Вик Разрушитель 8 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Я бы мог Целителя послать, — буркнул Куракин, лихорадочно обдумывая, что ещё потребует государь. Ведь правы были его братья, когда пытались дать укорот Алёшке. Парень и в самом деле почувствовал себя вершителем судеб, перестал смотреть по сторонам. Как только появлялась возможность, кусал этого Мамонова. И дела с иностранной ЧВК вёл он через одного боярина, связанного вассальной клятвой с Куракиными. Живёт он в Амстердаме, представляя «Фармию» в Европе. Поэтому ГСБ не может предъявить свидетеля сговора. Не достали его ещё, а значит, надо торопиться и зачищать концы. Намёк императора был недвусмысленным. Ему даётся время. Выполнив волю Мстиславского, Куракины остаются чистыми и дальше продолжают вести свои дела и богатеть. Алексея и в самом деле нужно отправить подальше. Здесь сейчас будет опасно. Люди князя Георгия уже прибывают в Москву. Альянс начинает свою деятельность, и против него идти гибельно.

— Не нужно Целителя, — покачал головой император. — Для тебя это не вира, а всего лишь меценатство. Ещё будешь купаться в лучах обожания.

— А сливки снимешь ты, государь.

— Конечно, — кивнул Иван Андреевич, расслабленно поведя плечами. — На то я и император, заботящийся о своих подданных. Зато пытаюсь закрыть неприятную историю, в которую вы почти двумя ногами влипли. Согласись, размен справедливый.

— Справедливый, — нехотя произнёс Куракин. — Скажи, государь, а почему бы сразу не вызвать меня на аудиенцию и сказать всё это в Зарядье? К чему спектакль?

— Чтобы ты проникся, Кирилл, — улыбнулся Мстиславский, пытаясь скрыть хищный блеск в глазах. — В России никто не застрахован от сумы и от тюрьмы. Нагадил — будь добр убрать за собой дерьмо. Ты умный человек, князь. Надеюсь, в будущем у нас не возникнет противоречий, а встречаться мы будем только по хорошему поводу.

— Так я свободен?

— Конечно, — император встал и протянул руку Кириллу Владимировичу, которую тот пожал с чувством облегчения. — Не забудь пригласить на свадьбу сына.

Он стремительным шагом покинул кабинет, а вместо него вошли двое сотрудников ГСБ и дежурный офицер, объявивший, что проводит князя Куракина до КПП, где его ожидает личная охрана.

Кирилл Владимирович вернулся домой в странном раздрае. С одной стороны, он кипел злостью на весь мир, а с другой — испытывал радость, что остался на свободе, и удастся выйти сухим из воды. Можно сказать, весь Род Куракиных едва к ногтю не прижали. А виновным себя он не считал. Грешок с наёмниками тяжёлым грузом висел на душе, это правда. Но ради сына Кирилл Владимирович пошёл на сделку с совестью, и уже хотел брать вину на себя, но всё вышло куда лучше, чем он предполагал.

— Алексей дома? — спросил он дворецкого Харитона, встретившего его в парадной.

— Так точно, Ваша Светлость, — склонил седую голову пожилой мужчина. — Он в бильярдной с друзьями.

— Позови его в мой кабинет, немедленно, — пока в нём клокотала злость, приказал князь, сбрасывая пальто на руки Харитона.

Хорошо, что не встретился с женой. Иначе бы запал пропал, а ему хотелось вставить Алексею такой фитиль, чтобы надолго забыл про глупости.

— Звал, отец? — молодой человек с некоторой настороженностью вошёл в кабинет.

— Заходи, не мнись, как девка на выданье, — грубовато бросил Куракин-старший, и заложив руки за спину, стал расхаживать перед застывшим и ничего не понимающим сыном. — Значит, так. В ближайшее время тебя ждут большие перемены. Сначала ты, наконец-то, сыграешь свадьбу с Наташей. Срок — месяц. Хватит тянуть. О дне венчания объявим сразу, как только я поговорю с родителями невесты. Сразу же после торжества положен медовый месяц. Езжайте в Венецию, это будет мой подарок.

— Спасибо, отец, — потрясённый столь мощным напором ответил Алексей.

— После Венеции в Москву не возвращаетесь…

— А как же…

— Молчать! — взорвался князь Куракин гневом. — Достаточно пререканий! После Венеции едете в родовое поместье в Витебске. Это условие императора, который дал нам шанс не стать клятвопреступниками и врагами России! Будешь жить там до тех пор, пока не получишь разрешение вернуться в столицу. Займись там делом.

