У фортуны женское лицо - Демьянова Валентина

– Времени мало, излагать буду в темпе. Старик Замятин пришел в сознание.

– Как же так? Его внучка об этом не знает!

– Потерпит внучка! – оборвал он меня. – И без нее с дедом хлопот хватает! Рядовой случай, а шуму... Дело взято на контроль!

– Чего так?

Он недовольно покосился на меня:

– Ходатаев у старика много! Он оказался не только героем войны, но и известным ученым. По его учебникам курсанты военной академии учатся. И не перебивайте, времени мало.

– Все, молчу.

– Первые показания старик уже дал. Ему позвонила девушка. Представилась сотрудником газеты. Сказала, собирается писать статью. К Замятину ей посоветовали обратиться в городском совете ветеранов. Такое уже бывало, поэтому старик не удивился. Они договорились встретиться на следующий день. В одиннадцать вечера. Раньше она не могла, должна была ехать в область делать репортаж. Около одиннадцати в дверь позвонили. На пороге стояли девушка и молодой мужчина. Она назвалась, представила спутника как фотографа. Старик пригласил их в кабинет. Сам пошел впереди, они сзади. Хорошо помнит, как вошел в комнату, а потом... провал в памяти. Следователь считает, что целью нападения был грабеж. Правда, внучка Замятина утверждает, что из квартиры ничего не пропало, но верить этому на сто процентов нельзя. У старика могли быть припрятаны камешки, золотишко, просто она признаваться в этом не хочет. Думают, дело тут в ее брате. Очень неблагополучный молодой человек. Не работает, вечно в долгах. У внука имеется сожительница, Галина Бортко. Ни в чем плохом не замечена. Работает, живет по средствам. Вот только окружающие в один голос твердят, что Бортко тяготится нищей жизнью.

– Это не преступление.

– Да, если бы «журналистка» внешностью не напоминала Бортко!

– А вы не спешите с выводами? – с сомнением пробормотала я. – Она ж не дура, чтобы показывать Замятину свое настоящее лицо.

– Девица ничем не рисковала. Оставлять деда в живых она не собиралась, – жестко поставил меня на место собеседник. – Эта Бортко – любопытная особа. Стоило ею заинтересоваться, как выяснилось, что за несколько дней до нападения на Замятина в ее квартире был обнаружен труп. Убита сестра Бортко, а сама она исчезла. Пришлось объединять два дела в одно. Решили предъявить Замятину ее фото для опознания, а в квартире, вдумайтесь только, не нашлось ни одной фотографии. С трудом отыскали плохонький снимок на паспорт. Старик подслеповат, снимок не лучшего качества и сделан не сегодня, но он говорит, что похожа.

С этим пока все, переходим к вопросу о мужчине. Армен Саркисьян, россиянин армянской национальности, родился в Москве. Сорок два года, приятные манеры, начитан, артистичен. Официально числится бизнесменом, на самом деле бандит. Биография бурная, несколько ходок на зону, сегодня «крышует» один из московских рынков. Хитер, алчен, жесток до крайности. В начале девяностых, когда братва дралась за место под солнцем, ему в этом деле равных не было. Кровь лил рекой. Теперь война поутихла. Все, что можно было, уже поделили. Каждый при своих, никто никого не трогает, но тут прошел слух, у Армена убили двоих парней. Ничего особенного, обычные «быки», сами по себе они никому не интересны, но факт убийства настораживает. Особенно потому, что толком никто ничего не знает. А тут еще в упор расстреляли некоего Калинкина, более известного как Калина. С ним вообще все непонятно. Калина – одиночка. Мошенник, кидала, авантюрист. За всю свою «карьеру» попадался дважды. Скользкий, как уж, умудрялся получать пустяковые статьи с минимальным сроком, так что ходки его ничему не научили. Работал по мелочи, сильных людей не трогал, устраивать на него засаду и расстреливать в упор... Не того полета птица! Хотя есть нюанс. Последнее время Калина крутился на рынке у Армена.

– Так, может, из-за этого его и убили?

– Не смешите меня! Рынки были местом его работы. Он там пасся, выискивая доверчивых лохов.

