Приют Русалки - Ми Лэй

– Судя по тому, куда сейчас зашло дело, есть два исхода. – Дунчэнь поднял указательный палец: – Первый – Су Линь не осмеливается вернуться домой, неважно по какой причине. Но она вернется.

– Какой второй?

– Второй, – Дунчэнь сделал небольшую паузу, – она не вернется.

Мужчина оцепенело уставился на него, словно, напившись, с трудом улавливал смысл этих слов. Спустя несколько секунд он вдруг вскочил и, схватив Дунчэня за воротник, истерично закричал:

– Сука! Что твоя дочь в конце концов сотворила с Су Линь?!

– Разве есть резон заниматься этим сейчас? – Ма Дунчэнь грубо оттолкнул его руку. – Неважно, каким будет исход, мы всё объясним.

– Мне на хер не нужны ваши объяснения и признания! – Мужчина, пошатываясь, встал. – Я еду в участок. Если она жива, я хочу увидеть ее. Если мертва… мне нужно увидеть тело.

– Лао Су! – Ма Дунчэнь вцепился в него: – Если ты не доложишь, тогда мы сможем вернуть тебе одного ребенка!

Мужчина выпучил глаза:

– Что ты мелешь?

– Ты не ослышался. – Ма Дунчэнь смотрел прямо в его замутненные глаза. – Одного ребенка мы тебе вернем.

Рано утром Гу Хао отправился в Сиюань – оно было одним из первых коммерческих кладбищ, которое находилось за городом. Дорога до него была не из легких – по одному разу, утром и вечером, туда ходил автобус. Выйдя из него, нужно было идти пешком около получаса.

Могила Тай Чжиляна находилась в секторе C во второй линии пятого ряда. Гу Хао, наконец добравшись до места, где лежал его почивший друг, хватал ртом воздух, запыхавшись. Рука, в которой он держал увесистый пакет, устала и теперь болела. Хао присел на скамью напротив надгробия, глядя на фотографию улыбающегося Тай Чжиляна.

– Эх ты, совсем меня измучил…

Солнце уже находилось высоко в небе, и от травы и кипариса вокруг могилы поднимались испарения. Гу Хао расстегнул воротник, дожидаясь, пока восстановится дыхание. Все его лицо застилал пот. Наконец он с усилием поднялся, выкладывая из пакета подношения: водку, бумажные деньги, сигареты и курицу с фруктами.

Вокруг могилы было чисто: видно, что недавно прибирали. Хао заметил чуть увядший цветок рядом с надгробием и улыбнулся. Похоже, этот хулиган Тай Вэй действительно его послушался…

Гу Хао раскрыл пачку сигарет, зажег одну и положил у основания могилы. Прикурил другую – и молча сидел с закрытыми глазами. Говорить было нечего – все уже сказано несколько десятков лет назад. Он просто посидит здесь в компании старого товарища, и этого будет достаточно. Гу Хао неожиданно осознал: если б он ушел в мир иной, то Тай Чжилян наверняка долго и докучливо болтал бы с его могилой, а потом наверняка начал боксировать…

Они совершенно разные люди: Гу Хао скуп на слова, у Чжиляна же язык был хорошо подвешен; один медлительный, другой энергичный; первый с детства серьезный, второй всегда был любопытен и испытывал сердечность к миру. И именно им двоим суждено было стать хорошими друзьями… Насколько хорошими? Они даже влюбились в одну и ту же девушку.

В начале шестидесятых Гу Хао с Тай Чжиляном были рядовыми в пограничных войсках в Синьцзяне. Они были ровесниками, к тому же из одного города. Земляки обычно быстро заводили знакомство – такое часто бывает. Однажды в один из отпусков они вернулись домой вместе, где их пригласили выступить в одной младшей школе. Гу Хао не хотел ехать; Тай Чжилян же, наоборот, воодушевился – и всеми силами старался уговорить его. На встрече он и вожатая отряда Ду Цянь хорошо поладили – даже оставили друг другу адреса для переписки…

Ду Цянь и вправду отправила Чжиляну письмо, когда они с Гу Хао вернулись в войска. Тай Чжилян был вне себя от радости. Конечно, он поспешил написать ей ответ. Зажав в руках ручку и прожигая взглядом бумагу, за весь день вывел только одно предложение: «Дорогая учительница Ду…» Делать нечего, ему пришлось просить помощи у того, кто закончил старшую школу, – Гу Хао. Поначалу тот наотрез отказался, но сдался под действием настойчивых уговоров товарища – мол, счастье всей его жизни зависит от Хао, – и все же написал письмо.

