Эдуард Лимонов - Балканский Андрей

Похороны Жени по времени совпали с приездом Лимонова для выступления в ДК Ленсовета, поэтому он присутствовал на церемонии. Выйдя к гробу, Эдуард вспомнил фотографию из курехинского бункера 1997 года, где Женя сидит в первом ряду в кепке с эмблемой Г.О. «Все эти годы он был с нами, и я горжусь, что у нас такие люди».

Потом поминали воина Евгения и у нас дома. Моя младшая дочка Пелагея забралась на колени к Лимонову и просидела там почти весь вечер. Подвыпивший Эдуард обнимал ее, целовал ножки и ручки, а в конце стал прямо-таки запихивать их в рот, напоминая со стороны пожирающего младенца кровожадного Кроноса, что, впрочем, ребенка ничуть не смутило.

Лимонов, которому на следующий день после похорон стукнуло 72, выходит, был в два раза старше Жени.

Как обычно на этой войне, идущей в виртуальном пространстве не менее активно, чем в реальном, после появления в сети информации о смерти Жени поднялся целый грязевой шквал ругани и проклятий украинцев и российской либеральной интеллигенции. Не знавшие Павленко — интеллектуала и франкофона — при жизни люди писали об «утилизации генетического мусора» из России украинской армией. Само собой, его называли террористом и убийцей мирных жителей. И, естественно, назначили виновным в его гибели Лимонова.

Вот, к примеру, что написал бывший вице-премьер Альфред Кох: «Когда в войнах, в которые толкали их вожди, погибнут все нацболы, то останутся только Лимонов и Прилепин. И люди будут судить о том, какими были эти мальчики, по этим двум персонажам (других-то нету). И будут говорить про них: говно, а не люди… Короче, этих нацболов — не жалко. Говно народишко. А на самом деле — их жалко… До слез. Бедные, обманутые своими вождями мальчики… Прости их Господь. Их кровь на тебе, Прилепин, и на тебе — Лимонов».

Опять «обманутые мальчики»… Это про немногим младшего, чем Прилепин, 35-летнего мужчину, который сам кого хочешь мог сагитировать. Вероятно, это своего рода рок, который будет преследовать нацболов всегда, вплоть до гробовой доски в пенсионном или ином возрасте.

15 февраля после беспрецедентных, продолжавшихся весь вечер, всю ночь и утро переговоров Путина, Меркель, Олланда и Порошенко в столице Белоруссии были заключены вторые Минские соглашения и объявлено новое перемирие. (Что, впрочем, не помешало ополченцам дожать группировку ВСУ в Дебальцевском котле и зачистить его.) По сути, они мало чем отличались от приказавших долго жить аналогичных сентябрьских соглашений. Тот же отвод тяжелой техники от линии соприкосновения сторон. Те же «отдельные районы Донецкой и Луганской областей Украины» вместо ДНР и ЛНР. Те же смутные требования принятия закона об «особом статусе» этих территорий и проведения там выборов по украинскому законодательству. С самого начала обеим сторонам было очевидно, что все это выполняться не будет, и вступление соглашений в силу рассматривалось и в Киеве, и в Донецке с Луганском как возможность передышки после тяжелейших боев за Дебальцево.

Итак, зимнее наступление ополченцев закончилось их победами — зачисткой Донецкого аэропорта и Дебальцевского котла. С одной стороны, успех был очевиден, тем более что фактор «Северного ветра» (в свое время Сталин в письмах Мао Цзэдуну подписывался по-китайски псевдонимом Фын Си — «Западный ветер», а теперь так называли военную помощь Донбассу) был куда менее заметен, чем в августе, и наступление было в основном проведено силами ополченцев. С другой — оно шло тяжело, с большими потерями, а освобожденные территории были не столь уж велики. Война окончательно увязла в зимней степной донбасской грязи и крови.

«С Донбассом дело плохо. Распространиться донецкой революции не дают, — резюмировал Лимонов в блоге. — Такое впечатление, что на этот раз, во второй заход, во второе перемирие, освобожденные от Киева территории заморозят и будут строго контролировать и Россия, и Запад. В результате превратят территории ЛНР и ДНР в стерильное подобие Приднестровья. Выдавят оттуда добровольцев, российские советники подчинят все живое и усмирят буйных, установят (а какие получатся!) натянутые отношения с Украиной, призовут ОБСЕ и голубые или там белые каски… И станут жить. И проживут какое-то время, может, целое поколение. Я не рад такому ближайшему будущему. Мы все надеялись на возникновение территории справедливости, земли, где нет Зла. Но совместными усилиями Запада и России ухайдакивают на наших глазах донбасскую Революцию. Наша мечта рушится. Все больше похоже на это».

