Бухта Скорби - Рейнолдс Элли

– Первый раз в Австралии?

– Да.

Мне совсем не хочется, чтобы этот парень мне нравился, но он ужасно симпатичный. До безобразия симпатичный. Судя по его загару и по тому, как выгорели его волосы (они стали почти белыми в некоторых местах), очевидно, что он проводит много времени на открытом воздухе. Он чисто выбрит, у него волевой подбородок, на нем ямочка, широкие плечи выпирают из футболки от Quiksilver [6]. Он вполне мог появиться со съемочной площадки «Домой и в путь» [7].

– Я никогда не был в Англии, – говорит он. – Слишком холодно, ну и все такое. Один из моих друзей жил там год и отморозил все что мог. Вы только представьте: серфить в перчатках и балаклаве! И это летом!

– Как на работе? – спрашивает Микки.

– Все нормально.

Джек накладывает себе тарелку никудзяги. Он не поцеловал ее, даже не обнял. Хотя кто я такая, чтобы об этом судить? Откуда мне знать, как пары, которые давно живут вместе, приветствуют друг друга?

– Ты сегодня рано закончил. – В голосе Микки слышатся обвинительные нотки, и я добавляю их в мой список красных флагов.

– Угу. – Джек стягивает футболку и бросает в угол, затем достает пиво из холодильника. – Хочешь пиво, Кенна?

Я стараюсь смотреть на его лицо, а не на грудь.

– Лучше не буду, иначе засну. – А мне нужно не терять концентрацию.

Джек садится рядом со мной и делает большой глоток пива. Я разрываюсь между ненавистью к нему и желанием. Не могу отрицать, что они с Микки вместе смотрятся отлично. Он – блондин атлетического телосложения. Она – темноволосая девушка на голову ниже. И у них есть общий интерес – серфинг, что очень важно. Но во время наших разговоров Микки почти не упоминала Джека. Если бы она на самом деле была в него влюблена, то не прекращала бы говорить про него, правда?

Судя по тому, что она переехала к нему чуть ли не сразу же после знакомства, платила за него арендную плату, когда он был без работы, по их поспешной помолвке, можно было бы подумать, что они безумно влюблены друг в друга, но, глядя на них сейчас, я не могу этого сказать. Кажется, он слегка ее раздражает; он относится к ней добродушно-терпимо. Микки всегда была сдержанной в демонстрации эмоций, да и они вместе уже почти год, поэтому огонь вполне мог уже превратиться в стабильно, но неярко горящее пламя. Но ее уклончивость, если дело касается его, говорит о том, что что-то здесь не так.

Я знаю о нем очень мало, и эту информацию мне пришлось буквально вытягивать из Микки. Работает он мало – у него проблемы со спиной, поэтому она «ему помогает» платить арендную плату и отказалась от своих планов объездить всю Австралию, потому что Джек показал ей «самый лучший пляж». Похоже, он сильно ее контролирует, и мне это не нравится.

Информация о свадьбе случайно проскользнула, когда мы разговаривали на прошлой неделе, словно Микки не собиралась мне о ней сообщать. Это стало последней каплей.

«Я прилечу», – тут же заявила я.

«Нет, нет. Мы не хотим устраивать пышное празднование. Ничего особенного не будет», – ее тон говорил об усталости и смирении, почти грусти.

«Ты беременна?»

«Нет!» – она аж захлебнулась.

Тогда почему она выходит за него замуж? Но она не стала отвечать. Я была так сильно обеспокоена, что купила билет на самолет, как только мы закончили разговор. Это означало, что я месяц не смогу выходить на работу. Такой отпуск совсем не идеальный вариант, но я работаю на себя, поэтому могу устраивать себе отдых когда захочу. Кроме того, последние полтора года я только и делала, что работала. Я была дерьмовой подругой, слишком долго переживала из-за своего горя, погрузилась в свои страдания. Микки поддерживала меня два года назад, когда она была мне нужна, поэтому мой долг – помочь ей сейчас.

Перед отъездом я позвонила родителям Микки – сообщить, что собираюсь в гости, и прозондировать почву. Я не упоминала свадьбу, и они тоже ничего про нее не сказали. Следовательно, можно предположить, они про нее не знают. Еще один тревожный сигнал.

