Проклятое искусство - Козин Вадим Алексеевич

Уже пора приготовляться к концерту. А мне так не хочется петь. Опять выжимать из себя то, чего давно уже нет. Когда прекратится эта пытка? Сегодня 112-й концерт. Завтра — 113-й. Итак, за пять месяцев 113 концертов.

1.11.55. 9.12. Куйбышев.

Гост. «Центральная», комн.209

Приехали поездом «Уфа—Куйбышев» в 6 ч. утра. В вагоне было хорошо, даже жарко. Сон видел очень странный — эротический.

21.00. Завтра едем в Жигулевск. Дорога должна проходить через леса, вдоль Самарской луки. На пути шесть поселков (Рождествено, Новинка, Шелехметь, Аскулы, Сосновый Солонец, Александровка) и переезд через Волгу.

Днем приходил Володя Незнамов, похудел, осунулся, полысел, но, как он сознался мне, изменить себя он не в силах, я верю ему и соболезную^[51].

Около восьми вечера он позвонил мне снова и обещал зайти с каким-то знакомым. Прошел час, я решил спуститься в ресторан и чуть не налетел на них обоих, вдребезги пьяных, сидевших у самого входа в ресторан. Официантка уговаривала их сидеть за столом, как следует, а не лежать на нем. Я сразу же попросил дежурную моего этажа, чтобы она после 12 часов ко мне абсолютно никого не пускала.

Очень волнуюсь, хватит ли у меня сил в Жигулевске спеть за 3 дня 5 концертов.

2.11.55. Жигулевск.

Гост. «Нефтяник», комн.№9

Приехали около 7 часов, слишком долго ждали парома, который должен перевезти на другой берег, где расположен сам город и идет стройка электростанции. Проезжали по дну будущего моря. Здесь осталось несколько жилых каменных домов от старинного приволжского города Ставрополя, сейчас он почти весь переведен на новое место. У меня какая-то жалость к Волге. Она будто растерянная, уже потеряла голову, в какую, в конце концов, сторону ей течь? В месте переправы она была как-то особенно жалка и как-то плоска. Если бы не гаркнул, мы бы со своими машинами («ЗИМом» и «Победой») не попали бы на паром. Остановились в какой-то хибарке, носящей название гостиницы. Небольшая комнатушка с чистой постелью и ярко горящей, в 300 ватт, электролампой.

Дом культуры такой же архитектуры, как в Черемхово, по тому же проекту.

3.11.55. 11.17

Холодно. Вот-вот выпадет снег, что я буду делать без пальто? Невольно можно простудиться. Вчера меня укачало в машине, на концерте (№114) я на голос поднажал, да и публичка попалась кремневая. В общем, я пел отвратительно и хорошей отдачи не имел права требовать. Я с ужасом думаю, как я спою 7-го и 8-го в Куйбышеве, после этого Жигулевска, который меня, чувствую, «подкузьмит». Две встречи меня буквально взбудоражили, вспомнилось все старое. Прошлое. Нет, мне надобно уезжать в Магадан, и чем скорее, тем лучше.

Был Мармонтов, с которым произошла небольшая перепалка. Дал ему понять, что пора прекращать поездку, потому что я очень устал и еле-еле пою, да еще вдобавок стали попадаться места, где мне приходится, из-за желудка, буквально голодать. Да, как ни старайся, все равно благодарности не ожидай никакой. Ну, ладно, только бы добраться до Магадана.

Надобно собираться на концерт, в лагерь, к заключенным, строящим эту величайшую гидростанцию.

5.11.55. Куйбышев.

Обратно вернулись, пересекли Самарскую луку. При самом отъезде из Жигулевска шизофреник Фролов поругался с Мармонтовым из-за места в машине. Фролову показалось, что у него болит спина, ему захотелось сесть рядом с шофером, а Мармонтов неважно себя чувствует. Я сказал, что он сядет на переднее сиденье. В результате этой перепалки Фролов назвал администратора говнюком, не желающим работать, и т.д. Вообще, как держат себя эти «артисты» — просто непостижимо. Какое счастье, что остается очень немного времени моего пребывания с ними.

