Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

В половине первого в кабинет Стэнфорда ворвался Джеральд Восворт собственной персоной. Председатель совета директоров Continental Trust выглядел встревоженным, но сохранял аристократическое хладнокровие.

— Стэнфорд, какова ситуация? — спросил он, снимая черную шляпу.

— Катастрофическая, сэр. За два часа подали заявки на изъятие восьми миллионов четырехсот тысяч долларов. У нас в ликвидных средствах всего семь миллионов двести тысяч.

Восворт подошел к окну, выходящему на Уолл-стрит. Внизу продолжали подъезжать автомобили с клиентами. Очередь желающих изъять депозиты растянулась на полквартала.

— Интересно, — произнес он задумчиво. — Очень интересно.

— Сэр? — не понял Стэнфорд.

— Уильям, это слишком скоординированно для спонтанной паники. Кто-то потратил много времени и усилий на подготовку этой атаки. И я знаю, кто это. В Нью-Йорке есть только один человек, способный устроить такую бойню. Но у меня возникает главный вопрос, почему он начал именно сегодня?

Восворт достал из кармана золотые карманные часы, швейцарской работы Vacheron Constantin.

— Сколько времени нам потребуется для перевода средств из резервных депозитов?

— Три часа для внутренних переводов, до завтра для европейских, — ответил Стэнфорд.

— Отлично. А теперь слушайте внимательно…

Восворт достал из портфеля толстую папку с документами. На обложке стояла печать «Строго конфиденциально».

— Некоторое время назад я получил информацию о возможной атаке на наши активы. Мы предприняли защитные меры. Пятнадцать миллионов долларов переведены в банки Канады и Мексики под чужими именами. Еще десять миллионов в золоте в частных хранилищах. Официально эти средства не существуют.

Стэнфорд был поражен:

— Но сэр, это означает…

— Это означает, что мы можем пережить изъятие двадцати миллионов долларов без серьезного ущерба. Более того, — Восворт улыбнулся холодной улыбкой, — мы готовы к контратаке.

— Откуда у нас такая информация? — спросил Стэнфорд.

— У каждого есть слабости, Уильям. Кое-кто думает, что он единственный, кто умеет планировать на несколько ходов вперед. Завтра он узнает, что ошибается.

Восворт взглянул на часы. Уже без четверти два.

— А сейчас идите обслуживать клиентов. Выплачивайте все суммы полностью и с улыбкой. Пусть наши противники думают, что их план сработал. Настоящий сюрприз будет завтра.

Когда Стэнфорд покинул кабинет, Восворт остался один.

— Мистер Стерлинг, — прошептал он, — вы думаете, что это война за деньги. Но это война за принципы. Завтра настанет время расплаты.

В его глазах горел тот же холодный огонь, огонь человека, готового на все ради победы.

Внизу продолжался банковский штурм, но Джеральд Восворт уже думал о контрударе. Игра только начиналась.

В два часа дня по всему Нью-Йорку началась самая масштабная информационная атака в истории американской журналистики. В редакции The New York Times на Тайм-сквер главный редактор Артур Хейс Сульцбергер стоял над макетом первой полосы, его указательный палец постукивал по заголовку крупными буквами: «ПОДПОЛЬНЫЕ СВЯЗИ CONTINENTAL TRUST С НЕМЕЦКИМИ БАНКАМИ».

— Останавливайте ротационные машины! — крикнул он через шум редакции. — Это идет на первую полосу экстренного выпуска!

Журналисты за деревянными столами лихорадочно печатали на машинках «Ундервуд», дым сигарет висел в воздухе густыми облаками. Металлические литеры выбивали строчку за строчкой компромата, который накапливался месяцами.

В подвале здания ротационные машины остановились с протяжным скрежетом. Рабочие в синих комбинезонах начали перенастраивать печатные формы. Через час вся Америка узнает правду о преступлениях Continental Trust.

На противоположной стороне города, в редакции Herald Tribune, происходила аналогичная сцена. Редактор Уилбур Форрест держал в руках корректуру статьи, заголовок которой гласил: «МАХИНАЦИИ С ОБЛИГАЦИЯМИ: КАК ТРЕСТ ОБВОРОВЫВАЛ ПЕНСИОНЕРОВ».

