Сладкая теплая тьма - Бишофф Саш

Бурные аплодисменты, присутствующие поднимаются на ноги, преисполненные собственной значимости.

– Я хочу поблагодарить всех вас за то, что присоединились ко мне в этом путешествии и поверили в юного Руперта. Спасибо нашим уважаемым инвесторам, которые поддерживали меня в создании этого увлекательного проекта, Бобби Старру и всей Olympus Pictures за их энтузиазм и заинтересованность в подписании контракта в качестве дистрибьютора «Ночи»…

По периметру – безупречная линия изысканного изобилия: конкурирующие одеколоны, гладкая кожа, сверкающие драгоценности. Тонкие улыбки, жесткие взгляды.

– Спасибо невероятной производственной группе, блестящим руководителям отделов, съемочной группе. Вы, ребята, – скелет этого зверя. Вы те, благодаря кому весь этот гребаный механизм вертится.

Они стояли на заднем плане: практичные, лишенные блеска, всегда теряющиеся из виду, даже сегодня – в своих любимых топах, красивых джинсах – небогатая одежда каким-то образом сделала их невидимыми. Приученные к неприглядной, неблагодарной работе, изнурительным утрам и бесконечным ночам, они проглотили все это без единого звука, состарившись далеко не по годам. Это настоящие рабочие лошадки.

– И конечно же лицо этого фильма: мои блестящие актеры. Вы все – иконы! Я искренне польщен тем, что вы почтили нас своим присутствием. Особенно мои главные герои: Доминик Ривз, Фредди Джеймс, Зев Уинтерс, Лила Крейн и подающая надежды звезда, личность которой будет держаться в секрете до окончания съемок: изысканная, очаровательная Сесилия Скотт! Боже мой, что за состав!

Бурные аплодисменты. Камера работала беспрерывно. И актеры улыбались своими дежурными улыбками.

Краем глаза Селия заметила, как Лила с любовью посмотрела на жениха и незаметно послала ему воздушный поцелуй.

– Итак, мы все здесь, в этот прекрасный день в Монтоке, наслаждаемся ароматом соленого бриза, теплом солнца на коже, великолепным видом на океан, открывающимся перед нами. Мы собрались здесь вместе в начале замечательного путешествия. Давайте поднимем бокалы за наш творческий старт. И что может быть лучше, чем услышать эту великолепную историю вслух, на одном дыхании? У нас больше не будет такой возможности, пока мы не закончим съемки и фильм не будет готов. Так что присоединяйтесь ко мне и насладитесь профессионализмом этого опуса. Вы со мной?

Терраса взорвалась громкими, агрессивными аплодисментами. Он сделал это снова: покорил всех. Еще десять минут, и они, возможно, откажутся от своей жизни, сорвут с себя одежду и создадут культ, а он станет их предводителем. Курт Ройалл всегда получал то, чего хотел.

– Мы прочтем до конца, – многозначительно кивнул Курт, – предупреждаю. Никаких перерывов и сбоев в работе. Если вам нужно в туалет, уходите тихо. Я дам необходимое указание. И давайте не будем останавливаться ни на каких обсуждениях или вопросах, пожалуйста. Я хочу, чтобы наша аудитория смогла услышать сценарий целиком.

Легкий шелест бумажных листов на ветру, сладкое щебетание птиц, далекий плеск волн внизу. Шуршание ткани: ноги разведены, затем снова скрещены. Тихий хруст костяшек пальцев, зрители по краям подались вперед. Спины актеров вытянулись по стойке смирно. Зрачки расширились, губы плотно сжались. Теперь этот момент принадлежал им.

Курт занял место во главе, хладнокровно рассматривая свою компанию. Один за другим актеры встретились с ним взглядом. Только голова Руперта свесилась вперед, затылок был болезненно обнажен, его глаза – прикованы к странице, пока он, затаив дыхание, ожидал прочтения своего великого опуса.

– Хорошо, – улыбнулся Курт. – Давайте начнем.

Прошло два часа, и чтение было закончено. Заскрипели стулья, когда Иден объявила пятнадцатиминутный перерыв перед началом работы за столом, ее голос почти заглушил внезапный всплеск разговоров. Повсюду тела потягивались и вздыхали под лучами послеполуденного солнца, актеры вышли на окраину отеля, чтобы полюбоваться потрясающим видом.

