Монстр из Арденнского леса - Элаф Ника

Деккер посмотрел на нее, и Алис даже не знала, как определить этот взгляд. Недовольный? Предостерегающий? Или просто внимательный. Может быть, его вопросы были риторическими и ответов он не ждал, мало ли, как у них тут заведено. Или Кристин сказала что-то не то, что зацепило его лично?

– Значит, надо опросить всех, на кого Боуман завел досье, – сказал он. – Проверить, где они были вчера в полночь.

– А вот вы где были, шеф? – не унималась Кристин.

Алис спрятала одобрительную улыбку. Нет, инспектор Шмитт ей определенно нравилась.

– Дома. Алиби нет. А вы? – Деккер фыркнул. – У вас вполне хватило бы сил задушить Боумана.

– Лишь бы не всплыли фото с той вечеринки? – хмыкнула она. – Я тоже ночью была дома одна. Скучно живем, шеф.

– Также не исключено, что убийство связано с черепом, есть версия, что именно Боуман принес его в овраг, – продолжил инспектор. – Янссенс?

Все уставились на Алис, а она подняла глаза на Деккера.

– На черепе есть следы пороха и, возможно, оружейной смазки. Лаборатория должна скоро прислать результаты. Земля на ботинках, которые лежали у него дома, также совпадает с той, что была на черепе. На подошве ботинок, которые были на жертве в момент смерти, я не нашла частичек коры, что подтверждает выводы доктора Колсона.

– Значит, Боуман не вставал на то поваленное дерево? – уточнил святой Себастьян, внезапно отвлекшийся от созерцания божественной истины.

– Да, – кивнула Алис. – Я отправила новые пробы в лабораторию. Предварительно могу сказать, что в протекторах подошв застряли частички аспидного сланца. На других ботинках видимых частиц не было, но я попросила дополнительно проверить, есть ли в старых пробах алюмосиликат.

– Сланец? – переспросил Деккер. Он оживился, подался вперед, глаза азартно заблестели, а ноздри раздувались – прямо гончая, почуявшая след.

– У нас же тут есть неподалеку заброшенная шахта! – встрял Себастьян.

Деккер кивнул и, вытащив из ящика карту, развернул ее на столе.

– Шахта здесь… так, и… где карта из лесничества?.. – Он вытащил еще одну бумагу, сравнил и торжествующе пристукнул ладонью по столу. – Так я и думал! И как раз лиственный участок. Отличная работа, Янссенс!

Алис вспыхнула от неожиданной похвалы и невольно опустила глаза, успев заметить вытянувшиеся лица Кристин и Себастьяна, на которых был написан вопрос: «А мы?!»

– Но зачем ему было переносить череп? – снова подала голос Кристин, оправившись от удивления. – В этот овраг?

– Возможно, мадам Дюпон его спугнула, и Боуман просто отбросил череп, куда получилось, – заметил Деккер. Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Надо на всякий случай проверить умерших женщин из его окружения. В том числе родственниц.

– Будет сделано, – отозвалась Кристин. – Пока у нас семь нераскрытых дел об исчезновениях. Очевидно, только те, где были поданы заявления.

– Передайте их Янссенс.

Алис покусала губу, формулируя пока еще неясную мысль, и наконец сказала:

– Боуман нес череп и испугался мадам Дюпон, хорошо. Но… почему он нес его просто так, в руках? Если бы он хотел перенести что-то подобное, то спрятал бы в пакет или сумку, а мадам Дюпон утверждает, что он шел с пустыми руками, при нем ничего не было. Получается, Боуман нес череп… вынужденно? Это не было спланированным действием?

Деккер взглянул на нее с уважением, и она снова довольно вспыхнула. Черт! Собственная слабость перед похвалой просто бесила. А уж его похвала… Какое ей дело до того, что думает про нее инспектор? Зачем ей вообще его уважение?

– Да… – задумчиво протянул он, – значит, что-то произошло.

– Учитывая его паранойю, это могло быть что угодно, – заметила Кристин. – Принял череп за знак свыше, или подозрительная белка злобно посмотрела из дупла, не иначе как работает на «Моссад».

– Именно. Так, Шмитт, Матье, вы занимаетесь окружением Боумана и людьми из досье. Сегодня идти в лес уже поздно, пока доберемся, пока начнем поиски… После обеда уже стемнеет. Тогда завтра с утра осмотрим лес у шахты, понадобятся еще люди.

