Не та дочь - Смит Денди

Ледбери-холл сверкает. В каждой комнате гирлянды золотистых огоньков и свечи. Свечные конусы в медных подсвечниках; маленькие свечки, плавающие в стеклянных сосудах с водой; цилиндрические свечи в бутылках. Воздух наполнен приторно-сладким ароматом цветов, они повсюду – в хрустальных чашах и вазах. В библиотеке устроили бар, а в холле играет струнный квартет. Элинор делает глубокий вдох и закрывает глаза, но Хит увлекает ее за собой. Она ожидала, что он раздобудет бутылку виски и они вдвоем поскорее сбегут наверх, но Хит переходит от одной группки людей к другой, как будто он устроил эту вечеринку. Опытный светский лев. Он само очарование, гости тянутся к нему. Элинор ловит себя на том, что щурится от его ослепительной харизмы. Даже дядя Роберт впечатлен. Он стоит, сияя от гордости, пока Хит обсуждает второй закон термодинамики с поджарым джентльменом в ярком галстуке. И хотя Элинор тоже могла бы внести свою лепту в дискуссию по данному вопросу, слова застревают в горле, прилипая к нёбу, как ириски. Только сейчас она видит зияющую пропасть между собой и братом. Он провел в этом мире гораздо больше времени, чем она, и это заметно. Он дарит незнакомым людям белоснежную улыбку и остроумие, пока она стоит рядом и молчит.

Она изо всех сил старается включиться в разговор. Дядя Роберт отошел, но вместо него к их группке присоединились еще четверо. Это напоминает Элинор мифическую гидру: стоит отрубить одну голову, и на ее месте вырастают две новые. А ей просто хочется побыть наедине с братом.

– Лучшие брауни – в кафе «Ном» в Вустере [20], – заявляет Хит своей свите.

– Я слышала про него, – отвечает дама в красном платье с привлекательной улыбкой. – Это скрытая жемчужина.

– Брауни, – усмехается толстяк рядом с ней. – Боже, Анна, да кто ест брауни?

– Я, – улыбается Хит.

– Ты никогда не водил меня туда, – вступает в беседу Элинор, удивляясь самой себе.

– Что ж, если мой муж не хочет есть со мной брауни, может быть, мы с вами сами туда съездим, – усмехается Анна, пристально глядя на Хита. Она по меньшей мере на пятнадцать лет старше его, но смотрит как влюбленная школьница. Элинор решает, что эта женщина ей не нравится.

– Дядя нас ищет, – Элинор берет Хита под руку, и они начинают пробираться сквозь толпу. Когда они отходят подальше, она спрашивает: – Ты правда бывал в том кафе в Вустере?

– Да.

Она пристально смотрит на него:

– Когда?

Он пожимает плечами, берет у проходящего мимо официанта два бокала и протягивает ей один. У Элинор вода, у Хита вино. Она морщит нос.

– Ты еще недостаточно взрослая, чтобы пить, – напоминает брат.

– Но мы всегда пьем вместе.

– Не на людях.

Она потягивает воду, жалея, что это не мартини с маракуйей. Ее брат готовит лучшие коктейли. А потом возвращается к теме, от которой Хит старательно увиливает:

– И когда же ты ездил в Вустер есть торт?

– Не торт, – поправляет он. – Брауни. Когда я ездил в Вустер, то пробовал брауни.

– Когда? – в третий раз спрашивает Элинор.

– Пару недель назад.

– Ты просто случайно туда поехал, а потом просто случайно наткнулся на скрытую жемчужину, где продают лучшие брауни в Вустере? – недоверчиво уточняет она.

Хит не отвечает, только слегка загадочно улыбается.

– Почему меня не позвал? – Но Элинор тут же понимает: потому что Хит позвал Софию. Она злится на брата, но у нее не хватает смелости признаться, в чем причина этой злости. И тогда она огрызается: – Я думала, ты не хотел эту вечеринку, а теперь ты само очарование.

– Потому что ты меня попросила, – он гладит ее по длинным волосам. – У тебя больше власти надо мной, чем ты думаешь.

Она не успевает ответить, как к Хиту подходит дядя Роберт с коллегой. Они уводят брата в бар. Элинор плетется за ними, но дядя Роберт оборачивается.

– Иди и общайся с гостями, Элинор, – тихо приказывает он. – Ты не его верная собачонка.

