Консьерж - Корсон Эбби

Должен заметить, что теперь, когда с этим покончено, я рад, что Хелен предложила мне упражнение с зеркалом. Иначе я бы с трудом подобрал для себя другие прилагательные, кроме «старый» и «седой».

Хелен также посоветовала описать вам, как обычно проходит мой день, но не уверен, что это поможет ходу истории, учитывая, что мой сегодняшний распорядок сильно отличается от того времени, когда я работал в отеле. Вместо этого расскажу, что произошло за сутки до убийства. Так вы получите представление о том, как выглядел типичный день в «Кавенгрине», и узнаете некоторые детали, важные для нашего повествования.

Тем утром, как и всегда, я проснулся в пять часов и сделал три глубоких вдоха, прежде чем встать с кровати с левой стороны. Кран в душе у меня вечно капризничает, и, чтобы настроить нужную температуру, требуется трижды его повернуть. Три раза нажал на дозатор с гелем для душа, в три круга вычистил зубы. Отмерил три, а может, и все шесть, кусочков туалетной бумаги для своих нужд, потом оделся и направился к машине. Я пересел с велосипеда на автомобиль около десяти лет назад, когда бедро начало шалить. Прежде чем тронуться с места, я трижды постучал по рулю.

В «Кавенгрине» я припарковался на привычном месте. Администрация отеля выдала мне табличку «ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО», потому что меня раздражало, когда новый сотрудник или кто-то из молодежи оставлял машину там, где обычно это делал я. Прибыл я без десяти шесть, и у меня оставалось достаточно времени, чтобы привести в идеальный порядок стол, после того как там ночью похозяйничали уборщики. А именно: выровнять ручки и бумагу, повернуть стоявшие в холодильнике бутылки с водой этикетками вперед и разложить карты и путеводители тремя безукоризненно ровными рядами. По дороге в отель Фиона всегда покупала нам кофе и вручала мне его к шести утра. В то утро она написала на бумажном стаканчике: «Хорошего дня». И рабочий день начался: прежде всего, Фиона вкратце рассказала мне обо всех важных событиях.

Лишь только часы пробили девять утра, я принялся обзванивать всех, кто недавно забронировал номер. Это входило в услуги персонального консьержа и делалось для того, чтобы с самого момента бронирования и до возвращения домой гости ощущали, что окружены заботой и вниманием. Я расспрашивал постояльцев о том, какие блюда они предпочитают, какие подушки им нравятся, интересовался, связано ли их пребывание в отеле с каким-то особенным событием, уточнял, не желают ли они на вечер забронировать столик в ресторане и осведомлялся, есть ли у них какие-либо пожелания. Весь разговор обычно длился пять или десять минут, и я просил одну из девушек на ресепшене внести пометки в личный файл клиента, чтобы к их приезду у нас все было готово. Мы всегда старались с душой подходить к встрече гостей, например поздравить их с четвертой годовщиной свадьбы или сказать: «Добро пожаловать в Йоркширские долины», если они раньше здесь не бывали. Просто чтобы гости чувствовали, что их ждали.

В тот день, за сутки до убийства, невеста Оливия спустилась к завтраку в начале десятого. Она накрутила волосы на бигуди; с такими штуками женщины всегда похожи на Медузу горгону. Казалось, она волнуется. За ней торопливо шагала ее мать, тоже слегка на взводе. Когда они прошли через холл, я услышал, что невеста попросила маму оставить ее в покое. На завтраке невеста пробыла всего минут пятнадцать, а затем, вся в слезах, вернулась в номер. Близняшки, Руби и Оксана, шли следом за Оливией и заверяли, что все будет хорошо, хотя сами обменивались ухмылками за ее спиной. Как я уже говорил, я не сую нос в чужие дела, однако всегда примечаю подобные вещи. Для гостей я скорее предмет мебели, чем человек с глазами и ушами. Вы бы удивились, насколько откровенно некоторые ведут себя в моем присутствии. Иногда я чувствую себя одной из тех картин, написанных маслом, чьи глаза, кажется, провожают вас, куда бы вы ни направились.

