У фортуны женское лицо - Демьянова Валентина

– Откуда? Нас дед растил!

– Ну деды разные бывают....

– Наш ничего, кроме пенсии, не заработал.

– Жаль! – Маринка вытянула из пачки сигарету, прикурила и, выдохнув красивое кольцо дыма, спросила: – Я вот чего не пойму... Ты почему этим занимаешься? Это ведь не твоя проблема, а брата!

– С Олега проку мало, – потухшим голосом проговорила я. – И те, кому он должен, это знают, потому и долг вытрясают из нас с дедом. Из-за этого дед сейчас в больнице.

Сказанное лишь отдаленно напоминало правду, но совесть меня не мучила. Не было у меня причин выворачивать перед Маринкой душу. Она ведь занималась мной со скуки и всерьез озабочиваться моими трудностями не собиралась. А что толку от пустых разговоров! И тут Маринка вдруг воскликнула:

– Знаю, как тебе помочь! – Перехватив мой недоверчивый взгляд, с довольным видом улыбнулась: – Я знаю людей, которые могут избавить тебя от неприятностей. Понимаешь, о чем я? Чик – и твоих недругов нет!

Предложение оказалось столь неожиданным, что я не знала, как себя вести. Маринка заметила мое смятение, обиделась и сухо проронила:

– Не хочешь – можешь отказаться.

Меланхолично покуривая, она наблюдала за мной из-под приспущенных ресниц, а я не знала, как поступить. То, что самой мне с проблемой не справиться, было ясно как день. Даже если долг верну, в покое нас не оставят! А тут можно было не только покончить со всеми проблемами, но и с обидчиками поквитаться! Чем дольше я размышляла над Маринкиным предложением, тем больше оно мне нравилось. Над тем, что именно сделают нанятые мной люди, я не задумывалась. Куда больше меня волновала цена вопроса. Понимала, такие дела даром не делаются.

– Сколько нужно будет заплатить?

Маринка рассмеялась:

– Договорюсь по минимуму.

А я поняла: раз прикидываю, где взять деньги, значит, решение уже принято!

Анна

В Братский корпус мы Верой Васильевной влетели все в мыле. Не обращая внимания на испуганно встрепенувшуюся служительницу, Вера Васильевна возбужденно скомандовала:

– Налево!

Я покорно подчинилась и оказалась в зале с экспозицией мебели, где наряду с разнообразными предметами интерьера красовалось целых три сундука.

– Этот, – пропыхтела Вера Васильевна, с натугой поднимая крышку одного из них.

То, что произошло потом, лучше не вспоминать. Стоило ей обнаружить, что ничего, кроме пыли, в сундуке нет, как ее терпение лопнуло.

– Я так и знала! А все ваши глупые выдумки! И я хороша! Как дура носилась по монастырю! Стыдобища!

Понимая, что ее нужно успокоить, я примирительно сказала:

– Мы все делали правильно...

– Что правильно? Что правильно? – не сдерживая раздражения, закричала она в голос. – Если бы правильно, результат был бы иной!

Тут и я не выдержала:

– Да прекратите вы голосить! Не последний же это сундук в вашем хозяйстве!

– Других нет!

Смотрительница, до того момента просто наблюдавшая за происходящим, решила вмешаться:

– Не знаю, что вы ищете, только в реставрационной мастерской сундуков полно.

Что она говорила еще, мы уже не слышали. Схватив спутницу за руку, я крикнула:

– Туда! – и потащила ее к выходу.

Мастерская располагалась в двух шагах от Братского корпуса, и в момент нашего появления в ней было безлюдно. Только у окна, склонившись над столом, трудился пожилой человек.

– Где у вас сундуки? – с порога выкрикнула Вера Васильевна.

Мастер оторвался от работы и, ничуть не удивившись, флегматично кивнул на дверь в конце комнаты:

– Там.

Помещение, куда мы попали, было сплошь заставлено мебелью.

– Откуда столько добра? – спросила я, пробираясь следом за Верой Васильевной по узкому проходу.

– Все монастырское. Тут ведь раньше располагались покои настоятеля, гостевые комнаты.

Мы провели в хранилище больше часа, с головы до ног покрылись пылью, но ничего не нашли. Фламандского сундука там не было в принципе, а другие, добросовестно нами обследованные, оказались пусты. Вера Васильевна совсем пала духом, мое настроение тоже нельзя назвать радужным, когда в дверях появился давешний старик.

– Не обнаружили ничего подходящего?

Вера Васильевна лишь головой мотнула, а я пояснила:

– Нам фламандский нужен.

