– Истинная? – догадалась я, добравшись, наконец, до его разгоряченной, чуть влажной кожи.
– Да. И это тоже. Но не только… В общем, там и в самом деле по-другому было нельзя. Князья у нас потому и князья, что это защита для той, которая хранит камень. Он не мог идти против своей сути. А следом ушли и все его ближники. Весь род, считай.
Дальше я догадалась уже сама:
– И когда остатки фаолад собрались в вашем Инстреде, вы не отдали власть никому.
– Не отдали. – Как жестко он сейчас сжал губы я увидела словно наяву. – Больше того, отец потребовал с каждого, кто сумел туда дойти, вассальную клятву.
– И что? – я невольно попыталась заглянуть ему в лицо, не сразу сообразив, что в темноте все равно ничего не увижу. Зато от резкого движения с плеча соскользнуло уже полностью расшнурованное платье. – Все вам ее дали?
– Не все. Вернее, не сразу. – Тот потянул вырез еще ниже. – Но в итоге княжим у фаолад сейчас мы. А от рода белых сохранилась лишь боковая ветвь. Очень слабая. Но… они считают, будто все равно имеют право на что-то претендовать.
– Ага, вот теперь поняла, можешь не продолжать, – перебила его я, рассчитывая, что продолжит он другое – осторожно прикусывать мне то самое обнажившееся плечико. – Главное – что так считают не только они, правильно? В общем, опять политика и дележка власти, всё как всегда. И много их? Готовых устроить грызню и междоусобицу, лишь бы подвинуть вас с княжения?
– Много. – Кривить душой Раск не стал и, к сожалению, отвлекся от своего столь приятного занятия, снова переключаясь на платье.
– Ясно тогда.
Я и вправду все поняла, теперь оно было нетрудно. Слить два рода – Инстред и Ахельну – самый простой и естественный при таком раскладе вариант. Брак, да. Тот, на который он вправду всерьез рассчитывал. Но обижаться тут было не на что, и тем более не к чему ревновать. Встреча со мной здорово перекурочила Раску планы, хотя, судя по тому, как сладко и увлеченно он сейчас сопел мне в шею – особых претензий к такой замене не имелось. Я развернулась, чтобы тоже немного посопеть в него – пример оказался дивно заразительным. И почувствовала, как руки, пытающиеся забраться мне под платье, стали настойчивей и изобретательнее. Впрочем, не сумев пока отвлечь меня окончательно:
– Ты должен был принести камень? Это было условием, чтобы ее отдали?
– Да, принести и передать, чтобы она стала хранительницей, истинной, и только после этого уже женой.
– Погоди, – вдруг встрепенулась я. – А это возможно? С помощью такого подарка получить истинную?
– Честно? Не знаю. Но вроде слухи были.
– Невозможно, – внезапно раздалось от входа вместе со скрипом открываемой створки, заставив меня взвизгнуть.
– А ну пошел отсюда!!! – Раск так рыкнул на Аодала, силуэтом застывшего в дверях на фоне оставленного за порогом светильника, что даже у меня шерсть на загривке дыбом встала, хотя ее там отродясь не было. А вот фаолад испугался не слишком, продолжив как ни в чем не бывало:
– Уймись. Знаешь же, что я скорее сдохну, чем сделаю что-то против нее. Так что зря дергаешься. И, княгиня… та ваша книга оказалась неожиданно полезной, особенно в плане уточнения таких вот мелочей.
– Успел все же? – удалось мне справиться с голосом. – Прочитать?
– Успел.
– А теперь успей убраться отсюда пока я из тебя ворох ленточек не нарезал! – Сдается, не окажись руки мужа спеленаты моим подолом, кому-то уже пытались бы набить морду. И «кто-то» это понял.
– Прийти сюда меня, вообще-то, ваша Энья просила. Узнать, не нужна ли она госпоже и где ей лучше на ночь устроиться, чтобы если надо – под рукой у княгини быть.
– Мог бы и сам с ее ночлегом разобраться, не маленький, – не удержалась я. И хмыкнула, когда вместо ответа фаолад ожидаемо шарахнул дверью и ушел.
– Н-да. Трудно им будет. – Освобождать руки из плена моего платья муж передумал. – Не завидую обоим.
– Разберутся, – пожала я плечами, вспомнив, как сама поначалу воспринимала Раска. И кем. – Можно подумать, у них теперь выбор есть. И это… раз уж ты так хорошо отсюда всех разогнал, может, продолжишь уже?