– А можно… принести доску? Чтобы вешать на нее фотографии и прочее? – спросил Себастьян. Алис с удивлением заметила, как он сразу загорелся этой идеей. – И булавки втыкать, привязывать нитки, такие, ну, красные, чтобы…

Деккер закатил глаза.

– Можно. Так. Теперь Янссенс. Вы планировали начать реконструкцию лица? Приступайте. И держите меня в курсе ответа из лаборатории. Всем все ясно? Свободны.

Уже выйдя из кабинета, Кристин задумчиво протянула:

– Если бы я знала, что для того, чтобы получить нормального начальника, нужно убийство… я бы сама кого-нибудь тут убила, черт возьми!

Время уже было вполне обеденное, когда Алис, наконец оторвавшись от работы и потерев уставшие глаза, услышала какой-то шум в коридоре. Ясно различался низкий глубокий голос инспектора и вроде бы женский, но по-старчески надтреснутый. Слов через дверь разобрать не получалось, Алис только слышала, что голоса приближались.

– Дайте мне с ней поговорить! Что вы прячете от меня свою девочку? – наконец раздалось совсем рядом.

– Мадам Дюпон…

Дверь в подсобку распахнулась, и на пороге возникла маленькая старушка в огромных синих очках и с тростью в руке. За ней маячило черное и огромное – Деккер, разумеется.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась Алис.

– Ох, да наконец!.. – выдохнула старушка. – Ваш инспектор вас охраняет, как дракон свое сокровище! Запер тут и не выпускает! Пришлось прорываться с боем!

Она пристукнула синей – в тон оправы очков – тростью по полу, и Алис с удивлением заметила, что Деккер потирает колено.

– Я вас привлеку за нападение на сотрудника полиции, – пробурчал он.

– Всего лишь палкой отодвинула, не слушайте его, – подмигнула эта самая мадам Дюпон и шагнула ближе к столу. – Дорогая моя…

– Алис Янссенс.

Старушка, может, и не подразумевала, что Алис должна назвать свое имя, но лучше было представиться на всякий случай.

– Дорогая моя! Вы моя последняя надежда! Инспектор меня слушать не хочет, ничего не делает, все остальные тоже, он всех настроил против, а у меня… у меня беда!

Она выдержала драматическую паузу и, вытащив огромный платок, шумно высморкалась.

– Я чем-то могу вам помочь? – спросила Алис.

– Только вы и можете! Больше никто здесь… Я не могу спать, понимаете! Я вся на нервах, каждую ночь одно и то же, этот человек… или их несколько! Пожалуйста, разберитесь! Сделайте вот это все с замком, что вы там делаете: мажете кисточкой, потом фотографируете, вот с этим вашим чемоданчиком, как показывают в сериалах! И чтобы потом из лаборатории позвонили и сказали: это он! И чтобы мигалки, наручники, и больше никаких волнений! Сходите со мной, умоляю, это займет полчаса…

Алис взглянула на инспектора, который отрицательно мотал головой, всячески пытаясь дать ей понять, чтобы она не смела соглашаться на предложение мадам Дюпон.

– …у меня дома вкуснейшее печенье! Этот монстр вам передал то, что я для вас испекла? Или все съел сам, а вас тут морит голодом и заставляет на него работать? Посадил в какой-то подвал, никому не показывает, подумать только!..

– Инспектор Деккер мне передал печенье, спасибо, было очень вкусно, – попыталась вставить Алис, но поток излияний не прекращался: – А я после смерти Петера вообще сон потеряла! Это невозможно! А вдруг теперь придут ко мне? Вдруг у них тут банда? Они ходят по домам, смотрят сараи и…

– Господи боже, – перебил наконец Деккер, – если что и невозможно уже, то вот это… Янссенс, если вы согласны, идите с мадам Дюпон! Я вас отпускаю. Жду после обеда.

Старушка тут же радостно вцепилась Алис в рукав, вытаскивая ее из-за стола.

– Ну надо же! Разрешил! Подумать только! От сердца оторвал! Пойдемте, моя дорогая, это чудовище как-нибудь без вас обойдется, а вот я…

Алис, быстро убрав на столе, протиснулась в дверь мимо Деккера, который посторонился только в последний момент. Сама не зная почему, она подняла глаза и встретила его взгляд – темный, непроницаемый, странный. Как будто инспектор и в самом деле… боялся, что она уйдет со старухой? Не хотел этого?