Поль Бопэр
Мумия в городе! Побег из саркофага
© 2024, Fleurus Éditions, Paris
© Прессман И. Л., перевод на русский язык, 2024
© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Machaon®
Глава 1
Дырочки, дырочки, повсюду дырочки
– Доброй ночи, мой сладкий толстяк!
– Уфф…
Улёгшись в кровать с балдахином из страусиных перьев, посреди тысячи великолепных статуй и других предметов древности, на своей роскошной вилле, в которой насчитывалось не меньше сотни спален и восемнадцати гостиных, Такакрейзер закрыл наконец глаза и захрапел. Храпел он так же громко, как рычат экскаваторы, которые он, понятное дело, не мог использовать для своих раскопок. Он храпел, как храпит целое семейство простуженных верблюдов или как бегемот в весеннюю пору. Рядом с ним на пирамиде из подушек возлежал самый знаменитый в Египте пёс Кайзер и тоже пытался задремать. Он считал про себя кошек, представлял, что находит целый скелет мамонта, спрятанный в песке, ворочался с боку на бок, зажимал обеими лапами уши, закапывался в подушки поглубже… но всё без толку – уж слишком громко храпел его хозяин.
А надо напомнить, что завтрашний день для его хозяина был великим днём, можно даже сказать – самым великим днём в его жизни, поэтому вполне понятно, что и храпел он так, как никогда прежде.
Тарик Такакрейзер уже был признан лучшим в мире археологом, а назавтра ему предстояло стать самым знаменитым и самым великим археологом всех времён. И вот сейчас, в ожидании дня своей славы, он спал с улыбкой на губах, и ему снился его завтрашний триумф и всеобщее признание.
– Да тут и глаз не сомкнёшь! Пойду-ка сделаю себе бутерброд! – проворчал пёс. Он слез с кровати и отправился к холодильнику, располагавшемуся тремя этажами ниже.
Тем временем Такакрейзеру снилось его детство. Он видел себя маленьким мальчиком, который уже тогда всюду проделывал дырки в поисках сокровищ. Впервые он начал раскопки с помощью ложки, которой ел кашу, а вскоре сад его родителей уже больше походил на кусок дырчатого сыра сорта эмменталь. И в этом саду будущему археологу удалось обнаружить старую велосипедную шину, крысиный зуб, совершенно проржавевшую консервную банку из-под сардин, две-три прищепки для белья, напёрсток для шитья, брелок для ключей, десяток железных кнопок, сломанную перьевую ручку, а однажды – сокровище из сокровищ, бесценная находка! – ему попалась золотая монета! Именно так открылось его призвание, а в дальнейшем ему предстояло повсюду проводить раскопки и совершать невероятные открытия!
С тех пор драгоценная золотая монета хранилась на почётном месте в самой просторной из гостиных его дома в специальной витрине – бронированной, кондиционированной, охраняемой, надёжно защищённой, под прицелом видеокамер и под круглосуточным видеонаблюдением. Тот, кто попытался бы её украсть, рисковал быть разрезанным на куски, раздавленным, поджаренным и, наконец, сожранным крокодилами. И всё это за долю секунды.
Не открывая глаз, Такакрейзер повернулся на другой бок, глубоко и счастливо вздохнул и захрапел сильнее прежнего.
В школе по истории он был первым учеником. Он прочитал все книги, знал назубок имена всех королей всех стран мира, даты всех сражений и всех великих открытий, помнил, где были расположены все давно исчезнувшие, но некогда существовавшие города, где затонули корабли и где и какие сокровища погребены. В некоторых видах спорта он тоже был очень силён.
Благодаря тому, что в жизни ему довелось много копать, руки его стали мощными, как ветви баобаба, а плечи широкими, как спина носорога. Однако из-за того, что ему приходилось часами торчать на одном месте и ковырять землю чайной ложкой, он совсем не умел бегать. Ножки у Тарика были маленькие, как лапки у обезьянки. Короче, метнуть ядро он мог очень далеко, но походка у него была пингвинья.
Пройдя курс археологии в лучших университетах, он поучаствовал в раскопках почти во всех уголках планеты и наконец вернулся к себе в Египет.
В жизни Такакрейзера была одна главная цель: разыскать захоронение самого таинственного фараона всех времён – Тамплкартона Первого.
Об этом фараоне мало что знали. Известно было лишь то, что он обладал необыкновенной красотой и невероятным богатством. Такакрейзер разыскивал его повсюду и ради этого дырявил землю буквально во всей стране. Дырки получались маленькие и большие, широкие, глубокие, дырки в песке и в других почвах, в камне, под дюнами, под полями и под целыми городами. В общем, он продырявил всё кругом и наконец нашёл то, что искал. И завтра под объективами телекамер со всего мира, в прямом эфире, перед доброй половиной населения планеты он откроет саркофаг чрезвычайно таинственного Тамплкартона, и тогда имя археолога и его портрет будут повсюду, во всех газетах, а его самого запомнят навсегда.
Он что-то пробурчал и даже икнул от счастья, снова повернулся под одеялом на другой бок и, улыбаясь, уткнулся носом в любимую подушку.
Да, завтра – главный день в его жизни!
Тем временем на кухне Кайзер одержал победу над дверцей холодильника и уселся за стол. Перед ним лежал внушительный кусок сыра бри, не менее внушительный пончик и колоссальных размеров куриная нога. Кайзер облизнулся, потёр лапы и приступил к трапезе.
Кайзер был преданным бульдогом Такакрейзера. Он сопровождал его повсюду и всегда. Как и хозяин, пёс был одержим одной-единственной идеей – дырявить землю, копать, ещё раз копать, копать всегда. Он копал день и ночь, но – обратите внимание! – копал не ради того, чтобы копать, а чтобы искать и находить сокровища. Кайзер был единственной в мире собакой-археологом и страшно этим гордился. В том, что касалось розыска, Кайзер несомненно был самым одарённым псом своего поколения, но при этом и самым избалованным. Такакрейзер позволял ему решительно всё. Кайзер мог рыться где угодно (только не в доме), Кайзер мог хватать за икры кого угодно (кроме самого Такакрейзера), Кайзер ел из любой тарелки (кроме тарелки своего хозяина) и, наконец, Кайзер мог спать там, где ему вздумается, и тогда, когда ему заблагорассудится. Псу случалось улечься посреди раскопа и задремать, и тогда всем приходилось ждать. Ждать, когда Кайзер прекратит храпеть, ворочаться и ворчать от удовольствия, а если кому-нибудь из ассистентов Такакрейзера приходило в голову разбудить собаку, на нерадивого сотрудника обрушивались громы и молнии хозяйского гнева, столь ужасные, что бедолаге ничего не оставалось, кроме как бежать в глубину пустыни, чтобы больше никогда оттуда не возвращаться.
Кайзер, как и большинство собак, терпеть не мог кошек, но в его случае это было очень ценным свойством. Он так ненавидел кошек, что чуял их присутствие на много километров вокруг и немедленно распознавал их запах, как медведь чует мёд, а пингвин клубничное мороженое. А Такакрейзеру, который знал всё и обо всём, особенно если дело касалось давно скончавшихся и похороненных правителей, было отлично известно, что Тамплкартон кошек не просто любил, он их обожал, они всегда находились при нём и, разумеется, в его усыпальнице тоже должна находиться забальзамированная кошка.
