Бухта Скорби - Рейнолдс Элли

Это точно – и ужасно – напоминает случившееся больше десяти лет назад.

Глава 14

Пятнадцатое сентября. Я ненавижу вспоминать этот день. В тот год в это время стояло бабье лето, было непривычно жарко, и из-за этой жары мы странно себя вели. Только что возобновились занятия в школе, вскоре должна была наступить долгая корнуоллская зима, но в этот день у нашей компании было свободное время, и мы хотели поймать последние солнечные лучи. На море стоял штиль, никаких волн, поэтому мы пошли в маленький супермаркет на углу, где работал молодой парень, который никогда не спрашивал подтверждающие возраст документы, а после этого направились на прогулку через поля, вооружившись сидром и чипсами «Принглс».

Стоит мне только подумать о случившемся тогда, как сцена проигрывается у меня перед глазами в техноцвете: поля с золотистыми стогами сена, кроваво-красные маки в живых изгородях. Облака, медленно плывущие по ярко-синему небу. Хангерфордский карьер работал до недавнего времени, тогда он был со всех сторон огорожен, но когда пришли мы, уже не было ни рабочих, ни машин. Мы напоминали стаю уличных котов, обследующих новую территорию. Мы взбирались на заборы, подныривали под оставшиеся ограждения, передавая друг другу сидр.

Мы не знали, осталась ли в карьере вода. При виде нее мы начали вопить.

«Опасно для жизни! Купаться запрещено!» – гласила табличка.

«Ерунда», – подумали мы, посчитав это предупреждение просто брюзжанием. В сравнении с корнуоллскими морями с их на самом деле опасными течениями и приливами, что такого может быть в этой маленькой дыре с водой?

Мы не взяли с собой купальные костюмы.

– Давайте нырять голыми! – заорал Тоби Уайнс и тут же разделся догола.

Большинство мальчиков последовали его примеру. Мы с Микки знали Тоби по серфинг-клубу, и мне он уже несколько лет нравился. Он был трудолюбивым мальчиком из семьи фермеров и талантливым от природы спортсменом. Он несколько раз разговаривал со мной в коридоре, а недавно даже проводил из школы домой. Я надеялась, что он меня куда-нибудь пригласит.

Мы с Микки разделись до лифчиков и трусов. Некоторые девочки обнажили и грудь, но я не стала, потому что знала: Микки не захочет этого делать. Мы побежали вниз по сланцевой породе и плюхнулись в воду. Она была того же цвета, что и окружавший нас сланец, от нее шел странный металлический запах, но температура оказалась восхитительной: теплая сверху, ледяная внизу.

– Дух захватывает! – ахнула Микки, шагая по воде рядом со мной.

Мы вылезли на поверхность, покрытые гусиной кожей. К тому времени сидр давно закончился, мы уселись на солнце и, согреваясь, ели чипсы, стараясь не разглядывать голых мальчиков уж очень откровенно.

Боковые части с выступами прекрасно подходили для прыжков в воду. Мы несколько раз прыгнули с нижних уровней, а затем несколько человек полезли выше. Солнце жарко светило на мою спину. Когда я лезла вверх, ногой задела плохо державшийся кусок, и начался небольшой обвал породы. Я забралась так высоко, как только смогла.

– Боже мой, Кенна! Будь осторожна! – закричала Микки.

Тоби прищурился, глядя на меня снизу вверх и прикрывая глаза рукой от солнца, когда я стояла на краю самого высокого выступа, а мои пальцы уже свисали с него. Я не боялась высоты и хотела, чтобы он это видел. Микки медленно ползла вверх, продолжая обеспокоенно кричать. Но если бы Тоби сказал мне, чтобы я была поосторожнее, это означало бы, что я ему нравлюсь.

Он забрался наверх и присоединился ко мне. Микки находилась прямо под ним.

– Ты собираешься прыгать? – спросил он.

– Не знаю.

Отсюда вода внизу казалась блестящим серым квадратом. Во-первых, ее окрашивал осадок, да и она помутнела после того, как мы ее разбередили.

– Я прыгну, если ты прыгнешь, – объявил Тоби.

