Двенадцать граней страха - Серова Марина Сергеевна

На том конце провода повисла пауза.

– Ветров? – наконец произнес Киря. – Громкое имя. Был федеральным судьей, сурово карал преступников, имел репутацию человека с железными принципами. Потом внезапно ушел в отставку и посвятил себя науке. Говорят, у него коллекция восточного искусства, которой музеи позавидовали бы.

– А случайно не припомнишь какие-нибудь громкие дела в его практике? – Я барабанила пальцами по столу, чувствуя, что нащупываю что-то важное.

– Ну было несколько резонансных приговоров. Но ты же не просто так спрашиваешь? Давай, колись, Таня, что за дело.

Я вздохнула. Кирьянов слишком хорошо меня знал.

– Официально – кража предмета старины. Неофициально… мне кажется, здесь замешано что-то личное. Возможно, месть.

– За что?

– Вот это и пытаюсь выяснить. Киря, будь другом, посмотри архивные дела Ветрова за последние лет пятнадцать. Особенно те, что связаны с антиквариатом, подделками, контрабандой предметов искусства. И еще – не встречалось ли там фамилии Ли, возможно, китайцы.

– Хм, – Кирьянов помолчал. – Ладно, посмотрю. Но ты будешь должна мне ужин.

– В «Пушкине»? – я улыбнулась, зная его слабость к этому ресторану.

– Идет. – Я почти услышала, как он улыбается в ответ. – Дай мне день-два, перерою архивы.

Мы попрощались, и я сделала еще глоток кофе, который уже начал остывать. Настало время для моего маленького ритуала. Я достала бархатный мешочек с тремя двенадцатигранными костями. Мои собственные кости, подарок бабушки, не претендовали на древнее происхождение, но за годы пользования стали для меня чем-то вроде интуитивного компаса.

Я сосредоточилась на вопросе: «Что скрывает судья Ветров?» – и бросила кости на стол.

Выпало: «Тайна, способная разрушить репутацию, хранится в забытом архиве».

Я задумчиво посмотрела на выпавшую комбинацию. Архивы, значит? Что ж, возможно, и мне стоит заняться некоторыми раскопками.

К полудню я уже сидела в читальном зале городской библиотеки, просматривая подшивки старых газет. Интернет – штука удобная, но, когда речь идет о событиях десятилетней давности в провинциальном городе, бумажные архивы часто оказываются полезнее. Особенно когда не знаешь точно, что ищешь.

Мое внимание привлекла небольшая заметка в разделе криминальной хроники от 2014 года.

«Суд вынес приговор по делу о контрабанде культурных ценностей». Статья была небольшой, но имя судьи Ветрова упоминалось. Дело касалось молодого человека, который обвинялся в подделке антикварных китайских свитков и попытке их продажи. Десять лет лишения свободы – удивительно суровый приговор для такого преступления.

Я сфотографировала заметку на телефон и продолжила поиски. Через час я наткнулась еще на одну статью, на этот раз в «Тарасовском вестнике» – местной газете, специализирующейся на светской хронике. Фотография с открытия выставки восточного искусства. На снимке – Аркадий Ветров, еще в судейском статусе, в окружении местной элиты. Среди присутствующих я узнала Василия Дорохова, а также еще одного персонажа из досье – Степана Гордеева. Статья датировалась 2013 годом, за несколько месяцев до того самого судебного процесса.

Я откинулась на спинку стула.

Итак, Ветров, Дорохов и Гордеев были знакомы еще до того злополучного суда. Интересно, какую роль в этом деле играл мой клиент?

Полистала подшивки газет того времени. И выяснила еще кое-что любопытное.

«Весь город гудит, – читала я строки какого-то давнего борзописца. – Потрясающий скандал! Коллекция молодого китайца-антиквара Чжоу перешла к местному бизнесмену Дорохову после суда над китайцем. Ходят слухи, что дело нечисто, но фактов никто не предоставляет. И казалось бы, шумное дело должно постепенно забыться со временем – но не тут-то было. Спустя месяц после суда жена Чжоу покончила с собой, не выдержала позора. Страшная история…»

Следующая заметка: «Это было громкое дело! Молодой антиквар Чжоу Лян привез из Китая коллекцию редких артефактов. Говорили, что среди них были настоящие сокровища династии Мин. Но тут его обвинили в контрабанде и подделках, а суд признал все доказательства его невиновности недостаточными. Судья Ветров вынес очень строгий приговор, а коллекцию конфисковали. И что удивительно – вскоре большая часть тех самых предметов оказалась в частной коллекции Василия Дорохова. Он выкупил их на каком-то закрытом аукционе конфиската».

