Заклинатель - Грин Лейтон

– Почему бы вам не рассказать мне о нем?

– Нечего рассказывать. Мы с ним виделись всего один раз. Просто есть в нем что-то необычное. – Она открыла дверь. – Идемте. Разговор буду вести я.

Прежде чем выйти из машины, Грей посмотрел на нее долгим взглядом, означавшим: «Так и быть, пока что я вам подыграю».

Нья нажала кнопку звонка. Несколько мгновений спустя дверь открыл парнишка, одетый в расшитую зеленую тунику. По возрасту он был близок к тем хулиганам, с которыми недавно столкнулся Грей, но отличался полярно противоположными манерами. Парнишка сложил перед собой ладони и подобострастно поклонился. Он обладал изяществом юности, но что-то в нем сбивало с толку. Взгляд его умных глаз казался каким-то отсутствующим и был устремлен прямо на Грея, у которого, однако, возникло странное чувство, что мысли юноши блуждают где-то далеко.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказала Нья, вынимая удостоверение личности. – Я – Нья Машумба из Министерства иностранных дел, а это Доминик Грей из американского посольства. Мы бы хотели, если это возможно, задать несколько вопросов доктору Фангве.

По-прежнему глядя прямо перед собой, парнишка заговорил деревянным голосом:

– Возникли какие-то неприятности?

– Вовсе нет. Просто мы интересуемся вопросом, в котором доктор мог бы нам помочь. Я уже звонила.

– Мне надо узнать, может ли он вас принять.

Повернувшись, он поднялся по лестнице размеренной походкой, слишком уж скованной для его возраста, а через несколько минут вернулся.

– Доктор вас примет.

По узкой лестнице они последовали за парнишкой на третий этаж и по короткому коридору подошли ко второй двери справа. Грей заметил тут еще две двери плюс три на втором этаже. Все они были закрыты.

Войдя, они оказались в гостиной с белыми стенами и темным паркетным полом. На стенках в рамочках висели фотографии (Грей предположил, что на них запечатлена Нигерия) и несколько туземных ремесленных поделок. Не считая стоявших в центре комнаты трех кресел с высокими спинками, там больше ничего не было.

В одном из кресел лицом к вошедшим восседал живой скелет. Обсидиановая кожа доктора Фангвы так сильно обтягивала лицо и костлявый лоб, что, казалось, он находится в аэродинамической трубе. Бритвенно-острые скулы выпирали, ограничивая по краям лицо, которое резко обрывалось книзу, к узкой челюсти. На месте щек виднелись провалы. Когда доктор поднялся приветствовать гостей, острые суставы конечностей вонзились в висящий на теле белоснежный льняной костюм, натянув тонкую материю так, что даже смотреть было неловко.

Зато в его движениях ничего неловкого не было. Доктор двинулся навстречу, и Грея создалось впечатление, что перед ним человек, обладающий самой совершенной координацией из всех, кто встречался ему на жизненном пути. Хозяин квартиры был на дюйм или два выше Грея и перемещался выверенными движениями, как крадущийся кот. Каждый шаг, каждое движение его руки были абсолютно точны, в них смешивались плавность и автоматизм робота, и от этого становилось неуютно. На ходу он потирал большие пальцы указательными, поддерживая постоянный медленный ритм, как будто просто переставлять ноги было для него недостаточно. Тонкие губы скривились, явив сверкающие зубы, превосходящие белизной костюм. Зрачки цвета красного дерева пристально смотрели из запавших глазниц.

Грей постарался не отшатнуться, когда влажная холодная рука доктора коснулась его руки. Потом пришла очередь Ньи, и на этот раз рукопожатие длилось куда дольше.

– Нья Машумба. Мы с вами уже встречались. – Его гладкий вежливый голос произносил все слоги одинаково отчетливо, а язык в конце каждой фразы издавал едва слышные пощелкивания: «клик-клак».

Грей не понял, удивило ли Нью, что доктору известно ее имя.

– На приеме у Мбеки, если не ошибаюсь, – ответила она. – Спасибо, что согласились нас принять. Извините за такой поздний визит.

Доктор сложил руки перед собой, его пальцы перестали подергиваться.

– Я только-только закончил мою вечернюю… деятельность, – улыбнулся он. – Чем могу помочь?

