Сергей Костин
Пако Аррайя. Рам-Рам
Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)
Редактор: Лев Данилкин
Издатель: Павел Подкосов
Главный редактор: Татьяна Соловьёва
Руководитель проекта: Ирина Серёгина
Арт-директор: Юрий Буга
Корректоры: Татьяна Мёдингер, Лариса Татнинова
Верстка: Андрей Фоминов
Дизайн обложки: Дмитрий Черногаев
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© С. Костин, 2025
© Художественное оформление, макет. ООО «Альпина нон-фикшн», 2025
* * *
Часть первая
Тель-авив
1
Ее первые слова, обращенные ко мне без служебной надобности, были такие:
– Мне нравится только один тип мужчин. Высокий блондин с длинными волосами, очень мускулистый, с сильными руками и узкими бедрами. Просто имей в виду.
Я, если кто со мной еще не знаком, среднего роста – метр семьдесят пять, смуглый – я же наполовину испанец, волосы у меня очень темные, почти черные, но их в мои сорок семь лет становится все меньше и меньше, так что я их стригу совсем коротко. Культуристом меня тоже не назовешь, хотя я и стараюсь поддерживать свою телесную оболочку в форме.
Обидно? Нет, совсем – какой есть, такой есть! Я лишь пожал плечами, хотя желание зацепить меня, по-моему, было налицо. А я всего-то предложил Маше выпить чего-нибудь покрепче.
Мы с ней сидели рядом в салоне экономкласса: Маша у окна, я в проходе. Боинг израильской авиакомпании «Эль Аль» набрал высоту, и смуглая стюардесса с роскошными переливающимися, как в рекламе шампуня, волосами подкатила к нам свою тележку с напитками.
– Что будете пить?
– А что у вас есть? – проявил осмотрительность я.
– У нас есть всё!
В начале первого выпить мне обычно не хочется. Но после вчерашнего! Противоядие в виде принятого мною с утра пива радикально мое самочувствие не улучшило. Короче, сегодня в исключительном порядке рюмка была бы совсем не лишней. Однако прежде чем сделать заказ, не предусмотренный нашим контрактом с авиакомпанией, я, естественно, предложил сделать то же самое даме. Нормальный же вопрос! Вдруг она боится летать и глоток виски придется в самый раз? Тем более что мы с Машей изображаем мужа и жену, а познакомились с ней только вчера, и времени толком поговорить друг с другом у нас не было. И вот такая реакция.
С Машей мы разговаривали по-русски, так что стюардесса, пока моя спутница деликатно сообщала мне, что я никогда и не приближался к ее эталону мужской красоты, только выжидательно смотрела на нас с милой улыбкой. Она, в отличие от половины израильтян, родилась в Палестине и говорила, кроме иврита, только на английском.
Форма у бортпроводниц «Эль Аль» продумана. С одной стороны, предельно строгая: черный костюм с белой блузкой. Намек на максимальную, почти военную дисциплинированность работников компании, даже хасиды против такой цветовой гаммы не стали бы возражать. Но к этому прилагается шелковый шейный платок в сине-зеленых тонах. Подчеркивает женственность и намекает, мол, ничто человеческое нашим сотрудницам не чуждо, включая некоторое кокетство. Толково? Толково! Я прямо увидел совет директоров компании «Эль Аль», утверждающий эскизы формы: тучных сопящих умных евреев в кипах, сидящих за овальным столом. Но это во мне пары́ говорили. Я перестал пялиться на стюардессу и – чего-нибудь обжигающего правда хотелось – попросил граппу.
– Простите, граппы нет, – извиняясь, смешно сморщила нос стюардесса.
«Что, может, ограничиться пивом?» – спросил я свой организм, но голова и желудок дружно запротестовали.
– Хм! Что бы тогда попроще? Ну а текила?
Стюардесса расцвела. Мне была немедленно выдана маленькая, на рюмку, бутылочка «Хосе Куэрво», правда, серебряной – я-то предпочитаю золотую. Стюардесса, пока я расплачивался, продолжала улыбаться. Не просто дежурной улыбкой обслуживающего персонала, а вроде бы лично мне – их, наверное, этому специально обучают. Израильтянки из сефардов – привычные нам ашкенази совсем другого типа, хотя и среди них попадаются красотки, – часто бывают совершенно сногсшибательны. Вот и эта стюардесса была такая: с прямым носом, глубокими карими глазами и нежного изгиба губами, не тонкими и не слишком полными, не маленькими и не слишком большими – как я люблю.
А вот Маша-то точно была не в моем вкусе. Лицо у нее правильное, но какое-то мальчишеское: короткая, почти как у меня, стрижка ежиком, уши аккуратные, но немного торчат в стороны, глаза серо-голубые, очень светлые, без бархатного рельефа, знаете, как бывает на крыле бабочки? И вообще, какое-то в ней все угловатое: скулы выпирают, щеки чуть впалые, подбородок торчит вперед – нет в нем женственной мягкости. Фигура? Тоже вроде бы ладная: длинные ноги, грудь слегка, но все же выступает. При этом, опять же, Маша слишком поджарая, без искусительных округлостей и изгибов. И что, я тоже должен был заявить, что и она не в моем вкусе? По мне-то, и хорошо, что так, – лишние мысли не будут отвлекать от дела. Но сообщать ей об этом не обязательно: ничто не ранит людей так больно, как отсутствие сексуальной привлекательности или сомнение в ее наличии. Так что я сделал вид, будто и не заметил ее ничем не спровоцированный выпад: выпил залпом свою текилу и уткнулся в книгу. Учитывая предстоящее задание, я перед отлетом заскочил в «Барнз энд Нобл» рядом с домом, на Лексингтон-авеню, и купил там «Автобиографию йога» Йогананды.
Из Тель-Авива до Дели лететь около четырех часов. Вообще, когда вам предстоит работать в паре и тем более изображать супругов, хороший человеческий контакт необходим. Но нарываться на новые выпады я не стал. А всё, что Маша сказала мне до конца полета, было:
– Выпустишь меня?
Мы, хотя и были едва знакомы, обращались друг к другу, как полагается, на «ты».
Хотя нет! Возвращаясь на место, она мне сказала еще: «Прости». Так что это были три слова за остававшиеся три часа.
Я потому и предпочитаю работать один – или с давними партнерами типа Лешки Кудинова или того же Ромки. Но после памятной поездки в Афганистан, где я с моей полудюжиной языков оказался в положении глухонемого, Контора, заглаживая вину, решила непременно навязать мне в напарники человека, говорящего на хинди. Как будто моего английского в Индии будет недостаточно! Или как будто у меня там не будет других проблем, кроме как разбираться с капризами напарницы.
Ну ладно, всё по порядку.
2
Я прилетел в Тель-Авив из Нью-Йорка накануне рано утром. Лешка Кудинов с Машей ждали меня там уже сутки. А Ромка к тому моменту уже три дня как лежал в холодильнике делийского морга. Хотя нет – лучше начать с самого начала.