Листаю дальше. «Чжоу Ляна после отбытия срока депортировали. Его жена после приговора мужу и сыну выбросилась из окна их дома. Судили и сына Чжоу Ляна, имя которого не упоминалось – в отличие от отца, севшего всего на два года, тот получил десятку, – за подделку антиквариата».

Телефон завибрировал.

Сообщение от Гарика: «Есть интересная информация о Клубе ценителей Востока. Встреча через час у Китайского павильона в парке».

Я отправила краткое «Буду» и собрала свои вещи.

Я вышла из библиотеки, чувствуя, как с каждой минутой дело становится все запутаннее и мрачнее. Что-то подсказывало мне, что сын антиквара Чжоу и загадочный сын Ли Чжана – один и тот же человек.

Китайский павильон в городском парке представлял собой причудливую смесь аутентичной архитектуры и местной самодеятельности. Изящные изгибы крыши соседствовали с откровенно халтурной росписью колонн, а драконы на фризе выглядели так, будто страдали от несварения желудка. Тем не менее это было одно из тех мест, где редко бывает много людей – идеально для конфиденциальной встречи.

Гарик уже ждал меня, нервно прохаживаясь вокруг беседки. Как обычно, он был одет с претензией на стиль – светло-бежевый пиджак, модные джинсы, стильные туфли. Увидев меня, он просиял и картинно раскинул руки.

– Татьяна Александровна! Свет очей моих! – Его армянский акцент, обычно едва заметный, в моменты эмоционального подъема становился отчетливее.

– Привет, Гарик, – я сдержанно кивнула, игнорируя его театральные жесты. – Что у тебя есть?

Он сделал обиженное лицо.

– Сразу к делу? Никаких «как дела, Гарик, как твоя больная мама?», – он вздохнул. – Впрочем, как всегда.

– Как твоя мама? – послушно спросила я, зная, что это самый быстрый способ добраться до сути.

– О, спасибо, что спросила! Гораздо лучше. Доктор Абрамян сказал, что ее артрит… – заметив мой взгляд, он осекся. – Ладно, к делу. Я покопался в информации об этом твоем Клубе ценителей Востока.

Гарик достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот.

– Закрытое сообщество, существует около пятнадцати лет. Основатели – Василий Дорохов и Аркадий Ветров. Членство только по приглашению, обязательное условие – наличие коллекции восточного искусства стоимостью не менее полумиллиона долларов. Встречи раз в месяц, место меняется – обычно особняки членов клуба.

Я кивнула, запоминая детали.

– Но самое интересное, – Гарик понизил голос, хотя вокруг никого не было, – в последние месяцы у членов клуба началась черная полоса. Елизавета Крутовская потеряла около двух миллионов на инвестициях в какой-то стартап. Ветрову отказали в престижном гранте на исследование, хотя все были уверены, что он его получит. А Степан Гордеев… – он сделал драматическую паузу, – уже месяц в больнице с какой-то редкой болезнью. Врачи в недоумении, лечение не помогает.

– Спасибо, но я уже в курсе, – улыбнулась я. – А Дорохов? – спросила я.

– Вот Дорохову как раз везет. Недавно выиграл тендер на строительство торгового центра, хотя его предложение не было самым выгодным. И еще какую-то сделку провернул с недвижимостью очень удачно.

Я задумчиво постучала пальцем по перилам беседки.

– Гарик, а что тебе известно о сыне Ли Чжана?

– Чен Ли? – Гарик приподнял бровь. – Недавно вышел из колонии. Отсидел от звонка до звонка за подделку антиквариата и мошенничество. Вроде как талантливый парень, учился в Пекине, год отучился в нашем университете на искусствоведа, по обмену, потом загремел. Строгий судья попался.