Консьерж - Корсон Эбби

Бросьте разводить драму! Какой смысл мне тогда делиться своей версией, если вдруг откуда ни возьмись появляется кто ни попадя и болтает полнейшую чушь? Но с другой стороны, надо помнить, что мое дело – открыть людям правду.

СВИДЕТЕЛЬНИЦАМИ?! Да черта с два! Ни один человек в отеле и не заметил ничего. Я, полиция и убийца – единственные, кто видел труп. Может, они разглядели мешок с телом, когда его вывозили из отеля, но сомневаюсь; думаю, в тот час не спал только я. Нет, не могу больше читать этот бред, не поговорив с Хелен.

Ненадолго выключил диктофон. Требовалось собраться с мыслями. Хелен удалось уговорить меня продолжить работу над книгой. Иногда мне кажется, что только она на моей стороне. Когда мы впервые обсуждали, как следует все написать, я сказал, что если и буду это делать, то только в том случае, если мы расскажем чистую правду. Без лжи и без прикрас. И я придерживаюсь этого. Но будет трудно убедить людей в том, что мой рассказ – правда, когда существует полдесятка других версий. Вот погодите: скоро и американец Дэйв перекинется словечком с прессой. Сегодня мы наконец получили этому подтверждение. Вместо книги он, совместно с какой-то продюсерской компанией из Штатов, планирует выпустить документальный фильм; чувствую, все это превратится в соревнование, кто быстрее добежит.

Я упомянул Хелен, что у меня было искушение промолчать и навсегда оставить произошедшее в тайне. Но она убедила меня, что, не рассказав свою историю, я подведу не только себя, но и ее, после всех усилий, которые она уже приложила. Она рада вновь вернуться к редакторской работе. По словам Хелен, это очень кстати, ведь она недавно рассталась с мужчиной и ей нужно чем-то занять себя. К тому же, добавила она, поведать правду – наш долг перед погибшим.

Хороший нагоняй, прям то, что доктор прописал. Возьму себя в руки и закончу начатое. Но не сегодня, сегодня надо отдохнуть. А что касается этого жалкого подобия журналистики, то завтра в него можно будет рыбу заворачивать.

И да, Хелен, это был звук, с которым я швырнул газету, и она пролетела через всю комнату.

Глава 7

Вчерашний день выдался слегка нервным, но сегодня настроение у меня получше. Вперед к новым вершинам. Пора возобновить рассказ. Сегодня мы вернемся в отель и продолжим разговор с того места, на котором остановились за день до убийства. Возможно, вы помните, что американец Дэйв как раз преподал мне урок в области технологий. Хорошо, что мистер Поттс остался на моей стороне. Но вот прислушаются ли к нему янки или нет, это уже другой вопрос.

Американец Дэйв положил айпад мне на стол, поэтому я нацепил очки и попытался с ним разобраться. Фиона даже не засмеялась, когда увидела человека, до сих пор пользующегося старым мобильным телефоном, по которому можно только звонить. Уверен, что я, ковыряясь в устройстве, представлял собой весьма любопытное зрелище. Фиона показала мне, что к чему, и после нескольких попыток я усвоил азы. На экране появилось маленькое всплывающее сообщение с надписью: «ТЕСТ-ТЕСТ-ТЕСТ. ДЭЙВ. ТЕСТ-ТЕСТ-ТЕСТ». Даже на айпаде его слова казались громкими – такими же, как в реальной жизни. Новые устройства разместят в номерах во время ежедневной уборки. Предчувствуя недоброе, я ожидал, когда выяснится, сколько именно гостей предпочтет новую технологию.

Тем временем Алек Маклин, шотландский писатель, позвонил мне на ресепшен и попросил принести новые бокалы и миску с орехами. Я постучал в дверь и тут же услышал трубный голос, приглашавший войти. Шторы в комнате были задернуты, на лицо писателя падала лишь узкая полоска яркого света. Раздался глухой звук; потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он исходит от Алека. Писатель, с всклокоченными волосами, сидел за столом; перед ним стоял открытый ноутбук. Он обернулся, и по серому оттенку его лица, опухшим векам и покрасневшим глазам сразу стало ясно, что за несколько часов, прошедших с момента заезда, он успел хорошенько пригубить бесплатного виски, которым угощали в отеле.

