Маленькая невинная ложь - Барнс Дженнифер Линн

15 апреля, 17:16

– Я не утверждаю, что это вина Сойер, – тихо проговорила самая чопорная девица. – Но…

Маки ждал, пока она добавит еще что-нибудь. Но девушка посчитала, что этого достаточно.

– Это была случайность! Вы не можете арестовывать людей за случайность! – воскликнула та, что была похожа на ожившую диснеевскую принцессу.

– Очевидно, Сэди-Грэйс, они могут.

– Но умышленного там от силы процентов десять!

– Девочки! – Маки надеялся, что его голос прозвучал строго. – Давайте по одной. И начните сначала.

– Сначала. – Самая кокетливая из группы – та самая, что благословила его, – вышла вперед. – Я, например, даже представить не могу, с чего все началось. А ты, Лили?

Самая невозмутимая и благовоспитанная из них пропустила эту колкость с предсказуемым спокойствием и учтивостью. Зато тут же ощетинилась взломщица. Она, прищурившись, посмотрела на мисс Даже-Представить-Не-Могу.

– Но сейчас я подумала, – застенчиво произнесла подстрекательница, – кажется, я кое-что припоминаю…

Взломщица шагнула вперед. Ее руки в белых перчатках сжались в кулаки.

«О нет! – подумал Маки. – Скверное дело получается».

Восемь с половиной месяцев назад

Глава 6

– Как бы вы описали свой стиль? – Продавщица – прошу прощения, персональный консультант – обладала осанкой участницы конкурса красоты и взглядом властолюбивого политика.

Это не предвещало ничего хорошего.

Заметив, что дорогая кузина Лили перекрыла выход – хитрая лиса, – я покорно ответила:

– А масляные пятна считаются стилем?

Сэди-Грэйс от изумления открыла рот. На секунду повисла неловкая пауза.

– Ей нужно что-нибудь классическое, – тонко вмешалась в разговор Лили. – Не сильно официальное, но и не сильно деловое, и по-моему, бабушка что-то говорила об определенном оттенке синего?

– Да. – Персональный консультант долго не моргала: должно быть, задумалась о синем цвете. – Лазурный. Или, возможно, сапфировый. Не слишком официально. Коктейльное платье?

– Да, пожалуй, – пробормотала я.

– Коктейльное платье подойдет, но не стоит забывать, что мероприятие будет проходить на улице, – предостерегающе зыркнув на меня, отметила Лили.

– Что-нибудь легкое, – тут же предложила персональный консультант. – А-силуэта, из дышащей ткани.

Я никогда особо не интересовалась шмотками. «Масляные пятна» действительно были самым точным описанием моего стиля. И уж точно я ни разу не была в «Мисс Коултер» – единственном универмаге в трех округах, где продавали нужные бренды, как сообщила Лили.

Может, если я очень медленно стану пятиться…

Лили шагнула в сторону, чтобы снова перекрыть мне доступ к выходу. Персональный консультант даже ничего не заметила.

– Вы можете пока осмотреться, – обратилась она к Лили, – а я принесу несколько вещей для вашей подруги.

– Кузины. – Лили, похоже, тут же пожалела об уточнении, но это ничуть не помешало ей поднять подбородок и повторить: – Она моя кузина.

Я смогла заметить точный момент, когда женщина перед нами, перебрав в уме известные ей генеалогические древа, поняла, кто именно я такая.

Это был большой город, но из того, что мать рассказывала мне о своем детстве здесь, я знала, что круги, в которых вращалась знаменитая семья Тафт, были очень узкими. Например, о загородном клубе мама рассказывала так, как страдающий клаустрофобией вспоминает о времени, проведенном запертым в подземном убежище.

– Ваша кузина! – защебетала персональный консультант. – Чудесно! Теперь, когда вы сказали об этом, сразу стало заметно семейное сходство.

Я была невысокой и миниатюрной. Лили была выше, шире в плечах и, несомненно, обладала красивой фигурой. У нее было лицо в форме сердечка, бледная кожа и ресницы, почти такие же светлые, как ее прямые шелковистые волосы. Я же была загорелой и могла бы сколотить состояние, если бы веснушки можно было превращать в деньги, а еще у меня были грязно-каштановые волосы, которые были еще более своенравные, чем я.