Богатая публика направилась внутрь, чтобы забрать сумки и куртки с вешалок, прежде чем проследовать к машинам для долгой поездки обратно в город. В воздухе чувствовался пьянящий адреналин, головокружительное облегчение. Чтение прошло успешно. Сценарий был добротным, актеры подобраны хорошо. Теперь можно было приступать к настоящей работе.

– Как я справился?

Курт обернулся и увидел позади себя Доминика – с вызовом в глазах.

– Вдохновенно, как всегда. – Курт похлопал его по спине. – Послушай, парень, я хотел сказать тебе: хорошо, что ты в конце концов успокоился, и я очень рад снова работать вместе. По моему опыту, лучше всего оставить прошлое в прошлом.

Доминик кивнул.

– Не сомневаюсь, тебе пошло это на пользу. – Он скрестил руки на груди. – А я просто научился не ввязываться в заведомо проигрышные битвы.

Курт мгновение поколебался, потом убрал руку.

– Умный человек, – сказал он, осторожно улыбаясь. – Мне стоило бы взять у тебя пару уроков.

Доминик смотрел на него, не мигая.

– Вполне возможно.

– Курти, дружище! – позвал Зев с другого конца террасы, кокетливо закинув руку на плечи Рори. – Этот фильм будет потрясающим или чертовски потрясающим!

Рори покачала головой, закатила глаза, уже скептически относясь к Зеву.

Курт улыбнулся им обоим, поднял кулак в воздух, затем оглядел остальную толпу. Дин и группа российских инвесторов задержались неподалеку, надеясь вовлечь его в какой-нибудь несомненно бессмысленный разговор. Все остальные рассеянно топтались на месте; Курт отметил, что только Лила и Руперт все еще сидели на своих местах, увлеченные приватной беседой.

Он тихо подошел к ним сзади. Лоб Лилы был сосредоточенно нахмурен, линия рта решительно сжата. Она указывала на страницу перед собой, говорила тихо, но страстно. Руперт теребил пальцами очки, уставившись на сценарий, и внимательно слушал.

Они напряглись и развернулись, глядя вверх: Руперт с тревогой, Лила с улыбкой до ушей, когда Курт положил руки на плечи обоим.

– Что ты об этом думаешь? – поинтересовалась Лила.

Курт приподнял брови.

– Я думаю, вы оба великолепны, – проговорил он. – А Руперт вообще герой дня.

Руперт моргнул, на его лице заиграла нетерпеливая улыбка.

– Хм-м. – Лила нахмурилась. – Что ж, я рада, что тебе нравится.

– Мой маленький перфекционист. – Курт покачал головой. – Скажи мне, уж не делаешь ли ты нашему начинающему писателю какие-то замечания?

Глаза Лилы сузились.

– Конечно нет! – возмутилась она. – Курт, я надеюсь, ты шутишь. Если бы у меня действительно были какие-то мысли, я бы, очевидно, поделилась ими с тобой. Нужно ли напоминать тебе, что я профессионал?

Затем она встала на цыпочки, обняла его за плечи и приблизила свое лицо к его лицу.

– Я просто пыталась узнать его мнение по поводу финальной сцены. Хотела понять, как он представляет себе одну из моих реплик. – Она нежно поцеловала Курта в подбородок.

Он ухмыльнулся.

– Мне следовало догадаться. Не смогла переждать даже пятнадцатиминутный перерыв, сразу приступила к работе. – Казалось, он внезапно вспомнил про Руперта, наблюдавшего, затаив дыхание.

– Осторожнее с ней, Руперт, – предостерег он, и тот вздрогнул, его широко распахнутые глаза быстро заморгали. – Дай ей палец – и она руку отхватит. Не успеешь оглянуться, как она тебя окрутит. Точно так же, как меня. – Он снова повернулся к Лиле и поцеловал ее. Позади них вновь раздался щелчок камеры.

– Селия, – позвал Курт, та остановилась и обернулась. – Отличная работа сегодня, куколка.

– Спасибо. – Она застенчиво улыбнулась Лиле, затем вздернула подбородок. – Курт, я просто хотела сказать, что невероятно рада быть частью этой адаптации. Потому что знаю – этот фильм много сделает для женщин.

– Как мило. – Курт по-хозяйски приобнял невесту. – Послушай, Селия, у тебя найдется немного времени в эти выходные? Я хотел бы дать тебе более полное представление о том, что ищу в Розмари. – Он взглянул на Лилу. – Ты ведь не будешь возражать, детка, правда?