— Уберите статью о модных тенденциях, — приказал он помощнику. — Вся первая полоса отдается под Continental Trust.

В типографии Herald Tribune свинцовые литеры складывались в строки, рассказывающие историю о том, как трест продавал фиктивные облигации пенсионным фондам, зная об их бесполезности. Документы, подтверждающие махинации, лежали стопкой на редакторском столе, результат долгого тщательного расследования.

Редакция The World на Парк-Роу напоминала растревоженный улей. Курьер в кепке бежал по коридору с папкой, на которой крупными буквами было написано «УБИЙСТВО КЛАРК — ДОКАЗАТЕЛЬСТВА». Главный редактор Герберт Своп лично просматривал каждую строчку статьи о смерти журналистки.

— Проверьте каждый факт дважды, — говорил он корреспонденту. — Continental Trust имеет лучших адвокатов в городе. Ни одной юридической зацепки.

Статья содержала показания свидетелей, видевших подозрительных мужчин возле дома Элизабет в день ее смерти, документы о фальшивом заказе на ремонт водонагревателя, связи исполнителей с Continental Trust через цепочку подставных компаний.

В редакции Evening Post атмосфера была не менее напряженной. Редактор Сайрус Кертис держал в руках телеграмму из Вашингтона, подтверждение связей Continental Trust с немецкими банками от источника в Министерстве финансов.

— Это взорвет финансовый мир, — сказал он заместителю. — Американский банк, тайно финансирующий восстановление немецкой промышленности в нарушение условий Версальского договора.

Даже консервативный Wall Street Journal, обычно избегающий сенсационных материалов, готовил разгромную статью. Редактор Кларенс Барон лично писал передовицу о «разложении американской финансовой системы» и «предательстве национальных интересов».

В половине третьего дня началась финальная стадия подготовки. Ротационные машины всех пяти газет запустились одновременно. Тысячи копий с компрометирующими материалами о Continental Trust сходили с печатных станков каждую минуту.

Уличные продавцы газет получили указания готовиться к экстренному выпуску. Десятилетний Джимми Келли, торговавший газетами на углу Уолл-стрит и Бродвей, точил мел для доски с заголовками. Его звонкий голос вскоре будет кричать о преступлениях треста на всю финансовую улицу.

В три часа дня первые экземпляры появились на улицах. Томми размахивал свежим номером The New York Times над головой:

— Экстра! Экстра! Скандал на Уолл-стрит! Continental Trust — немецкие шпионы! Читайте сенсационные разоблачения!

Толпы людей окружили газетные киоски. Банковские служащие, брокеры, просто прохожие жадно хватали экземпляры, передавая из рук в руки. За пятнадцать минут весь тираж The New York Times был распродан.

У входа в здание Нью-Йоркской фондовой биржи собралась толпа читающих. Брокер Чарльз Митчелл вслух зачитывал отрывки из статьи Herald Tribune своим коллегам:

— «Согласно внутренним документам Continental Trust, полученным нашей редакцией, трест систематически продавал заведомо бесполезные облигации пенсионным фондам железнодорожных рабочих…»

Реакция была мгновенной. Акции Continental Trust, и без того падающие после утренней атаки, рухнули еще на пятнадцать процентов за полчаса. American Steel торговалась уже по двадцати четырем долларам за акцию, падение на сорок девять процентов за день.

В кафе «Либерти» на Нассау-стрит финансисты и брокеры обсуждали газетные публикации за чашками кофе. Джентльмен в дорогом костюме читал Evening Post вслух своим спутникам:

— «Смерть журналистки Элизабет Кларк, расследовавшей деятельность Continental Trust, более не кажется несчастным случаем. Документы, полученные редакцией, указывают на возможное убийство…»

К четырем часам дня информационная лавина достигла критической массы. Телефонные линии Continental Trust были перегружены звонками разгневанных клиентов. Секретарши едва успевали записывать имена людей, требующих объяснений.

В офисе Continental Trust на Уолл-стрит царила атмосфера осажденной крепости. Джеральд Восворт стоял у окна, наблюдая за толпой журналистов и любопытных, собравшихся на тротуаре. Фотографы из газет щелкали затворами камер, пытаясь поймать в кадр здание скандально известной корпорации.