Лондонский туман. Здесь нет места любви - Холланд Саммер

Как только мы вышли из лифта, Рэй бросил короткое «Гуд, зайдите ко мне, когда освободитесь» и чеканно зашагал по коридору. Фелисити схватила меня за рукав, оттащив в угол, и проводила его яростным взглядом.

– Ничего себе, – сказала она, когда спина Рэя скрылась за поворотом. – Ты не представляешь, что сейчас произошло.

– Может, тогда расскажешь? – огрызнулась я. – Не знаю, что у вас за игры…

– Никаких игр, – пообещала она. – Но это настоящая сенсация.

– Какая именно?

Фелисити повернулась ко мне с плохо скрываемой улыбкой.

– Ты нравишься Рэю Блэку.

Глава 6

Гребаный поцелуй

В пятницу отчет о последней пиар-кампании EasyJet был готов к трем часам, к новой задаче приступать не хотелось. Так что я лениво перебирала графики, выданные мне программой, и сортировала файлы то по типу, то по размеру, то по дате изменения, которая у них была одинаковой.

Когда пришли правки от Фелисити, я невольно поморщилась: как же лень…

«Пересмотри свои выводы».

Это было задачей на несколько часов. Тяжело вздохнув, я закрыла все новые файлы и вернулась к предыдущему отчету. Что ей могло не понравиться? И нельзя ли было хотя бы как-то пояснить, что именно мне нужно пересмотреть? Переписать все выводы на обратные?

Я приподнялась и глянула на Фелисити. Она сидела, закусив губу, и яростно печатала что-то явно неприятное. Нет, это был не тот момент, чтобы спрашивать.

Итак, авиалинии запустили большую кампанию, которая была направлена на осознанные перелеты. Очень своевременно. Актуально. Модерново. Я проверила по программе: British Airways делали это десять лет назад, когда Грета Тунберг еще не плевалась с трибун. Как я могла спрогнозировать высокий шанс успеха у этого дерьма, если оно по всем своим креативам и месседжам было невозможно тухлым?

«Прости за резкость, сейчас поясню, – всплыло сообщение от Фелисити. – Блэк считает, что ты переоценила потребителя, и ему может понравиться простая идея».

Рэй проверял мои отчеты? Боже, зачем, если он был ассистентом директора? Или…

Отложив страшную мысль об истинной роли Рэя в компании, я принялась перечитывать собственный отчет. Кажется, пятый раз за сегодня.

Ровно в пять Гаурав поднялся, сочувственно похлопал меня по плечу и скрылся в дымке пятничного вечера. К черту его, к черту их всех: я как раз нашла, что может помочь мне доказать свою точку зрения. Забив в программу новый запрос, я искала, стала ли эффективной та старая кампания British Airways. Потому что если да, успех мог повториться, но если нет… Тогда решение EasyJet было ошибкой.

Вот она я, вчерашняя студентка Уна Боннер, сидела в офисе с видом на соседнее здание и мысленно спорила с решениями крупных шишек в совете директоров авиакомпании. Ирония судьбы, не меньше.

Прошла еще пара часов, за окном окончательно стемнело, но я не собиралась сдаваться. Уже не зная, с кем больше спорю – с EasyJet или Рэем, – продолжала копать информацию. К тому моменту я знала все о подобных кампаниях: они проводились и в Америке, и во Франции, но наиболее популярными оказались в скандинавских странах. Если бы кабинет не был пуст, можно было бы найти среди коллег того, кто разбирался в бесконечных шведонорвежцах и задать ему пару вопросов, но даже Фелисити уехала домой, предложив мне закончить отчет в понедельник.

Черта с два. Я должна была разобраться сейчас.

– Вы любите поспорить, – раздался у меня за спиной вкрадчивый голос.

Пальцы замерли над клавиатурой, и, как в фильме ужасов, я медленно обернулась на Рэя.

– Мистер Блэк.

– Вы сейчас спорите со мной, – спокойно сообщил он, подтянул к себе кресло Гаурава и сел рядом. – Ищете аргументы в защиту своего вывода в отчете. Верно?

– Нет, я переделываю его по вашему указанию… – невольно бросила взгляд на экран я. – И даже не знаю, почему вы проверяете отчеты аналитиков.

– Не всех.

– И что делает меня особенной?