Меня беспокоит, что Джек давит на нее, желая заключить официальный брак из-за ее денег. Хочет прибрать их к рукам. Это не первый раз, когда кто-то пытается ее использовать. Микки клюет на каждую душещипательную историю. Вы знаете таких людей: они просят денег на улице, потому что потеряли кошелек, им нужно два с половиной фунта стерлингов на билет на автобус, чтобы вернуться домой. На следующий день вы снова их встречаете, и они занимаются тем же самым. Микки дает им два с половиной фунта стерлингов, каждый раз дает. Она – самый добрый человек из всех, кого я знаю, но она никогда не кажется готовой жить в мире взрослых.

Джек знает, что ее семье принадлежит сеть прибыльных магазинов товаров для серфинга? Даже если она сама не сказала ему об этом, он мог найти информацию о ней в интернете.

Он касается ладонью руки Микки.

– Документы все подготовлены?

Я мгновенно напрягаюсь.

– Да, – отвечает Микки.

Я не вижу страха – ее тело не подает никаких таких сигналов, но это не означает, что страха нет.

– Через две недели, да? – говорит Джек.

О, проклятье! Они, вероятно, говорят про свадьбу. Я понятия не имела, что она планируется так скоро. Значит, у меня есть четырнадцать дней на то, чтобы убедить ее изменить решение. Я смотрю на ее безымянный палец, но на руке у нее нет помолвочного кольца. Наверное, это не должно меня удивлять, если Джек вообще с голой задницей. Не думаю, что отсутствие кольца беспокоит Микки. Может, она и хорошо обеспеченная девушка, но абсолютно равнодушна ко всему материальному. Самый равнодушный к материальным вещам человек, которого только можно представить.

Я смотрю, как Джек ест. Ее жених. У меня это до сих пор не укладывается в голове. За все годы нашего знакомства у Микки никогда не было серьезных отношений с парнями. В старших классах она недолго встречалась с одним парнем, после него еще с несколькими, но отношения никогда не длились долго. У меня даже появлялись мысли, не предпочитает ли она женщин, но оказалось, что ее и это не прельщает. Возможно, ей хватает серфинга, ее единственной настоящей страсти.

Джек совершенно не похож на парней, с которыми она встречалась раньше. Те по большей части были творческими личностями, носили бороды, длинные волосы, одевались как хиппи. Джек кажется более… цельной натурой, и он спортсмен. Он сексапилен.

«Эта мысль тебе не поможет, Кенна».

Его татуировки – это еще одна странность. Он весь покрыт ими. Цветные обитатели моря и мифические животные, змея обвивает его запястье как браслет. Именно поэтому Микки не сказала своим родителям про свадьбу – потому что они не одобрят жениха?

Джек снова неотрывно смотрит на меня, и у меня от этого взгляда мурашки бегут по коже. Мне нужно остаться с Микки наедине и выяснить побольше об этом типе. Он собирает пустые тарелки. По крайней мере, умеет что-то делать по дому. Пока он моет посуду, я раскрываю свой рюкзак и достаю подарки: пакеты с английским шоколадом – Ministrels и Revels, – потому что Микки упоминала, что ей здесь не хватает этих конфет; книги; симпатичные шлепанцы от Havaianas с японской девушкой из какой-то манги.

Микки тут же сует в них ноги.

– О, какие классные!

– И… – Я робею, доставая косметику. Я привезла товары всех брендов, которые ей нравились, когда мы жили вместе. – Я не знала, можно ли их здесь купить. И не знала, продолжаешь ли ты ими пользоваться.

Она снимает крышечку с помады и идет к зеркалу в гостиной, чтобы нанести ее на губы.

– Можно, но все равно спасибо.

Розовые губы Микки блестят, она еще раз обнимает меня и снова усаживается. Между нами все еще остается странное напряжение, но по крайней мере она выглядит больше похожей на себя.

– Как Тим? – спрашивает она.

На меня производит впечатление то, что она даже помнит его имя.

– Мы встретились всего несколько раз. Я рассталась с ним сто лет назад. Разве я тебе не говорила?