– Возможно, – задумчиво произнесла Сэди-Грэйс, когда женщина ушла, – она имела в виду схожесть ваших аур.

И вот, спустя три часа, опустошив одну платиновую кредитную карту и пережив всего две небольшие истерики – нашего персонального консультанта, а потом девушки, ее сменившей, – я стала обладательницей платья. И туфель. И изящной вечерней сумочки. И мне очень хотелось кого-нибудь убить.

– Почти закончили! – радостно сообщила Лили.

Я бы тоже радовалась, если бы измотала своего противника до такой степени, что тот согласился пойти на сегодняшнюю вечеринку голышом, только бы выбраться из этого универмага живым. Лили Тафт Истерлинг была темной лошадкой. Хрупкой, скромной, с виду тихой лошадкой, которая относилась к моде почти так же серьезно, как к соблюдению правил этикета, и никакие трудности ей были нипочем.

И этими трудностями на данный момент была я.

Я отвергала платье за платьем и категорически возражала примерить хотя бы еще одно. И мне смутно вспоминается, что я даже отказывалась сообщить ей свой размер обуви.

И вот посмотрите…

– Я только заскочу в отдел косметики, – весело продолжала Лили, – а вы с Сэди-Грэйс пока познакомьтесь поближе.

Я бы с удовольствием демонстративно ушла из магазина, если бы не полная надежды улыбка на лице Сэди-Грэйс. Я еще никогда не встречала того, кто был бы так идеально красив и столь же не уверен в себе. Если бы меня попросили выбрать два прилагательных, чтобы описать ее, я бы остановилась на ранимая и жизнелюбивая, но добавила бы еще и третье – наивная.

Я мысленно проклинала Лили. В детстве я была из тех, кто бьет четвероклассников за то, что те доводят второклассников до слез, – правда, это все равно не очень-то расположило ко мне последних. И вот сейчас я ничего не могла поделать: я была не способна повернуться спиной к этой наивной девчонке.

– Ну и? – скучающим тоном спросила я у Сэди-Грэйс, которая сразу же лучезарно улыбнулась мне. – Здесь есть чем еще заняться, кроме шопинга?

Сэди-Грэйс хорошенько задумалась, но когда собралась ответить, вдруг приглушенно ойкнула. Лили, вовлеченная в оживленный разговор в отделе косметики, не заметила попытки Сэди-Грэйс спрятаться за стендом с дизайнерскими сумочками.

– Сэди-Грэйс?

Она шикнула на меня, а потом выглянула из-за сумочек. Ее левая нога вдруг начала выписывать на полу изящные маленькие полукруги.

– Ты что… танцуешь? – спросила я.

Сэди-Грэйс все-таки удалось справиться с непослушной ногой.

– Я всегда начинаю делать rond de jambe 6, когда нервничаю, – прошептала она. – Это получается само собой, как икание, только тут балет.

Это было очень странно, но я не успела сказать об этом, потому что Сэди-Грэйс вдруг снова ойкнула и спряталась у меня за спиной. Я проследила за ее взглядом, скользнув мимо отдела с косметикой и отдела с дизайнерскими шарфиками, и увидела пару, которая выбирала запонки. Обоим было чуть за сорок, они были примерно возраста тети Оливии – старше мамы. Удивительно, но мужчина почему-то показался мне знакомым.

– Сенатор Стерлинг Эймс, – прошептала за моей спиной Сэди-Грэйс. – Неплохой человек. А вот дочь сенатора…

Сэди-Грэйс снова было начала выписывать ногой круги, но вовремя спохватилась.

– Его дочь? – переспросила я, когда сенатор с женой двинулись в сторону Лили.

Сэди-Грэйс перекрестилась, хотя я была уверена, что она не католичка.

– Дочь сенатора – это исчадие ада, вот она кто.

«Секреты на моей коже».

www.secretsonmyskin.com/community

Глава 7

Будучи в четвертом классе, я почти весь год училась рисовать лица. Я продавала портреты по два доллара за штуку на детской площадке, но автопортрет мне так и не удалось нарисовать. Мне словно чего-то не хватало, я никак не могла уловить какие-то черты своего лица, а все потому, что мать хранила в тайне их источник.