Тот рыкнул и одним движением стянул с меня робу вместе с нижней рубашкой. Неспешные игры ему тоже надоели. Явно. Как и благородные попытки заставить меня выспаться.
Выходили, как и собирались, прямо на рассвете. И, разумеется, мы с Раском чуть всё не проспали – мне так вообще показалось, что не успела я сомкнуть веки, как в дверь тихо, но настойчиво заколотили. Раск вскинулся, слепо зашарив вокруг в поисках оружия и уже набирая воздух, чтобы снова начать разгонять отсюда всех и вся, но я успела вмешаться, положив ладонь ему на плечо:
– Это Энья. Кажется.
– По стуку узнала? – недовольно проворчал тот вместо заготовленной уже ругани.
– По манере. – И тут же сообразила, что вышло очень точно – в самом деле, будить меня до света, да еще и после сегодняшней ночи, манер хватило бы только у девчонки.
– Кня… э-э… – вовремя спохватилась та, вспомнив, что представляться хуторянам мы не стали. – Просыпайтесь, пожалуйста. Пора уже.
– Угу, – буркнула я, больше занятая тем, чтобы все-таки найти силы оторваться от мужа, вылезти из того кокона, в который мы превратили его плащ и нащупать в темноте злополучные чулки, канувшие в неизвестность вместе с дырками. Впрочем, найти их все равно следовало, вариантов на замену у меня не было – договориться о покупке новых, заодно с башмаками для Эньи, я вчера не сообразила. Хотя, может, и сейчас еще не поздно?
– Раск, – развернулась к мужу, тоже, судя по шорохам, пытавшемуся искать что-то безнадежно сбежавшее из одежды. – А мы тут вчера всё до последней монетки растратили? Или осталось хоть что-нибудь?
– Это у белого нужно спрашивать, он тут себя казначеем назначил…
И правда, все деньги, что удалось вчера найти по карманам, в итоге как-то сами собой собрались у Аодала – он и договаривался с местными обо всех наших тратах, в том числе о покупке припасов в дорогу.
– Госпожа Идета, – еще настойчивей поскреблась в створку Энья. – Можно я уже войду, а? Одеться вам помогу? Я тут свежую рубаху принесла. И чулки. Похуже ваших, конечно, зато чистые.
– Энья, ты золото! – обрадовалась я, заставив мужа ухмыльнуться. – А воду? Захватила?
– Угу, только немного, на господина Раска точно не хватит. Но он может к бочке с дождевой водой сходить, пока господин Аодал оттуда все на себя не выплескал.
Последнее было сказано с таким выражением, что муж хмыкнул снова, не выдержав:
– Ну да, придется идти – останавливать разбой и разграбление.
И нащупав, наконец, что искал, резко распахнул створку и выскочил за порог – так, что Энья взвизгнула от неожиданности.
– Чуть не расплескала! – пожаловалась она, входя и деловито закрепляя на дверном косяке тусклый, прикрытый стеклом светильник – сено требовало крайней осторожности. – Малахольный совсем! И, простите, госпожа Идета, но вода только холодная.
– И за то спасибо, – съехала я вниз с душистой травяной горки, зацепив по дороге нашедшийся-таки чулок. – А ты что, вообще не спала, если все успела?
– Спала, – отвела та взгляд. – Спасибо господину Аодалу, устроил.
– Ну да, и в самом деле спасибо, – не отказала я себе в удовольствии ее подразнить, тут же получив в ответ поджатые губы. – И где, интересно, вы устроились?
– Не мы! – непритворно возмутилась та. – Не с ним, то есть! Я не знаю, где он спал, сейчас только явился, в дорогу будить. А устроил нас с Нешрой – лавку нашел и здешним пригрозил, чтоб беспокоить не смели.
– Ага, и со второй, выходит, тоже не перепало, – Раск, как выяснилось, далеко не ушел, остановившись прямо за порогом, но там, куда свет не доставал, чтобы окончательно привести одежду в порядок. – Так я и думал.
– Да как вы можете!.. – Энья совсем задохнулась от негодования.
– Что могу? – притворился он непонимающим, и тут же испортил удачную игру, неприлично заржав. От бочки, оказавшейся совсем рядом, возмущенно плеснуло. Но когда Раск подошел, устраивать разборки там явно посчитали ниже своего достоинства – Аодал просто подвинулся, освобождая рядом немного места, чтобы тот мог встать рядом и тоже зачерпнуть горстями воду. Впрочем, теперь я понимала, с чего белый так бесится, при этом старательно удерживая маску высокомерного равнодушия.