Пока его взгляд ощупывал меня дюйм за дюймом, вспомнилось: Фелисити ведь говорила, будто я нравлюсь Рэю. Еще пара секунд, и в это можно было поверить.

– Новички делают ошибки.

Логично, мать его. Медаль этому капитану Очевидность.

– Поэтому мои отчеты проверяет Фелисити.

– Ваши ошибки особенные. На этой неделе вы едва не стоили компании сто двадцать пять тысяч.

У меня пересохло в горле. Почему я узнала об этом сейчас? Отработала только неделю, сдала три отчета…

– «Джимми Чу», – пояснил Рэй. – Вы сопровождаете неверные выводы слишком логичными доводами. Это сбивает с толку всю систему контроля: отчет выглядит взвешенным, обдуманным и единственно верным. Но вы игнорируете несколько ключевых факторов, и это рушит систему.

Выводы по «Джимми Чу» мы с Эриком делали вместе, и всю неделю я пользовалась его методом. Жаль, сейчас нельзя поставить его перед собой и дать им подраться. Интересно, это он был не таким уж хорошим аналитиком или Рэй? Моего ума не хватало, чтобы принять чью-то сторону.

– И что, по-вашему, я упускаю сейчас? – съязвила я.

Рэй задумчиво перевел глаза на экран и взялся за мою мышку. Он со скоростью света переключался между вкладками, пока его лицо не выражало ничего, кроме крайней сосредоточенности.

– Вы пошли не туда, – наконец он свернул все. – Изучаете отклик на проблему климата и осознанного потребления.

– Разве рекламная кампания не об этом?

– Вы не просмотрели предыдущий опыт EasyJet и ценности их клиентов. Помимо конкурентов, компания сражается еще и сама с собой.

Он поднялся из кресла и направился к выходу.

– Идите домой, Уна, – произнес Рэй, задержавшись у двери, – это подождет до понедельника. У вас нет отчетов, которые требуют мгновенной реакции.

Я прикусила внутреннюю сторону губы до боли, чтобы не послать его нахер. Самовлюбленный, самоуверенный, напыщенный мудак! Отпустил меня так, словно был моим начальником – а ведь всего лишь ассистент. Пусть проваливает и носит директору кофе, из нас двоих аналитиком называли меня!

Особенно обидно было то, что он казался не таким уж неправым. Я действительно упустила эту важную часть работы и чувствовала себя идиоткой. Нахер, в жопу, к черту и в пизду. А если до понедельника без этого отчета никто не собирался потерять еще сотню тысяч, то тем более. Дома меня ждали холодное пиво, здоровенный кебаб и новая серия подкаста о Войне роз. Лучше уж бесконечные драки между Ланкастерами и Йорками, чем поучения от какого-то чувака, который даже не ест нормально.

В метро было намного тише, и передо мной остановился довольно свободный вагон. Телефон несколько раз жужжал от уведомлений, но я не обращала внимания: будет срочное – позвонят. Прикрыв глаза, снова перебирала все, что сделала по задаче за последние часы, и не могла отделаться от мысли: либо меня плохо обучили, либо я просто идиотка. Может, второе?

В конце концов, мой опыт работы… А то, чем мы занимались в Вестминстере, не считается – голая теория и выдуманные рекламные стратегии. К реальным вещам нас не подпускали, да и той программы, что стояла в «Рид солюшнс», там не было. Может, поэтому я теперь не могла посмотреть на задачу с правильным подходом? Чушь. Учитывать все факторы нас учили на первом курсе, а работать на ценности целевой аудитории – на втором.

Просто я была херовым маркетологом и еще худшим аналитиком. А уж шпионка из меня выходила совсем дерьмовой. Сложно узнать что-то ценное, когда не понимаешь даже, что считается таковым. И эта резко навалившаяся усталость…

Я вышла на улицу, кутаясь в пальто в попытках закрыться от продирающего до костей ветра, и меня тут же окликнул еще один до боли знакомый голос.

– Уна! – Эрик вырос передо мной, и сразу стало теплее. – Почему не отвечаешь на сообщения? Я же не знаю, где ты живешь.

– И это хорошо, – поджала губы я. – Не хочу давать свой адрес маньяку.

– Пойдем в машину.

Мне так хотелось домой к пиву, что я чуть не разревелась от его приказа. Почему нормальная спокойная жизнь превращалась вот в это? Почему мой кебаб должен остывать, пока Эрик добывает нужную ему информацию?