке, в безопасности?
Нечестный удар!
– Если бы я могла дать вам нормальность, я это сделала бы, – резко ответила агент Стерлинг. – Но я не могу, Дин. Не могу стереть то, что случилось с тобой. Не могу заставить тебя – и никого из вас – стремиться к нормальности. Я пыталась вас оберегать, обращаться с вами как с детьми, но это не работает. Так что да, я невероятная лицемерка, но если вы пятеро сможете помочь нам остановить этого человека, не дать ему забрать еще одну жизнь, я не стану с вами спорить. – Она посмотрела на отца. – Хватит с меня споров об этом.
Комната для допросов была меньше, чем казалось на видео, и более тесная, чем воспринималось с другой стороны зеркала. Дин, Бриггс и я прибыли первыми. Один из агентов команды Бриггса, которого я определила как агента Вэнса, отправился за отцом Дина к тюремщикам. Как только директор указал, что Реддинг принял участие в организации убийств под носом у начальника тюрьмы, тот стал более сговорчивым – заметный контраст по сравнению с тем, с чем мне и агенту Стерлинг пришлось иметь дело во время нашего прошлого визита.
Я села за стол, ожидая, что Дин и Бриггс сядут рядом со мной, но они остались стоять, нависая надо мной как пара агентов секретной службы, охраняющих президента. Дверь со скрипом отворилась, и мне пришлось собрать всю волю, чтобы не повернуться, не проследить взглядом за тем, как Дэниел Реддинг идет от двери к столу. Агент Вэнс закрепил цепи, проверил их, затем отступил.
– Итак, – сказал Реддинг, глядя только на меня, – ты и есть та девушка.
В его голосе слышалась какая-то музыка, которую не фиксировали записи.
– Ты тихая, – прокомментировал Реддинг, – и симпатичная. – Он слегка улыбнулся мне.
– Не такая уж симпатичная, – произнесла я.
Он наклонил голову набок.
– Знаешь, я думаю, ты и правда так считаешь. – Он помолчал. – Скромность – такая непривычная черта для человека твоего поколения. По моему опыту, большинство молодых людей переоценивают свою внешность и способности. Они слишком быстро становятся слишком самоуверенными.
«ДНК под ногтями Трины Симмс», – напомнила я себе. Реддинг не мог об этом знать. И все же я понимала, что у этого разговора есть два слоя: очевидный и тот, что скрывается под ним.
Агент Бриггс положил руку мне на плечо, и я обратила внимание на список вопросов, который лежал передо мной, который подготовила агент Стерлинг.
– У меня есть несколько вопросов, – сказала я. – Если я их задам, вы ответите?
– Даже лучше, – сообщил Реддинг, – я скажу тебе правду.
Это мы еще посмотрим. Или, точнее говоря, Лия посмотрит – со своего места за полупрозрачным зеркалом.
– Давайте поговорим о вашем партнере, – продолжила я.
– Партнером этого человека я не стал бы называть.
Я это знала и использовала слово специально. Агент Стерлинг предположила, что нам на руку, если Реддинг будет считать себя главным. Пусть он думает, что я обычная девушка, а не его противник.
– Какое слово вы предпочитаете?
– Пусть будет «ученик».
– Ваш ученик – студент вуза? – спросила я.
Реддинг ответил, не промедлив ни секунды:
– Да.
– Ваш ученик никогда не учился в вузе?
Если Реддингу и показалось странным, что я задаю два варианта одного и того же вопроса, он не показал вида.
– Да.
– Ваш ученик младше двадцати одного года?
– Да.
– Ваш ученик старше двадцати одного года?
Он улыбнулся.
– Да.
– Вы познакомились с вашим учеником по почте?
– Да.
– Вы познакомились с вашим учеником при личной встрече?
– Да.
Были и другие вопросы. Я задавала их. Он отвечал в том же духе. Когда я добралась до конца списка Стерлинг, я секунду помедлила, надеясь, что Лия сможет нам сказать, какой ответ в каждой паре правдивый, а какой ложный.
– Есть еще вопросы?
Я сглотнула. Я должна была сказать нет и выйти из этой комнаты, но не смогла.