– Буду говорить прямо. Исчез человек, имеющий отношение к американскому посольству. Мы пытаемся его отыскать.

– И его зовут?

– Уильям Эддисон.

Доктор призадумался над именем, будто не мог понять, где его слышал.

– Не хотите присесть?

– Нет, спасибо, – отказалась Нья. – Боюсь, мы не сможем задержаться надолго.

– Очень жаль, – пробормотал хозяин квартиры и дважды хлопнул в ладоши.

В комнату тут же вернулся все тот же парнишка и в подобострастной позе – голова опущена, руки сложены – остановился перед доктором Фангвой. Грей нахмурился. Ему не нравились люди, которым доставляло удовольствие распоряжаться другими.

– Принеси чаю, – велел Фангва, – на троих.

– Слушаюсь, господин, – ответил мальчик, голос которого был таким же безучастным, как его взгляд, и удалился.

– Мы действительно не можем… – начала Нья.

– Тсс! Предложить вам чаю – это мой долг. – Он вернулся на свое место и махнул рукой на два кресла напротив. – Уж не откажите мне.

Нья села. Грей тоже расположился лицом к доктору. Пока что все происходящее казалось каким-то неестественным, словно хозяин дома заранее придумал сценарий и теперь ему следовал.

Вошел мальчик, неся поднос с тремя чашками чая, и снова удалился, когда их разобрали. Нья пристроила чашку у себя на коленях, помешивая в ней ложечкой, но не пробуя напиток.

– Вот так-то лучше, – довольно заявил Фангва. – Я предпочитаю вести дела цивилизованно. – Он обхватил свою чашку узловатыми пальцами и обратился к Нье: – Я не знаком с Уильямом Эддисоном, но, наверно, есть какая-то причина, по которой вы решили, что мы можем друг друга знать?

– У нас и в мыслях нет, что вам что-то известно про мистера Эддисона. Но мы надеемся на вашу помощь в толковании одного слова. Мы услышали его, когда беседовали со свидетельницей.

– Что за слово?

– Н’анга.

Доктор Фангва сделал большой глоток чая. Выражение его лица не изменилось. Потом он поставил чашку, и его пальцы снова задвигались в странном ритме.

– Это слово из языка шона. А его значение, вы, я думаю, знаете и сами.

– Конечно, я знаю, что оно означает на шона. Его значение – «тот, кто призывает». – Нья подалась вперед. – Нам нужно узнать, что оно значит в джуджу.

– Джуджу, – повторил доктор. Слово слетело с его уст, будто имя возлюбленной – он пробовал его на вкус, ласкал.

Просьба Ньи повисла в воздухе. Доктор долго смотрел в никуда, словно совершенно потеряв нить разговора. Наконец он повернулся к Нье.

– Вы бы попробовали чай. Он весьма неплох.

Взгляд Ньи переместился на чай, она взяла чашку и сделала несколько совсем маленьких глоточков. Грей притворился, будто тоже пьет, хотя на самом деле лишь пригубил напиток. Он не совсем понимал, что тут происходит, но Нья явно остерегалась этого человека. Да и он сам тоже. Если перед ними атташе по культуре, тогда Грей – далай-лама.

– А вот скажите, – нараспев спросил доктор Фангва, – как вам пришло в голову, что я могу знать значение этого слова?

– Уильяма Эддисона в последний раз видели на религиозном обряде йоруба, – ответила Нья. – На обряде джуджу. С ним была его девушка, которая утверждает, что молящиеся называли жреца «Н’анга». Непонятно почему.

– Вы не ответили на вопрос. В Хараре сотни нигерийцев, знакомых с традициями йоруба. Почему вы пришли ко мне?

Нья поколебалась.

– Вы ведь атташе по культуре. Я подумала, что ваша информация будет самой надежной.

– Религию джуджу в Нигерии официально не признают, и я в качестве атташе не обязан ничего о ней знать.

– Доктор Фангва, пожалуйста, скажите, вы можете ответить или нет?

Хозяин квартиры расплылся в улыбке, напоминающей оскал мертвеца, и Грей задался вопросом, не дразнит ли он их.

– А мне нужно, чтобы вы ответили, почему ко мне обратились.

Грей заметил, как Нья вцепилась в подлокотники кресла.