Вспыхнув от унижения, она хватает бокал с вином у другого официанта и, прежде чем он успевает ее остановить, осушает залпом. Несчастье накатывает на нее словно волна, и Элинор отправляется на поиски новой выпивки.

Потом она стоит в углу, пытаясь слиться со стеной, но на нее постоянно пялятся незнакомые мужчины, которые слишком стары для таких взглядов. Она ищет брата, но так и не находит и отвлекается на разговоры вокруг, прислушиваясь то к одному, то другому, словно переключая радио.

– Должен признать, Энтони, вечеринка впечатляет, – заключает мужчина с густыми усами и тяжелыми, дорогими на вид часами.

Его собеседник выгибает бровь:

– Но хватит ли этого, чтобы завоевать расположение совета директоров?

– На должность операционного директора им нужен человек, который поможет создать новый имидж, ориентированный на семейные ценности. Думаю, Роберт доказал, что он подходит. Он заботился о сиротах, вырастил их.

– Правление также хочет денег. Того, кто может инвестировать и иметь дело с соответствующими клиентами. Наверняка это Джонатан Джонс?

– Посмотрите вокруг, – усатый обводит рукой Ледбери-холл. – Роберт весьма состоятелен.

– Я слышал, он только опекун, а не владелец поместья, – надменно парирует Энтони. – Это не его деньги.

– Если только не прикончит детей.

Мужчины смеются.

– Если он потеряет работу, – мрачно отвечает Энтони, – то может просто покончить с собой.

– Совет директоров четко дал понять: после слияния есть только одна вакансия операционного директора.

– Роберт Брент, Джонатан Джонс, – Энтони пожимает плечами. – Что тот, что другой – жестокие ублюдки.

– Но один из них должен уйти.

Мужчины переглядываются.

Элинор решает, что услышала достаточно, и ускользает прочь. Хит прав: сегодня вечером у них двоих действительно есть власть над дядей Робертом. Ему нужно, чтобы они были паиньками – поддержать его образ семьянина. Тогда дядя сможет завоевать расположение совета директоров и сохранить должность. Он проработал в компании двадцать пять лет. Это вся его жизнь.

Элинор идет искать Хита. Она еще не решила, хочет или нет рассказать ему то, о чем узнала. Хит уверяет, что у Элинор есть власть над ним. Но он вряд ли упустит возможность напакостить дяде Роберту. Поэтому нужно сделать всё, чтобы не допустить стычку между ними. К тому же Элинор нравится знать то, чего не знает брат.

Она пробирается сквозь толпу в поисках Хита, но его нигде нет. Музыка, люди заставляют ее сердце биться чаще. Ей приходит в голову, что брат, наверное, ждет наверху с бутылкой виски. Но, толкнув дверь его спальни, Элинор тонет в разочаровании, как камень в воде. Хита здесь нет. Она меряет шагами комнату: мысль о том, что придется спускаться вниз в одиночку, пугает. В панике Элинор распахивает окно. И видит брата.

Хит стоит на гравийной дорожке в янтарном свете. Он не один. С ним София. На ней черное кружевное платье в пол. Она одета для вечеринки. Зачем брату звать свою тайную подружку в Ледбери-холл, если он даже ни разу не сказал о ней Элинор?

Девушка складывает руки на груди и качает головой, глядя себе под ноги. Даже из окна видно, что они спорят. Хит берет ее за плечи, но София вырывается и идет прочь. Хит хватает ее за руку, разворачивает лицом к себе и целует. София не сопротивляется. Она – глина в его умелых руках, она поддается, а он ее лепит. Ревность – горсть твердых зеленых камешков во рту Элинор, которые грозят сломать ей зубы. Она отворачивается от окна, спускается и снова присоединяется к зажигательной вечеринке.

13

Кейтлин Арден

Дом на Блоссом-Хилл стоит особняком. Задняя калитка выходит в узкий переулок. Пройдя через него, мы оказываемся на небольшом поле, принадлежащем нашим соседям Рэю и Эйлин Батлерам. Это частные владения, но Батлеры всегда разрешали нашей семье пользоваться ими. Когда мы были маленькими, поле выглядело идеально – на ухоженном газоне в больших деревянных ящиках-клумбах выращивали фрукты и овощи. Теперь, когда соседи состарились, всё пришло в упадок. Кругом трава по щиколотку, клумбы не засеяны, сарай в дальнем углу разваливается, зеленая краска на нем потрескалась и облупилась.