Я. Тебя. Сломаю - Дашкова Ольга

Махмет не злился, остался другом, и мы часами болтали о медицине, о его тоске по Стамбулу, о русских зимах. Теперь у него была жена и скоро должен был родиться ребенок, но я надеялась, что он не откажет.

– София, ты серьезно? – наконец спросил он, голос стал ниже. – Это не шутка? Почему ты так решила? Я не ничего не понимаю, в какую историю ты попала?

– Не могу сказать, – закусила губу. – Обещаю, я все объясню, но не сейчас. Ты в больнице, ты можешь… найти тело. Девушку, похожую на меня. В морге наверняка есть кто-то подходящий, город большой, каждый день что-то происходит.

Мужчина выдохнул, я почти слышала, как он проводит рукой по волосам, как делал в Москве, когда не знал, что сказать.

– Это опасно. И если ты просишь, то действительно ситуация у тебя безвыходная.

– Да, да, все именно так, ты всегда меня понимал с полуслова. Я все сделаю сама, нужно только потянуть время. Ты не должен допускать до опознания пока я не подам знак,– адреналин начинал закипать в крови, я так и видела, как все проверну, как Махмет позвонит отцу, что в его больницу поступила девушка похожая на меня.– Махмет, я могу на тебя рассчитывать?

– Да, да, София, можешь. Именно потому, что как раз вчера в морг привезли девушку. Я увидел ее и на секунду подумал, что это ты. Темно-русые волосы, твой рост. Утонула в Босфоре, ее еще не опознали, но тело сильно раздуло от воды. Я даже пошел проверить, чтобы убедиться, что это не ты.

Замерла, пальцы сжали телефон сильнее. Это был шанс. Жуткий, но реальный и им нельзя было не воспользоваться.

– Ты сделаешь это? – уточнила, стараясь не выдать волнения. – Поможешь мне?

– Да, но, – его голос был полон сомнений. – Если я соглашусь, ты должна мне все рассказать. Не хочу, чтобы ты пропала навсегда.

– Обещаю, – сказала, хотя не была уверена, смогу ли. – Встретимся после полуночи, у причала в Бешикташе. Я уйду из дома так, чтобы никто не заметил. Мехмет, пожалуйста.

Он помолчал, потом тихо ответил:

– Хорошо. Но будь осторожна. Я буду там.

– Спасибо, – прошептала, и связь оборвалась.

Выпрямилась, чувствуя, как адреналин пульсирует в венах. Мехмет согласился. Теперь все зависело от меня.

Я должна была уйти незаметно, оставить следы, чтобы все поверили, что я утонула. Платье от Амира, его записка, подарки – все осталось в комнате, как доказательство, что я была здесь.

Открыв шкаф, я достала черную футболку и джинсы, чтобы слиться с ночным городом. В рюкзак бросила кошелек, документы, наличные деньги. То платье, в котором я была дома, даже белье и обувь, сама переоделась в более удобную одежду.

Ноутбук, как и все остальные дорогие мне вещи, придется оставить, а еще телефон, но его уже рядом с одеждой. Нашла старый браслет, который Мехмет подарил мне в Москве – тонкий, из кожаного шнурка с маленьким кулоном в виде полумесяца.

«На память о России», – сказал он тогда, улыбаясь. Мы сидели в университетском кафе, пили чай с бергамотом, а за окном шел снег. Мехмет рассказывал о стамбульских базарах, о том, как его бабушка готовила долму, и я смеялась, когда он пытался выговорить «перепелиные яйца» по-русски.

Он был не таким, как другие парни – не хвастался, не давил, просто был рядом. Даже после моего отказа он не перестал быть другом. Теперь я просила его рисковать ради меня, и это жгло совесть. Этот браслет он должен будет надеть на руку той девушке, и еще один, тот что подарил мне отец на совершеннолетие, который я носила не снимая с восемнадцати лет.

Посмотрела на часы – десять вечера. До полуночи оставалось два часа. Дом затих: Лейла заперлась в своей комнате, Айлин и Селин шептались в гостиной, Айше проверяла двери, как всегда, а отец, наверное, сидел в кабинете, кашляя над бумагами.

Я знала, что служанка Фатма оставляет заднюю дверь открытой, когда выносит мусор. Это был мой путь наружу.

