Таковы были догадки Красильникова, и нужно сказать, он был одно время недалеко от искомого, но затем решил, что в его агентуре нет и не может быть осведомителей, работавших для Бурцева. Осведомитель же существовал. И с его помощью одним ударом Бурцев выбил из строя почти 40 процентов секретных сотрудников.
Понять беспокойство Красильникова можно, если вспомнить и о том, что осенью 1913 года была выведена из здания русского посольства в Париже и расформирована бывшая на личной связи с Красильниковым и его помощниками агентура, а на ее месте создано совершенно отдельное «частное детективное бюро Бинта и Самбена» и только эти двое имели теперь связь с «шефом».
Особую роль среди вскрытых Бурцевым провокаторов играл «Бернар», выдавший себя за его «секретаря». Николай Николаевич Верецкий, бывший студент столичного университета, состоял осведомителем петербургского охранного отделения под кличкою «Осипов». Проживая в Париже и скрывая свою принадлежность к охранке, в декабре 1912 года он предложил свои услуги Заграничной агентуре. При этом назвался сначала Андреем Ивановичем Ниловым, а потом Федором Ивановичем Клячко. Был принят в число секретных сотрудников Заграничной агентуры под кличкой «Bernard» на жалованье в 200 франков, которое через два месяца было повышено до 500 франков.
Сведения Верецкого, по отзыву имевшего с ним сношения Эргардта, были «правдивы и ценны». Обстоятельные доклады Верецкого касались главным образом социал-революционеров и самого Бурцева, у которого он, по официальному выражению, «занимал прочное положение», благодаря чему Верецкий был в курсе дел, которые возбуждались против разных лиц по обвинению в предательстве. Но в декабре 1913 года Верецкий был отозван в Россию.
Из числа разоблаченных Бурцевым в 1913 году нужно отметить Житомирского, который тогда же из-за возникших подозрений временно вынужден был отойти от дел охранки, а окончательно был раскрыт следствием лишь в 1917 году.
Яков Абрамович Житомирский, мещанин из Ростова-на-Дону, врач по профессии, в годы Первой мировой войны — волонтер на французском фронте, действовал среди социал-демократов, затем большевиков, имея партийную кличку «Отцов». В 1907–1911 годах был близок к большевистскому центру, исполняя его различные поручения по организации транспорта, заграничных сношений и тому подобному. Одновременно в течение целых 15 лет состоял секретным сотрудником русской политической полиции под кличкой «Andre», а затем «Daudet». Был заагентурен, по-видимому, Гартингом в Берлине в 1902 году, когда последний заведовал берлинским отделением Заграничной агентуры. От Департамента полиции Житомирский получал до войны немалое содержание — 2000 франков в месяц.
Он освещал деятельность ЦК социал-демократической партии, давая подробные отчеты о его пленарных заседаниях, партийных конференциях, в организации которых принимал участие, о технических поручениях, дававшихся отдельным членам партии, в том числе и ему самому. Донесения Гартинга из Парижа в 1903 году о донском комитете РСДРП были скорее всего основаны на сообщениях Житомирского. Якову Абрамовичу принадлежат также подробные отчеты о социал-демократических съездах, например о брюссельском съезде 1903 года, изложенные в донесении Гартинга Департаменту полиции 4 января 1904 года. Он же, очевидно, был тем сотрудником, который пытался в 1907 году устроить съезд социал-демократов в Копенгагене, а не в Лондоне, ибо наружное наблюдение в Копенгагене было легко осуществимо. Съезд, однако, состоялся в Лондоне. При этом Житомирский доносил и на самого себя. Так, в списке 36 кандидатов в члены «Лиги социал-демократов» 1903 года со стороны ленинцев упоминается и имя Якова Житомирского. Это делалось на случай, если бы документ попал в руки революционеров.
Во время войны Житомирский следил за революционной пропагандой в русском экспедиционном корпусе, к которому был прикомандирован как врач. Отчислился со службы в полиции в мае 1917 года, когда уже пала монархия и старому агенту угрожало расконспирирование.