– Целого точно не найдете, а порченые в чулане стоят.

В чулан я отправилась уже одна. Вера Васильевна идти отказалась. То, что старик назвал чуланом, оказалось складом для совсем уж отживших свой век вещей. Выкинуть их было нельзя, поскольку они являлись музейным имуществом, а на восстановление потребовалось бы слишком много усилий. Сама я вряд ли что сумела бы там найти, если бы не старик. Сначала указал место, где стояли сундуки, потом помог разобрать завалы мебели. Вдвоем мы справились быстро, только все напрасно. Сундуки оказались исконно русскими и пустыми. Тут уж и меня надежда покинула. Не обращая внимания на пыль, я плюхнулась на колченогий диван и пригорюнилась. Неужели мои умозаключения оказались одной сплошной ошибкой? Взгляд безразлично скользил по столам, стульям, шкафам, и вдруг меня словно толкнули. Сначала я даже не сообразила, что привлекло мое внимание, а потом ахнула: сундук! Огромный и внешне похожий на комод, но я-то знала, что это сундук! И не простой, а фламандский! Он скромно стоял в закутке между необъятным платяным шкафом и кособоким бюро и совсем не бросался в глаза. Но в том, что среди мебельных завалов к нему была расчищена аккуратная тропка, чувствовалась заботливая рука.

– Нашли! – заорала я, вскакивая на ноги.

Когда подошла взволнованная Вера Васильевна, я уже ликовала. Сундук до половины был забит папками!

Наташа

Помня о нашем уговоре с Маринкой, я ждала ее звонка, но, что это случится так скоро, не подозревала. А она позвонила уже на следующий день.

– Сможешь вечером ко мне подъехать?

Ее голос звучал, как обычно, бодро, но мой обостренный неурядицами слух различил в нем нотки напряженности. Стараясь не выдать поднимающуюся в душе панику, я осторожно поинтересовалась:

– Все в порядке?

Маринка рассмеялась:

– Конечно! Теперь нужно обсудить детали.

Пообещав быть, я положила трубку и замерла. Меня одолевали сомнения. Я не могла разобраться, рада я этому звонку или нет.

Зная за собой привычку везде опаздывать, с работы ушла раньше, но и это меня не спасло. Машины шли сплошным потоком, а путь до Митина не близкий. Пока добралась до Маринкиного дома, пришлось постоять в паре пробок, поругаться с хозяином потрепанного «жигуленка» и заплатить штраф!

«День не задался», – грустно думала я, отсчитывая деньги.

Наивная, я даже не подозревала, что неприятности еще и не начинались. Догадалась об этом чуть позже, когда в двери вместо хрупкой Марины нарисовалась крепкая фигура в спортивном костюме. Я уже собралась сказать, что ошиблась квартирой, но тут за его спиной возникла сама Маринка.

– Ну что ты там топчешься? Заходи!

Кляня себя за то, что упустила момент и не сбежала, я бочком проскользнула в квартиру.

– Иди в гостиную! – прощебетала Маринка и упорхнула куда-то вбок, а я под немигающим взглядом парня послушно двинулась в указанном направлении.

Стоило войти в комнату, как стало ясно: вот он, сюрприз! Сидит в кресле посреди комнаты, а за его спиной возвышается угрюмая копия того типа, что встретил меня на входе. Чтобы догадаться, кем на самом деле является сидящий мужчина, большой сообразительности не требовалось. Внешне он походил на преуспевающего бизнесмена, но только очень простодушный человек мог в это поверить. На вид ему было около пятидесяти, но я вполне могла ошибиться лет на десять. С такими людьми, как он, трудно быть в чем-либо твердо уверенным. Ему могло быть и шестьдесят, но тщательный уход и правильное питание позволяли выглядеть моложе. А может, около сорока, но бурная жизнь состарила раньше срока. В любом случае выглядел он неплохо, а одет так просто щеголевато. Черный костюм и рубашка с шелковым галстуком куплены явно в дорогом магазине. Ноги, слишком маленькие для такого крупного мужчины, обуты в сшитые на заказ туфли. Их высокая цена угадывалась уже по тому, что кожа не блестела, как армейский сапог. Густые темные волосы и смуглый цвет лица выдавали в нем одного из тех, кого принято именовать «лицом кавказской национальности». Я почему-то причислила к армянам, хотя, по большому счету, никакого значения для меня это не имело. Будь он грузином или, к примеру, осетином, все равно ничего хорошего от встречи с ним я не ждала.