На клочке бумаге написала быстрое прощальное письмо – «Простите, я не выдержала. Элиф». Сложила ее пополам, сунула в карман. Оставлю ее у причала, где волны унесут мои следы. Мехмет сделает остальное: сообщит отцу, что мое тело привезли утром, убедит всех, что это я.

Его репутация врача и связи в больнице помогут избежать вопросов. Но я знала, что это не конец. Амир не поверит в мою смерть так легко. Его взгляд, тот, что поймал мой на балконе, будут искать правду.

Надела кроссовки, черную толстовку, натянула капюшон и открыла дверь. Коридор был темным, свет фонарей пробивался сквозь витражные окна, рисуя узоры на полу. Я кралась вдоль стены, замирая при каждом шорохе.

У лестницы послышались голоса – Айлин и Селин спорили о какой-то песне. Я дождалась, пока они уйдут, и спустилась к задней двери. Как я и думала, она была приоткрыта. Выскользнула во двор, где старый фонтан журчал в тишине.

Улицы Стамбула не спали: торговцы предлагали свой товар, парочки гуляли по набережной, пахло жареной скумбрией и специями. Я держалась в тени, избегая фонарей.

Причал Бешикташа был в пятнадцати минутах ходьбы, но каждый шаг казался испытанием. Я вспоминала Москву, где Мехмет учил меня кататься на коньках на Патриарших прудах. Он смеялся, когда я падала, но всегда подавал руку.

Его лицо – открытое, с легкой щетиной и ямочкой на щеке – было перед глазами. Теперь он был другим: серьезным, с усталыми глазами врача, но я знала, что он не подведет.

Причал встретил меня шумом волн и запахом соли. Я посмотрела на часы – без пяти полночь. Мехмет появился из темноты, его силуэт выделялся на фоне воды. Он был в черной куртке, волосы чуть длиннее, чем я помнила, но та же привычка теребить рукав выдала его.

– София, – он шагнул ко мне, голос был тихим, но твердым. – Ты уверена в этом?

– Да, – кивнула, хотя внутри все сжималось. – Ты все подготовил?

– Девушка в морге… она похожа на тебя, – сказал он, глядя мне в глаза. – Я сделаю, как ты просила. Но это не игра. Если ты уйдешь, назад пути не будет.

– Я знаю, – ответила я, чувствуя, как холод воды забирается под кожу. – Спасибо, Мехмет.

Он хотел что-то добавить, но я подняла руку. Вдалеке послышались голоса – рыбаки возвращались с ночного лова. Я схватила Мехмета за рукав и потянула за груду ящиков. Мы затаились, пока шаги не стихли. Мое сердце колотилось так, что я боялась, его услышат.

– После полуночи, – прошептала, снимая с руки украшения. – Я оставлю свою одежду, телефон и записку у воды. Ты знаешь, что делать. А эти браслеты надень на ту девушку.

Мехмет кивнул, его пальцы на миг сжали мою руку вместе с браслетами.

– Не пропади, София. Я серьезно.

– Спасибо, друг.

Отвернулась, чтобы он не увидел, как дрогнули мои губы. Уходя в темноту, я чувствовала его взгляд. Стамбул окружал меня своими огнями, запахом кофе и криками чаек, но я уже была чужой.

Я шла к пропасти, где меня ждала либо свобода, либо конец. Я была готова заплатить любую цену, чтобы не стать куклой в руках жестоких мужчин.

Глава 6

Аэропорт, кафе, я сидела в дальнем углу, в тени, где свет от тусклых ламп едва достигал моего лица. Капюшон толстовки низко надвинут, скрывая глаза, а пальцы сжимали чашку с давно остывшим кофе.

Его горьковатый аромат смешивался с запахом свежей выпечки и далеким эхом восточных специй, которые витали в воздухе. Стамбула везде, даже здесь, в этом безликом месте, где люди растворялись в суете.

Билет в Москву лежал в кармане джинсов, напоминая, что я на шаг ближе к свободе. Три часа до вылета. Три часа, чтобы не попасться.

Я сделала все, как задумала.

Одежда, телефон, записка – все осталось на берегу Босфора. Утром они найдут эти вещи, и Мехмет сыграет свою роль: сообщит отцу, что в морг привезли тело, похожее на меня и друг решил сообщить ему первым.

В доме начнут искать меня только к завтраку, когда Айше заметит, что я не спустилась к столу. К тому времени я буду в воздухе, над Черным морем, далеко от этого города, где каждый взгляд, каждый шепот душил меня. Нужно только продержаться эти три часа.