Регистрация заезда в отеле начиналась в одиннадцать. Жених и двое его дружков прибыли первыми. Они тащили с собой портпледы, поэтому я помог носильщикам донести все до номера, предварительно убедившись, что горизонт чист, чтобы избежать преждевременной стычки с расчувствовавшейся невестой. К счастью, Фиона тщательно спланировала их пребывание, и комната мальчиков находилась внизу, в то время как вход в номер для новобрачных располагался в дальнем конце коридора на верхнем этаже. В номере троицу уже ждали виски и лед, которые они попросили приготовить, пока мы разговаривали с ними по телефону перед приездом. Они также заказали бургеры, вероятно, чтобы справиться с похмельем. Я осторожно спросил, не принести ли пару пакетиков с порошками от обезвоживания и обезболивающее. Надо, чтобы к вечеру жених выглядел и чувствовал себя наилучшим образом. На своем веку я повидал немало невест, окончательно теряющих самообладание и приходящих в ярость при виде в стельку пьяного или явно страдающего от похмелья будущего мужа у алтаря. Жених принял мое предложение, и, насколько я понимаю, препараты ему помогли.

Я вернулся за стойку, и тут как раз прибыл Алек Маклин, шотландский писатель; как вы помните, я заказал для него сосиски с пюре. Примерно через полчаса появился Бруно Таттерсон, без багажа. Пока он регистрировался, я заметил, что Фиона сконфузилась и, хихикая, захлопала ресницами, что она обыкновенно делает, встречая привлекательного гостя, каковым, полагаю, Бруно и являлся, хотя выглядел более зрелым и суровым, чем американец Дэйв. Примерно лет на десять моложе меня. Лицо Бруно показалось мне знакомым – возможно, видел его в телепередаче или в кино. В отеле часто останавливаются знаменитости и члены королевской семьи. О половине из них я не имею ни малейшего представления, но Бруно мне кого-то напоминал. (Самый известный человек, который гостил у нас, это [имя удалено по юридическим причинам]. Хотел сказать, что его-то знает весь мир и даже такой старый пердун, как я.) В понедельник Бруно Таттерсон приехал в отель с одной молодой дамой, в среду сделал вид, что собирается с ней выписаться, а через час вернулся в отель с другой юной леди. Забавно было наблюдать, как он притворно охал и ахал, глядя на то, что ранее уже видел. Но персонал строго-настрого предупредили, чтобы мы ему подыгрывали. В таких заведениях, как «Кавенгрин», в цену номера уже заложена стоимость молчания.

Мистер Поттс кружил по отелю, как ястреб, примерно с 11:30 утра. Он проверял, чтобы ни на одной поверхности не было ни пылинки, а потом поворачивал вазы то в одну, то в другую сторону, пока не обнаруживал угол, при котором цветы выглядели наиболее выигрышным образом. Меня это всегда раздражало, потому что обычно я три раза вращал вазу, прежде чем поставить ее на место. Я заметил, что слегка вздрагиваю, когда мистер Поттс подходил и поворачивал ее два или четыре раза. Когда он заканчивал обход, я обычно поворачивал вазу еще три раза, просто чтобы унять дрожь в руках.

Если в помещении вестибюля обнаруживались какие-то недочеты, вина обычно ложилась на Фиону. В ее обязанности входило – и, полагаю, входит и сейчас – следить за тем, чтобы все оставалось безупречным. Мистер Поттс относился к ней особенно строго. Однако она никогда не падала духом и стойко выдерживала его критику. Фиона – сильная женщина и стала еще сильнее после того, как потеряла мужа. Но иногда после работы мы отправлялись в паб выпить по бокалу вина, и она выплескивала весь накопившийся за день негатив. Лучше не держать эмоции в себе слишком долго; к тому же я всегда готов выслушать друга.

Как обычно бывает с организацией свадеб, утром мы испытали наплыв различного рода вспомогательного персонала. Флористы, музыканты, доставщик торта, компания по аренде шатров – все они нарисовались в считаные часы. В отеле есть отдельная кухня, где повара готовят блюда для свадеб и других мероприятий. Считаю, это куда выгоднее, чем привлекать сторонних поставщиков. Молодожены обычно приходят на дегустацию примерно за два месяца до свадьбы и пробуют все варианты, прежде чем решить, какие блюда они хотели бы включить в меню. По-моему, как первое блюдо Патрик и Оливия выбрали копченого лосося и овощной пирог, а как второе – свиную грудинку, ньокки [2] и макрель. На десерт подадут свадебный торт, а около десяти часов вечера – мини-бургеры, чтобы подкрепиться перед танцами.