Первым пунктом после Жигулевска была Александровка — это село, как и вся Самарская лука, принадлежало князю Меншикову. Около села имеется поляна, на которой, по преданию, был стан Степана Разина. Местный колхоз носит его имя. Наш автомобиль мчится по дороге, петляющей по оврагам. По обеим сторонам деревья, уже сбросившие листву, которая покрыла землю, словно теплым одеялом. Все приуготовилось и ожидает наступления зимы, а она, как будто нарочно, зная, что ее время подоспело, чванливо не показывается. В этих живописных оврагах расположился райцентр — село Сосновый Солонец — имеющий Дом культуры, больницу, среднюю школу, колхоз им. Маленкова. Отъехав от райцентра, мы попали в так называемый Аскультский овраг, где находится село Аскулы, основанное в 1660-е годы, здесь было древнее чувашское городище Асла-хула, что означает «большой город». Это был центр старообрядцев. Преследуемые попами Нового Завета, некоторые из жителей уходили в жигулевские леса и жили в пещерах.

Получил поздравительную телеграмму от Щегловых, потянуло в Магадан. Сразу сходил на почтамт и послал им ответную телеграмму.

Принял ванну и сейчас, кажется, лягу в постель, буду мечтать о своей прошедшей жизни.

Оказывается, Семен Львович Яхнис^[52] жив и здравствует, работает директором Новгородской филармонии. Это мне сообщил один из молодых артистов Ленгосэстрады.

6.11.55. 9.00

В букинисгическом магазине заведующая просила меня зайти к 2 ч. посмотреть новые поступления книг.

Вчера принял хвойную ванну, за голос очень боюсь, он в полном беспорядке. Проще говоря, голоса у меня уже нет. Кто-то около 12 ч. ночи звонил очень настойчиво по телефону, но я не подошел. Это, наверное, артисты из Ленинграда, а может быть, и Незнамов. А его мне и видеть не хочется. Отвратительная, липкая, хитрая и на удивление неискренняя личность.

Слушал праздничный московский радиоконцерт, в котором «вытрющивался» этот «народный» жополиз Козловский. Он пел «Гйтару» Блантера на слова Павла Германа, берется, вроде Обуховой, за все. Думает, вероятно, за что бы он ни брался, все будет гениально. Но для того, чтобы петь эстрадную песню, мало быть вокалистом, надобно быть еще исполнителем и художником, обладать тактом и чутьем эстрады. К величайшему сожалению, всего этого у него и не хватает.

Заходил к ленинградским артистам. Конферансье мне что-то не понравился в одном отношении. Ужасные гостиницы в Куйбышеве — без водопровода, без санитарных узлов.

Пришла какая-то дубина, отрекомендовалась Самохваловым, работающим в гражданской авиации. Сказал, что во времена никишовщины (генерал И.Ф. Никишов возглавлял «Дальстрой» в 1939—1948 годах. — Б.С.) трудился в Магадане. Выяснилось, что жена послала его достать билеты на 7-е или 8-е. Я ответил, что могу обещать на 8-е, и то нужно заранее до меня дозвониться. С этим он ушел, я, несмотря на охватившее меня бешенство, все-таки сумел заснуть.

7.11.55. 9.00

Как буду вечером петь — не ведаю. С голосом плохо. Сейчас передают доклад Кагановича на торжественном заседании в Большом театре. Доклад идет к концу. Он несколько длинноват и ничего нового не говорит. Запомнил одно: наше правительство ни на йоту не уступит в своей позиции по германскому вопросу.

Какая огромная разница между вчерашней и сегодняшней погодами. Вчера, особенно вечером, хлестал холодный, с ветром, дождь. Слякоть была невероятная. А сегодня чистое, солнечное небо. Подморозило, стало сухо. Погода решила благоприятно отнестись к октябрьским праздникам, а еще более пожалеть советских граждан, которые должны были бы шлепать по грязи.

8.11.55. 9.15

Ровно 13 лет назад я пел в этом зале Куйбышевской филармонии. Зал отремонтирован, тепло. На вчера и, кажется, на сегодня все билеты проданы. Я ожидал, что будет пьяная публика, но мои опасения оказались напрасными. Люди, несмотря на то, что их утомило первое отделение, слушали очень внимательно. Пел я не блестяще. Пора, пора уходить на покой.