Проклятое искусство - Козин Вадим Алексеевич

14.10.55. 7.35

Проснулся, ощущения головокружения нет. В горле пересохло. Очевидно, для закапывания в нос мне дали ментол без вазелинового масла.

Узнал, что все жильцы гостиницы по нашему коридору были на концерте.

17.05. Прошелся по городу, побрился с грехом пополам в парикмахерской, купил кольца к шторам и вернулся в гостиницу, где встретил то, что ожидал (очередной козинский секрет? — Б.С.)

По городу расклеены афиши, извещающие, что в к/т «Салават» состоятся выступления Петра Алейникова^[50] и каких-то Елены Межерауп, Астрова, Бугрова, Ласточкиной и других. Мармонтов рассказывает, что Челябинская филармония Алейникова не приняла, отказалась от гастролей пьяных кинозвезд. Оказывается, Крючков тоже что-то натворил, и вот, памятуя это, директор филармонии Королев счел благоразумным не допускать подобных концертов.

В этом городе есть действующая церковь, которая в шестом часу утра и вечера трезвонит в свой колокол, призывая всех верующих к заутрене и вечерне. Как-то я сегодня спою?

23.21. Я был очень тронут, когда одна девушка преподнесла мне небольшой букет белых астр и робко попросила исполнить песню «Журавли». Публика принимала тепло, но я пел все-таки плохо. Сипел, хрипел, но допел.

15.10.55. 8.22

Вчера «скрепя душу» зашел к Пименовым, пригласившим меня на его день рождения (32). Подарка ему я не собирался делать и решил подписать книгу Ф. Купера «Зверобой» — «чем бы говно не тешилось, лишь бы не воняло».

Перед утром видел сон. Будто бы я вхожу в автобус, который набит девочками-близнецами — детьми одной матери — маленькие башкирки с черненькими головками и глазками. Они уложены и лежат по всему автобусу вперемежку с куклами. Должно быть, для меня какое-то «диво», как говаривала наша старая нянька. Дивом можно будет считать, если я получу неожиданно звание, все остальное будет неудивительно. А самым лучшим дивом было бы для меня как можно скорее возвратиться в Магадан, чтобы отвязаться от этой компании, зловонной и тошнотворной в своей отсталости и ремесленничестве. Сегодня не слышал церковного звона, очевидно, крепко спал. Спать было несколько холодновато, потому что не топили печку. Расколотил нечаянно купленный термос. Мармонтов обещал отдать свой. Здесь, в Уфе, я пока термосов не замечал.

15.15. Ишимбай.

Гост. треста «Ишимбай-нефть», комн.№1

Приехали в город башкирской нефти («второе Баку»). По дороге я впервые видел полосы лесонасаждений, которые тянутся километрами, но шириной они не очень велики. Ишимбай — небольшой, но сумбурный городок. Непродуманная распланировка. Много асфальтированных улиц. Клуб им. Кирова, в котором будем работать, содержится в крайне неряшливом состоянии. Сцена страшно мелкая, освещение приличное. Чудесный рояль «Бехштейн» последних номеров (99 тысяч).

Газетные сообщения меня не только не удовлетворяют, но просто пугают. Очень серьезная передовая «Правды» от 13 окт. 1955 г. под заголовком «Куда идет Иран?». Иранское правительство приняло решение примкнуть к англо-турецко-иракско-пакистанскому военному союзу (Багдадский пакт). Американские и английские газеты приветствуют присоединение Ирана к этому пакту. Тот факт, что Иран вовлекается в военный блок, еще раз показывает всю фальшь в поведении некоторых держав, которые на словах выступают за сохранение «духа Женевы», а на деле сколачивают агрессивные военные блоки, втягивая в них другие страны. Действия этих держав означают, что они продолжают свою политику «холодной войны», направленную не на ослабление, а на усиление международной напряженности.

Ворошилов приглашает шахскую чету посетить Советский Союз. Шах принимает это приглашение, и в то же время его правительство решает присоединиться к Багдадскому пакту.