Завязалась переписка. Тай Чжилян продолжал внаглую просить Гу Хао о помощи – и вот так тот «вместе» с Чжиляном вступил с Ду Цянь в отношения. Эта абсурдная связь продолжалась больше полугода. Привела она к тому, что в этих письмах Гу Хао раскрывал свои чувства женщине другого человека. Из-за осознания этого он чувствовал себя ужасно. Однако самым неприятным было то, что от внимания Тай Чжиляна это тоже не ускользнуло. После нескольких дней неловкого общения они всё же решили переговорить. Но тут противник внезапно нанес превентивный удар – началась война…

Все мысли двух товарищей захватила победа над врагом, и любовные чувства отошли на задний план. Отношения между ними оставались напряженными, но на поле боя они жили общей судьбой. Во время одного из штурмов ручная граната приземлилась рядом с ногой Гу Хао – а он, занятый обстрелом противника, совершенно ничего не заметил. В тот же миг Тай Чжилян, стремительно прыгнув на Хао, закрыл его своим телом; в итоге тот остался цел и невредим, а в тело Чжиляна попали шесть осколков. Хорошо что помощь подоспела быстро и ему удалось выжить…

Когда война закончилась, конфликт между ними рассосался, будто его и не было – ведь Чжилян подарил товарищу вторую жизнь.

Вскоре их обоих демобилизовали. Вернувшись в родной город, Тай Чжилян оставил переписку с Ду Цянь – и так не раскрыл их с Гу Хао тайну. Он подался в управление общественной безопасности, Гу Хао же начал работать в качестве охранника на заводе стекловолокна. Вскоре Чжилян с Ду Цянь сыграли свадьбу, а через несколько лет у них родился Тай Вэй. Гу Хао же до пенсии оставался холостым. Холостым, но не одиноким… В доме Чжиляна он всегда был почетным гостем, а Тай Вэй к тому же признал его в качестве названого отца. И если б Тай Чжилян по пьяни не сболтнул однажды лишнего, раскрыв их давний секрет, то такие отношения продолжались бы еще дольше. После этого Гу Хао стал посещать их дом реже. Жена Чжиляна, понимая причину одиночества Хао, позаботилась найти ему пару. Но он был настолько упертым, что по-прежнему упорно отказывался встречаться с кем-либо из этих женщин. В итоге проблема старого товарища вылилась для Тай Чжиляна в болезнь сердца. Сильно переживая, он ушел именно по этой причине.

В обед Гу Хао ушел с кладбища. Единственный автобус будет только вечером – слишком долго ждать, – поэтому он нанял велорикшу у сельского жителя, который вез овощи в город на продажу. Доехав до черты города, пересел на автобус. Добрался до дома лишь часам к трем. Долгое время шагавший под палящим солнцем, Хао сразу же почувствовал себя намного комфортнее, зайдя в прохладный подъезд. Он шел по лестнице и одновременно доставал ключи. Стоило ему открыть дверь в тамбур, как он увидел мужчину средних лет, выходящего из квартиры 101.

– Не провожай, не провожай… – Он стоял спиной к Гу Хао, махая рукой куда-то вглубь квартиры. – Братец Су, тогда договорились, я вернусь к себе и…

Внезапно заметив, что за его спиной кто-то стоит, мужчина от неожиданности проглотил конец предложения и лишь кивнул Гу Хао, выйдя из тамбура.

Гу Хао, зажав в руке ключи, покосился на дверь квартиры 101: перед его глазами только что промелькнула хозяйка, на лице которой виднелись дорожки от слез. В следующую секунду дверь захлопнулась.

В маленьком коридоре восстановилась тишина, но добавился алкогольный душок, смешанный с запахом вяленого мяса. И без того голодный, Гу Хао принюхался, обдумывая, чем бы заполнить желудок. Однако, как только он повернул ключ в замочной скважине, неожиданно вспомнил об одном деле. Войдя в квартиру, бросил сумку на кровать и направился на кухню.

На плите в общей кухне все еще стояли две тарелки, одна на другой. Гу Хао приоткрыл ту, которая была сверху, – там, как и прежде, лежали два остывших жареных яйца. Подумав, он включил плиту и подогрел их на сковороде, а затем отправил в рот. По вкусу они были чуть лучше, чем вчера. Гу Хао, вымыв тарелки, вернул их в шкафчик. Проходя мимо квартиры 101, он снова задержал взгляд на ней. Железная темно-серая дверь по-прежнему была закрыта, из-за нее доносился едва различимый женский плач. Гу Хао хотел подойти поближе и послушать, но подумал, что это неподобающе. Немного поколебавшись, он решил вернуться домой. Заварил чай, закурил сигарету – и сел на край кровати с веером в руках, обмахиваясь. На какое-то время задумался, возвращаясь мыслями к происходящему за той железной дверью. Девочка уже третий день не приходила поесть яичницу…