В марте вслед за уже существовавшим подразделением в Луганске нацболы стали создавать партийную структуру и собственный отряд в Донецке. Отправившийся туда из Питера Андрей Милюк отметил, как первым делом по приезде в город, узнав в них россиян, добрая бабушка в автобусе попросила «накрошить за отпуск побольше укропчика».

В городе на центральной улице имени прославленного большевика и организатора Донецко-Криворожской республики в 1918 году товарища Артема был открыт штаб. Отряд нацболов сформировали в рамках бригады «Пятнашка» одного из самых известных полевых командиров ДНР Абхаза (Ахра Авидзба). Название отряда — «Харьковская республика» — придумал лично Лимонов. Тем самым предполагалось, во-первых, указать вектор развития «Русской весны», а во-вторых, подчеркнуть, что нацболы нацелены не столько на участие в разборках внутри ДНР, сколько на ее дальнейшее расширение. Возглавил его барнаульский нацбол Дмитрий Колесников, панк-музыкант, игравший в группе «Чудо-Юдо», и партийный ветеран, долгое время бывший в охране Лимонова. К тому моменту он уже успел повоевать в ЛHP, был одним из первых ополченцев, вошедших в Дебальцево. Будучи фанатом фильма «Апокалипсис сегодня», после одного из боев в Дебальцевском котле он потратил целую колоду карт, раскладывая их на трупы погибших украинских солдат.

Однако российская вертикаль власти видеть нацболов легализовавшимися в Донбассе не хотела. 1 мая несколько партийцев с красными флагами приняли участие в возложении цветов к памятнику Ленину. После этого пять человек были задержаны сотрудниками Министерства госбезопасности ДНР и отправились «на подвал». В течение двух недель нам ничего не удавалось выяснить о судьбе Милюка и товарищей. 14 мая Лимонов обратился с открытым письмом к главе ДНР Александру Захарченко и спикеру Народного собрания Андрею Пургину с просьбой прояснить судьбу активистов и отпустить их. Уже через несколько часов с завязанными глазами, как в боевике, ребят привезли на российскую границу и посоветовали больше в республику не соваться.

Оказавшись на свободе, нацболы рассказали, что эмгэбэшники (оказавшиеся поголовно бывшими сотрудниками Службы безопасности Украины) заявили задержанным, что «воевать вы можете приезжать, а вот партию вам никакую здесь создавать никто не даст». Одну из девушек — гражданку Украины Иру Воронцову — даже угрожали отвезти на ближайший блокпост и выдать украинским военным. Причем претензии были не только к нацболам, но и к российским добровольцам вообще. Мол, зачем сюда приехали. Ну что же, для бывших эсбэушников, которые по долгу службы боролись с пророссийскими активистами, ничего удивительного в этом нет.

Как выяснилось, в конце апреля в Донецк приезжал старый «друг» партии Владислав Сурков, который теперь занимал пост помощника президента и курировал украинское направление. Именно ему принадлежала негласная инициатива по выдавливанию из ДНР нацболов и прочих неблагонадежных, с точки зрения Кремля, элементов. Позднее в интервью журналисту Александру Чаленко об этом эпизоде высказался секретарь Совета безопасности ДНР и бывший высокопоставленный украинский силовик Александр Ходаковский:

«Вот, смотрите, приезжают в ДНР ребята от Лимонова из “Другой России”. Они же не взяли в руки оружие и не пошли нам помогать на передовую. Нет. Они начали сразу заниматься партийной работой. Они начали печатать прокламации, начали призывать людей немедленно, прямо сейчас, во время войны, добиваться реализации своих социальных прав. Да, не спорю, надо, но тогда, когда наступит мир. Регион и так перенасыщен разного рода взрывоопасными вещами, он вообще сейчас как бензиновая смесь — в любую секунду поднеси огонь, и все взорвется. Поэтому здесь в настоящее время довольно опасно проводить такую работу.