Позднее, в больнице, он скажет мне, что шутил. «Я и подумать не мог, что ты на самом деле прыгнешь».

– Хорошо, – сказала я. И прыгнула.

Меня объял ужас, когда я летела вниз. Я больно ударилась об воду и выплыла, отплевываясь.

Тоби смотрел на меня сверху.

– Ну давай, прыгай! – Мой крик эхом разнесся по карьеру.

Но Тоби остался стоять на выступе.

– Трус! – закричала я.

Пара других ребят поддержали меня, называя его трусом.

Я разозлилась. Мне сказал, чтобы прыгала, а сам после этого собрался пойти на попятную.

– Просто сделай это! – закричала я. – Прыгай!

– Прыгай! Прыгай! – повторил хор голосов.

Я в это время шла по воде, и вдруг мой большой палец коснулся чего-то острого.

– Подожди! – заорала я. – Здесь валяется…

Слишком поздно. Тоби уже прыгнул. Когда он летел вниз, его ноги странно крутились, словно он меня услышал и попытался изменить решение в последнюю минуту. Он вошел в воду рядом со мной, держа ноги вместе. И всплыл на поверхность со сдавленным криком.

Я поплыла к нему так быстро, как только могла, другие помогли мне вытащить его на берег. Его ноги были изуродованы – по-другому не выразиться. Кто-то позвонил в службу экстренной помощи, и мы слушали крики Тоби, пока не приехали парамедики [26].

Прямо под поверхностью воды стоял брошенный кран, который мы не заметили, а Тоби прыгнул прямо на него. Тоби сломал обе ноги и несколько позвонков. Через несколько недель его выписали из больницы в инвалидной коляске, карьера в серфинге закончилась, толком не начавшись.

Пророчество мисс Роттерли сбылось. Наверное, можно было бы подумать, что после этого случая я выучила свой урок. Как бы не так. Это был не единственный раз, когда другой человек пострадал от моего болезненного пристрастия к адреналину.

Глава 15

Мы бросаемся по камням к Микки. Я понятия не имею, глубоко тут или нет, похоже, другие тоже не знают. Я тяжело дышу, задыхаюсь от возбуждения.

Когда умер Касим, моя привычная жизнь разбилась на куски. Прошло несколько месяцев, прежде чем я нашла в себе силы встать на четвереньки, чтобы начать искать эти куски и пытаться снова склеить их вместе. Одним из этих кусков была Микки – самым большим из оставшихся. Я только что вернула ее в свою жизнь. Я не могу ее потерять. Просто не могу.

Голова Микки показывается над водой.

– С тобой все в порядке? – выдыхаю я.

– Вау, это было здорово! – Голос Микки сильно дрожит, что совсем неудивительно – будешь дрожать, если ты только что чуть не разбила голову о камни. – Лезь, Джек!

Я чувствую слишком большое облегчение, чтобы злиться. Рядом с Микки плещется Виктор. Клемент с Джеком начинают взбираться на скалу. Мое сердце продолжает судорожно колотиться в груди. Я начинаю нормально дышать только после того, как Микки вылезает на берег и присоединяется ко мне. Она никак не пострадала и раскраснелась от возбуждения.

Небо теперь темно-синего цвета, океан – черного, поблескивает в свете полумесяца. Я больше не вижу комаров, но чувствую их и то и дело, с регулярными интервалами, машу руками по воздуху вокруг себя.

Райан стоит рядом со мной, выжимает футболку. Мои мысли снова возвращаются к пропавшим туристам.

– Я видела твою фотографию в интернете, – тихо говорю я ему. – И объявление о том, что ты пропал.

Райан резко поворачивает голову.

– Правда?

Мне хочется спросить у него, кто его ищет, давал ли он знать этим людям, что с ним все в порядке, но в его тоне звучит предостережение, что-то, что подсказывает мне этого не делать.

– Ты давно в Австралии? – спрашиваю я вместо этого.

Мгновение мне кажется, что он не будет отвечать.

– Два года.

Значит, иностранец с просроченной визой, как я и предполагала. Мне хочется узнать больше, но я не могу отвести глаз от скалы. Клемент и Джек хорошие, опытные скалолазы, но им не хватает грациозности Райана и Скай.