— Каким? — уныло спросил Алексей, поняв, что отец настроен серьёзно.

— Прощупывай почву среди местного дворянства. Кто чем дышит, кто что говорит, кто имеет деловые и политические сношения с заграницей. Просто будь внимателен к мелочам. Авось твои выводы станут основанием для прощения. Наворотил ты дел, сын, умей исправлять. Всё, ступай. И с этой минуты даже не вздумай подходить к Мамонову на километр! Забудь о нём. Теперь с ним пусть Мстиславские мучаются. Вот увидишь, этот самоуверенный засранец не раз вызовет изжогу у императора! А вдруг повезёт, и они сами удавят его по-тихому.

2

— Они были не только у меня, но и добрались до дяди Патрикея, — сказала Арина, наливая мне в фарфоровую тонкую чашку кофе, который сварила на кофеварке. По её кабинету расплылся восхитительный запах, который я вдыхал полной грудью. Сейчас была большая перемена, и девушка перехватила меня на полпути в столовую. Она очень хотела поговорить насчёт визита представителей «Техноброни», подобно волкам, скрадывающим дичь, которой считался я со своими бронекостюмами и линейными движками.

Помимо кофе Арина решила угостить меня булочками, посыпанными сахарной пудрой, и рассыпным печеньем.

— Сама пекла, — щёки Голицыной почему-то слегка порозовели. Наверное, никогда не баловала мужчин своей кулинарией. — Если невкусно…

— Всё вкусно, — перебил я её. Не хватало, чтобы будущая жена занималась самоедством и заработала психологическую травму. В конце концов, варить борщ и жарить котлеты самостоятельно всегда можно научиться, если есть желание сделать приятное своему мужчине. Всё равно вкуснее профессионала приготовить вряд ли получится. Я-то понимаю, что Арину контролировала домашняя кухарка, или Мария Алексеевна сама обучала дочь. От этого печенье не стало хуже. — Ты молодец. Вот ещё бы котлеток нажарила, я бы тебя расцеловал.

— Ой, — Арина наивно захлопала ресницами, — вот дура, действительно… Забыла же… — она пригнулась, что-то доставая из ящика стола, и передо мной появилась пластиковая коробка с аккуратно выложенными в ряд блинчиками, в котором была какая-то начинка. — Вот, правда, не котлет, а блинчиков поджарила, с мясом.

— Ну, раз не котлет — тогда с поцелуями повременим, — пошутил я.

На какое-то время мы неловко замолчали, словно каждый из нас обдумывал дальнейшие действия, потом я первым махнул рукой:

— Ладно, забей… Что там делегация «Техноброни» твоему дяде напела?

— Я всегда подозревала, что Патрикей Ефимович жаден до власти. А когда услышал про возможность мне получить место в Совете директоров на правах акционера, примчался вечером к нам, и начал уговаривать, чтобы я надавила на тебя любыми способами, но заставила продать эксклюзивную броню.

Арина почему-то опять покраснела.

— Прямо-таки любыми способами? — я усмехнулся.

— Да. Не ожидала такого от родного дядюшки. Даже папа возмутился и хотел выкинуть его на улицу.

— На постель намекал? — догадался я.

— Сволочь он, — шмыгнула носом княжна. — Я не понимаю, ему-то какая выгода от моего вхождения в Совет?

— Да прямая, Арин! Он потихоньку начнёт скупать акции через биржу, пока ты осваиваешься в новой роли, а потом заставит и тебя продать свои… сколько там тебе обещали? Пять процентов?

— Семь. Я ради шутки подняла с трёх до семи, а они и согласились. Даже не возмущались.

— Ну вот, продашь дядюшке не только акции, но и место в директорате. Так и будет.

— Да я сразу просчитала его комбинацию, — поморщилась девушка. — От этого мне ещё хуже стало. Может, моя дурацкая затея и не такая уж плохая?

— Какая дурацкая затея? — удивился я.

— Ну… нахально заявить свои права на тебя. Дескать, будь моим мужем.

— Мы же прекрасно знаем, что наши отношения сугубо деловые, романтике здесь не место, — говорил я, а про себя морщился от подобной чуши. Кого я обманываю? — Такие браки гораздо прочнее.