Разговор с информатором расстроил меня окончательно. Оказывается, Наташа по своей наивности умудрилась связаться с безжалостным отморозком! Чем это ей грозило, догадаться несложно, но я сильно сомневалась, что сама Наташа осознавала свою печальную перспективу. И, главное, у меня не было возможности ей помочь! Шепча под нос ругательства, я завела мотор и покатила назад. Раз уж по серьезному помочь не могу, то хоть предупрежу!

Я подъезжала к дому Наташи, когда со двора на сумасшедшей скорости вылетела сначала старенькая машина с Наташей за рулем, а следом – светлая «Нива». Происходило нечто странное, и я, не раздумывая, кинулась следом. О том, что привлеку внимание двух мужчин в «Ниве», не волновалась: Москва не спит даже ночью, и на центральных улицах всегда достаточно машин.

Когда свернули в сторону Таганки, я начала догадываться, куда мы направляемся, а когда подъехали к дому Галины, последние сомнения отпали. Дождавшись, пока обе машины скроются в арке, я припарковалась у тротуара и дальше пошла пешком. В полутемном дворе было безлюдно. Пустая Наташина машина стояла перед парадным, а «Нива» приткнулась прямо на въезде, куда свет фонаря почти не доходил. С безразличным видом человека, возвращающегося домой после тяжелого трудового дня, я неспешно направилась к подъезду. Проходя мимо «Нивы», внутри салона разглядела силуэт человека. Одного! Получалось, второй пошел за Наташей. От нехороших предчувствий захотелось припустить бегом, но я себе этого не позволила: чувствовала тяжелый взгляд водителя «Нивы» у себя между лопатками. В подъезд вошла, как в родной. Стараясь тихо притворить дверь, прислушалась – тишина. Понимая, что Наташа может быть только на последнем этаже, стала подниматься. На цыпочках, ступая осторожно, как по стеклу, а когда осталось одолеть один пролет, и вовсе замерла. Практически не дыша, сделала один шаг, другой... Передо мной открылась площадка последнего этажа. С двумя дверями и окном посредине. Под одной из дверей стоял крепкий мужчина в кожаной куртке. Судя по напряженной позе, он прислушивался к тому, что происходило в квартире. Странно, но это была не Галина дверь. Отступив, я стала соображать, как поступить. Уйти? А чего тогда вообще притащилась? На месте остаться? Опасно. В любой момент мужчина мог сбежать вниз, и тогда мы бы с ним неминуемо столкнулись. Пока я ломала голову, мужчина решение принял. Рванув дверь на себя, он ввалился в квартиру. Понимая, что времени в обрез, а может, нет и того, я взлетела вверх по лестнице, проскочила мимо чуть приотворенной двери и, одолев еще пролет, оказалась на площадке перед чердаком. Забившись в дальний угол, затихла. Понимала: одно неловкое движение – и моей жизни придет конец. Пробегая мимо двери, я слышала характерный хлопок. В квартире стреляли. А если выстрелили один раз, то легко могут это и повторить. Прошла минута или две, и я снова увидела того мужчину. Он спешил поскорее убраться, а ему еще приходилось тащить за собой упирающуюся Наташу. Проводив их взглядом, я осталась на месте. Если он не пристрелил ее в квартире, значит, в ближайшее время ей ничего не грозило. А вот разговор, что между ними произошел, меня заинтересовал.

– Зачем ты их убил? – спросила Наташа.

– Они узнали о дневнике, – последовал равнодушный ответ.

Утром Наташа уехала в Ольговку. То, что экспедиция закончится печально, сомнений не вызывало, но помочь ей я ничем не могла. Ввязываться в войну с бандитами Армена мне точно не по силам. Да и собственное положение было далеко не завидным. Поддавшись на уговоры Павла Ивановича заняться поисками архива, я влезла в историю с криминальными личностями. Продолжать расследования означало перейти им дорогу. Я не стала бы этого делать даже ради личной выгоды, а тут и ее не ожидалось!

Чем больше я над этим размышляла, тем сильнее становилось желание послать навязанное мне расследование куда подальше. Охота Павлу Ивановичу нарываться – пускай сам поисками клада и занимается! Я накручивала себя, стараясь разозлиться и все-таки принять решение отойти в сторону! И мне это уже почти удалось, когда раздался звонок.