Люстих, последний начальник секретного сотрудника Житомирского, на допросе показал:
«Сотрудник, известный мне под кличкой „Додэ“, есть действительно доктор Житомирский, получавший большое вознаграждение, потому что он старый сотрудник, находящийся на службе не менее 8 лет, вероятно даже больше. Первоначально же оклады были выше теперешних. Он начал давать сведения, еще будучи студентом Берлинского университета. Последнее время состоит на военной службе, регулярного жалованья не получал; время от времени ему выдавались различные суммы, от 700 до 2000 фр. Этим объясняются скачки в денежных отчетах».
Отвечая следствию в 1917 году на вопрос, что побудило его стать секретным сотрудником охранного отделения, Житомирский отвечал, что никаких объяснений дать не желает и сам вопрос считает излишним. Впрочем, уличаемый показаниями начальства, Житомирский не отрицал факта своей службы в полиции.
Для проверки информации, поступавшей от Красильникова, Департамент полиции и охранные отделения царской империи регулярно посылали за границу своих секретных сотрудников. Этим занимались Центральный отряд Петербургского охранного отделения, Московское охранное отделение, Особый отдел Департамента полиции, Дворцовая охрана и другие охранные отделения. По результатам их деятельности начальник Особого отдела Департамента полиции жандармский генерал А. М. Еремин составлял обширные доклады, многое в которых не совпадало с депешами Красильникова. Лишь после революции выяснилось, что сведения, доставлявшиеся Красильниковым, были точные.
ШПИОНАЖ
Реорганизация Заграничной агентуры в связи с началом Первой мировой войны. — Шпионаж, контрразведка, диверсии. — Показания Бинта. — Показания Самбена. — Наблюдение за вражескими шпионами для военной разведки. — Данные немецкой контрразведки. — Аресты революционеров европейскими спецслужбами — Переезд заграничной агентуры в Бордо. — О возвращении политэмигрантов в Россию. — Армейская мобилизация агентуры. — Бюджет провокаторов в 1917 году. — Ликвидация Заграничной агентуры.
Вспыхнувшая летом 1914 года Первая мировая война заставила руководителей русской Заграничной агентуры частично изменить направление своей работы. Департамент полиции потребовал от Красильникова не только достоверных данных о русских политэмигрантах, но и сведений разведывательного и контрразведывательного характера.
Красильников реорганизовал Заграничную агентуру, направив ее на шпионаж, контрразведку и доставку секретных сведений из европейских стран, отрезанных от России фронтом. Этим Красильников поручил заниматься двум своим новым помощникам — ротмистру Б.Лиховскому, направленному в Швейцарию, и бывшему чиновнику варшавского охранного отделения А. Литвину, принявшему руководство секретной агентурой в Англии.
Документы, отражающие контрразведывательную деятельность заграничной агентуры, не сохранились. В записках Сватикова, донесении Литвина Красильникову и в исповеди Б. Долина имеются сведения только о переговорах Литвина и провокатора-разведчика Долина с военным атташе немецкого посольства в Берне полковником фон Бисмарком, касающиеся организации диверсионных актов на военных предприятиях и военно-морском флоте России. В числе других документов, как-либо характеризующих контрразведывательную деятельность Заграничной агентуры, имеется следующее показание заведующего розыскным бюро Бинта:
«С момента объявления войны на меня была возложена специальная миссия — организовать доставку сведений, шпионаж и контршпионаж при помощи швейцарцев, говорящих по-немецки, которых я должен был направлять со специальными поручениями в Германию и Австрию. Я дал подробнейшие сведения о лагере около Гамбурга, где немцы обучали около восьмисот молодых финляндцев (фамилии многих из них я сообщил), которые предназначались для формирования офицерских кадров в случае финляндского восстания против России, которое немцы хотели поднять; все мои доклады давали очень полные указания о положении в срединных империях военного и транспортного дела, организации тыла, народных настроениях, цен на продукты и т. д. В Скандинавии, главным образом в Стокгольме, и в Берлине было также организовано собирание нужных сведений и контршпионаж при помощи преданных агентов из шведов и датчан; вся эта организация в Скандинавии работала очень хорошо под управлением г-на Самбена…»