– Мне так легче пишется, – пробормотал он и закашлялся.

– Слышал, что Льюис Кэрролл принимал галлюциногены, когда работал над «Алисой в Стране чудес», – заметил я, пытаясь его ободрить.

– Не думаю, что у вас в ящике стола найдется нечто подобное, – пошутил Алек.

– К сожалению, закончилось. Могу я еще чем-то помочь?

– Пожалуй, если раздвинуть шторы, обстановка будет уже не такой гнетущей.

Идея показалась мне замечательной. Шторы управлялись с помощью кнопки, расположенной на стене рядом с камином; требовалось лишь одно легкое нажатие – и портьеры с жужжанием распахнулись, словно занавес перед началом спектакля.

– Как творческий кризис, проходит? – поинтересовался я, стараясь, чтобы голос звучал жизнерадостно.

– Подумал, станет лучше, если смазать шестеренки. – Он поболтал стаканом виски, разглядывая, как колышется жидкость. – Но я оказался не прав. Не посоветуете ли чего?

– В школе я едва научился читать и писать. Мне до сих пор требуется некоторое время, чтобы прочитать хороший детективный роман, но в тяжелые моменты главное – упорство. Хотел бы я когда-нибудь написать рассказ. Правда ведь говорят, что каждый человек носит в себе книгу? – произнес я.

Ирония судьбы, безусловно.

– Вы могли бы написать о жизни здесь, в отеле, – предложил Алек.

– И кто бы захотел такое читать?

– Надо сделать так, чтобы было интересно. В каждой хорошей книге должно быть событие, поворот и развязка. Возьмите эти три элемента, добавьте несколько персонажей с непростым характером, и вот перед вами интересная книга. Вообще-то, я и сам копировал образы некоторых людей здесь, в отеле. Часто так делаю. Записываю разговоры или моменты, свидетелем которых я был, просто на случай, если позже захочу их использовать. Но похоже, я ни черта не смыслю в написании хорошей книги. Застрял на сюжетном повороте, – вздохнул он.

– А что у вас есть сейчас? – осведомился я.

Вам может показаться странным, что я задержался в номере Алека, учитывая, что, как я уже говорил, всегда вел себя профессионально и у меня не было привычки сближаться с постояльцами. Но тогда выдался странный денек: я узнал, что вскоре человеческое общение с гостями заменит машина, и, поскольку Алек, казалось, и сам хотел поболтать, я не увидел ничего плохого в небольшой беседе. К тому же тема меня заинтересовала.

Алек посвятил меня в сюжет своей книги. Не хочу рассказывать слишком подробно, потому что, если помните, она будет опубликована посмертно – и так вышло, что выпустят ее в издательстве, где Хелен раньше работала. Итак, речь идет о шотландском рыбаке, живущем на отдаленном острове, где постоянно происходят странные события. Это одна из тех мрачных и загадочных историй, в которых автор использует множество выразительных слов, таких как «грохот» волн и «завывание» ветра, чтобы описать сцену. Он прочитал мне лишь отрывок, но я сразу представил, каким холодным и убогим было место, где жил рыбак. Думаю, только хорошему писателю такое под силу.

Наконец мы обсудили три варианта развития сюжета, что объясняли бы странные происшествия на острове. Мы мигом отвергли предложение Алека об инопланетянах и отбросили мою мысль о том, что существует потерянный брат-близнец рыбака, которого родители отдали на усыновление, а теперь он вернулся, чтобы отомстить семье, отрекшейся от него. Алеку показалось это слишком притянутым за уши, что, на мой взгляд, было чересчур сильно сказано, учитывая, что произнес это пьяница, собиравшийся свалить все на инопланетян. Но идея, к которой мы пришли, мне понравилась, и я обрадовался, что помог Алеку преодолеть творческий кризис. Когда я уходил, он уже сосредоточенно колотил пальцами по клавиатуре, открывая при этом очередную бутылку виски. Оглядываясь назад, замечу, что в человеке с пустой бутылкой виски есть что-то очень опасное, особенно когда рядом стоит другая, еще полная.