Каринн Джейд
Дом астролога
© Я. К. Забелина, перевод, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025
Издательство Азбука®
* * *
Иэну, Люку и Кайлер.
Ни один дом, даже «Дом астролога», не будет настоящим домом без вас.
Спасибо за каждый день и за каждую авантюру.
Все, что не осознается, возвращается к нам в виде судьбы.
Карл Густав Юнг
Воскресенье. Последний день
В доме царит беспорядок.
На кухне над миской с гниющими фруктами на столе жужжит муха. Кофеварка эспрессо залита кофейной гущей. Дверца холодильника приоткрыта, о чем он сигнализирует неприятным писком.
Посреди прихожей валяется кроссовка «Голден гус» седьмого размера, ее шнурки растянуты и в узлах. Она выделяется из стройного ряда лоферов для вождения и туфель на танкетке, аккуратно расставленных возле двери.
На одной из полок любовно собранной библиотеки зияет дыра – выдернули целую стопку книг. Дорожка из романов, словно слезы, тянется из библиотеки в гостиную. На диване, будто конфетти, валяются вырванные из корешка страницы. Окна дребезжат от ветра.
За стенами викторианского дома бушует шторм. Молния, быстрая и пронзительная, как прозрение, прошивает небо до самой земли. Раздается раскат грома, яростный, как битва, которая кипит снаружи.
Их осталось шестеро. Они пробираются по заднему двору, словно в плохо поставленном балете, на цыпочках преодолевая свои запутанные желания, ненадежные привязанности и переменчивые эмоции. Хаос бури ничто по сравнению с охватившей их яростью. Эти люди куда опаснее погоды.
Все признаки указывают на то, что жизнь изменится в следующее мгновение, но астролог вряд ли с этим согласилась бы. Она сказала бы, что все, что произошло в 16:44 в воскресенье, 25 августа, развивалось, набирало силу и обретало форму на протяжении долгого времени. С момента их приезда прошло два дня. С того рокового звонка – шесть месяцев. И завершились десять лет боли.
Жизнь не изменилась в тот миг. Просто наступил момент. Момент, который подтолкнул одного из них к убийству.
Двумя днями ранее. Пятница. День приезда
Рини
Еще в детском саду, до того как я узнала о натальных картах и предопределенности смерти, когда у меня были мама, папа и старшая сестра, я усвоила важный жизненный урок: бери, что досталось, и будь довольна.
Тот, кто готов заплатить по моим расценкам за астрологический ретрит в «Звездной гавани», вероятно, никогда не слышал эту простую истину. В частности, группа выходного дня, которую я жду, скорее всего, получила противоположный урок.
В своем кабинете в главном доме я раскладываю на столе папки с документами на каждого из гостей и зажигаю ванильно-имбирную свечу, чтобы сведения об этих восьми мужчинах и женщинах стали частью моего собственного знания.
Адам и его сестра Марго учились в школе Хораса Манна, затем в Йеле, потом в Колумбийском университете: она – на юридическом, он – на журналистском. Я представляю, как их преподаватели бойко читают лекции о том, что не обязательно принимать то, что дает тебе мир. Что они могут – нет, должны – продолжать разрабатывать стратегии и вести переговоры, пока не получат именно то, что хотят. Carpe diem [1].
Они даже не представляют, какая это привилегия – жить так.
Жизненные пути жены Адама, Эйми, и мужа Марго, Теда, схожи. Эйми родилась и выросла на Манхэттене. А Тед, выходец из рабочего класса, напрочь позабыл о своих корнях двадцать один год назад, когда поступил в Йельский университет, а благодаря удачному браку достиг высот, на которые не смог бы взобраться в одиночку.
Тед работает в банке «Голдман Сакс» вместе с другим гостем, Риком. Жена Рика, Иден, велнес-инфлюенсер, специалист по оздоровлению богатых и знаменитых, к ней прислушиваются все актрисы, когда-либо получавшие «Оскар». Можно подумать, будто регулярное употребление свежевыжатого сока гарантирует получение золотой статуэтки.