Тактичность в дипломатии — понятие относительное, и «Правда» не преминула напомнить, что бывший премьер-министр Англии У. Черчилль отмечает в своих мемуарах о Второй мировой войне, что «наша победа сохранила независимость Персии». Иначе говоря, если бы Иран вступил в войну на стороне Германии, Персия была бы советской! Но каждая страна и ее правительство несут ответственность, и, по-моему, никого не должно касаться, что делает Персия. Область невмешательства в чужие дела должна быть неприкосновенна. Пусть Иран катится по наклонной плоскости, это его дело. Если СССР не примирится с таким положением вещей, это также его личное дело.

17.10.55. 8.00

Приехали из Салавата в пятом часу утра. Всю ночь ехали. На наше счастье, мост через р. Белую не был разведен, иначе пришлось бы сидеть на берегу до 7 ч. утра. Рядом с наплавным мостом строится постоянный — на цементных быках, который соединит Уфу автомобильным и гужевым транспортом с городами Стерлитамаком, Ишимбаем и Салаватом, а также с колхозами области, поля которых тянутся на необозримые глазом пространства. Сколько здесь должно рождаться хлеба! Жаль, что шоссе не содержится в исправном состоянии. Я никак не могу понять, почему организации, которым поручено следить за состоянием дорог, не содержат их в надлежащем порядке? Ведь негодная дорога удлиняет прогоны машин и портит их. Что же дороже и нужнее — быстрое передвижение исправных машин или плохая дорога и часто ремонтируемые автомобили? Где логика происходящего? И так всюду, где бы я ни был и где бы ни проезжал. Это не может быть политикой правительства! Это нерадивость и бесхозяйственность местных властей, наплевательское отношение организаций, ведающих ремонтом и улучшением автодорог.

18.10.55. 11.30

Вчера просидел совершенно напрасно в ресторане, когда необходимо было по-настоящему отдыхать.

Как сегодня спою, не ведаю, кашель невероятный. Очевидно, простудился в Ишимбае, где в самой гостинице не было физической уборной.

Мармонтов сообщил, что пришла телеграмма с приветствием театра коллективу. Я дал понять Мармонтову, что руководство театра поступило несколько нетактично, к чему разводить дипломатию, при чем тут «коллектив»? Лично я бесконечно ездить не могу, «коллектив», которому присылается приветствие, может продолжать поездку и без меня. Раз все дело заключается в «коллективе», а не в одном человеке, тогда какое значение имеет Козин? Когда наконец прекратится это лицемерие и ханжество?

Еще раздосадовало меня сразу же изменившееся обслуживание в гостинице после окончания всех этих совещаний и конференций, проходивших с участием московского руководства. Сразу же стала портиться кубовая (помещение, где находится кипятильник, горячая вода. — Б.С.), буфет на третьем этаже перестал регулярно работать. В киоске «Союзпечати» пропали свежие газеты и журналы. Когда же в конце концов исчезнут черты ложного и фальшивого показа мнимого благополучия?

Это я говорю о гостинице, а вот в газете «Сов. Башкирия» 18 окт. 1955 года в разделе «Из редакционной почты» меня поразила заметка М. Зарипа, в которой говорится, что в г. Бирске электростанция работает с большими перебоями. В Башкирии неисчислимые запасы нефти, а в Бирске люди сидят без света и керосина. Автор заметки боязливо жалуется, что ученики не могут приготовить школьных уроков.

19.10. Во второй половине дня меня перевели в другой номер — № 11, «люкс», страшно неуютный, непродуманно меблированный. Ванна, уборная. Горячую воду надобно заказывать.

Получил письмо от Незнамова. Оказывается, жив курилка, не умер. Разъезжает от Ульяновской филармонии. Письмо им послано из Чкалова. Может быть, его увидим в Куйбышеве. Значит, пока не пьет.

19.10.55. 9.30

По непонятной причине заболела на лысине кожа, ощущение ожога, а в горле, очевидно, нарыв, потому что больно глотать.

На концерте (№106) Пименовой опять крикнули: «Довольно!». Просто не знаю, что делать с ними. Пименову также крикнули: «Старо!», а в их дурацких башках забито гордое сознание, что они принадлежат к артистам большого класса. Мне очень понравилось ее вынужденное признание собственного ничтожества: «Я не понимаю, почему мне кричат «довольно»? Неужели я так плохо пою?»