Следующая гостья – женщина по имени Фарах, довольно известный акушер-гинеколог, о чем я и понятия не имела. Она не так популярна, как Иден, но исследования показали, что она принимала роды у тех, чье семейное состояние больше, чем у девяносто девяти процентов работающих взрослых в стране. После утробы матери, где зреет следующее поколение обладателей привилегий, Фарах – первая, кому позволено их коснуться. Ее муж Джо – местный политик, нацеленный на Белый дом. Судя по новостям, он настолько харизматичен, насколько и безжалостен.
Возможно, это самая влиятельная группа, которую я когда-либо принимала, и все же это не меняет моих планов на выходные.
Телефон писком информирует о новом сообщении, и я слишком быстро хватаюсь за него, роняя на пол ручку. Она откатывается на шесть дюймов к востоку. Если бы моя старшая сестра Энди была здесь, то спросила бы, почему я до сих пор не позвала Эрика и не попросила его осмотреть пол. Наклон может указывать на прогнившую балку, – я это знаю. Энди бы отметила, что знать о проблеме – не значит решить ее. Правда, статус Эрика, не только моего подрядчика, но и моего бывшего парня, все осложняет.
Немного нервничая, я поднимаю ручку и просматриваю сообщение от Марго, организатора группы:
Подтвердите, что подушки из полиэстера (или лучше из латекса), у моего брата аллергия на перья.
Если бы Марго и ее команда усвоили правильные уроки в тех престижных школах, то подумали бы о своем долге сделать мир лучше, чем он есть на самом деле. Вместо этого они узнали, что лучше спят на гипоаллергенных подушках. Я оставляю ее сообщение непрочитанным. Мы разберемся с этим, когда она приедет.
Кем бы ни были мои гости, я всегда сохраняю приятную улыбку и ровный тон. Это негласный кодекс поведения хозяйки. Гости чего-то требуют, я киваю, и мы называем это «отдыхом», а не «исполнением договора о предоставлении услуг». Большинство гостей обычно самостоятельно решают свои мелкие проблемы, но, похоже, к Марго мне придется применить правило: лимит – три запроса в день.
Думаю, я за всю жизнь вряд ли трижды обращалась к кому-либо с просьбой, не говоря уже о трех за один день. Я начала подрабатывать в шестнадцать лет, используя удостоверение личности Энди, и вскоре бросила школу, чтобы помогать оплачивать счета. Два года спустя, утром в день моего восемнадцатилетия, мама вручила мне купчую на три акра прибрежной собственности в Норт-Форке на Лонг-Айленде. Собственность была передана в доверительное управление для Энди и меня нашим отсутствующим отцом, что стало его самым грандиозным жестом раскаяния.
В тот день я сказалась больной в закусочной, где работала, и мы с Энди поехали осматривать участок. Не нужно было быть строительным инспектором, чтобы понять: дом площадью 7500 квадратных футов непригоден для жилья. Окна разбиты, крыша покосилась, а бóльшая часть черепицы и сайдинга отсутствовала.
Бери, что досталось, и будь довольна.
Я больше никогда не слышала об отце. По закону я, его младшая дочь, была совершеннолетней. Его обязательства по поддержке, какими бы незначительными они ни были, закончились. С днем рождения меня!
Я не стала продавать дом как земельный участок, хотя именно это предлагал нанятый моим отцом юрист, занимавшийся переоформлением имущества. Я даже не рассматривала это предложение, потому что в этой развалюхе увидела билет в лучшую жизнь для нас с Энди. Я сняла все деньги, которые заработала и не отдала матери, и потратила их на переезд в Гринпорт и ремонт, необходимый для того, чтобы превратить разрушающуюся красоту в арендуемый загородный дом.
