Вигда… нет, все-таки Ольга, тоже бросила на него короткий взгляд из-под полуопущенных ресниц, рывком вытащивший из памяти вкус первых в его жизни поцелованных губ – казалось бы давным-давно забытый…
Черт! Вот ведь… ведьма!
– Хороший чертеж, – со знанием дела одобрил один из фаолад, шагнув ближе, чтобы помочь князю развернуть туго скрученный свиток и невольно поводя носом – пахло от карты своеобразно. Кожей, чернилами, немного пылью и свечной копотью…
– Угу, выверка есть, будем сейчас разбираться с мизансценой, – не слишком понятно поддержала его Вигда, склоняясь над густо расчерченным и исписанным пергаментом, пока мужчины в четыре руки пытались придавить чем попало закручивающиеся углы. – Мы вот тут, как я понимаю? Да?
Князь кивнул, когда она ткнула в единственный раскрашенный рисунок с легко угадываемым силуэтом Эрависской крепости – все остальное было начерчено и подписано исключительно черной тушью, правда еще и границы оказались обведены алым. Очень наглядно.
Зачем-то посмотрев в сторону окна, Вигда потянула один из углов карты на себя и развернула ее, чуть не опрокинув тяжелый подсвечник, которым придавили край. Еще раз покосилась на окно – вернее, на падавшую от него тень, кивнула с довольным видом и… прикрыла веки.
Фаолад перебросились непонимающими взглядами и уставились на князя в восемь глаз. Хотя нет, глаз было десять – Орвунд, стоя чуть поодаль, пялился на отца еще более недоуменно, если такое вообще возможно. С каждой секундой, прошедшей в гробовом молчании, держать на лице непроницаемое выражение становилось труднее и труднее. А уж когда счет пошел на минуты…
– Ага-а-а… – встрепенулась наконец Вигда и постучала пальцем чуть выше изображения Эрависсы. – Вот тут вот… Это ж холмы нарисованы, правильно?
– Да, – откликнулся он, едва скрыв облегчение.
– Сколько до них? Если пешком?
– Часа два примерно. Или даже три, если не особо торопиться.
– А это? Ельники?
Князь невольно глянул на Орва – заядлым охотником, изъездившим окрестности вдоль и поперек, был все-таки он. Сын понятливо шагнул ближе:
– Ельники, да. Почти непролазные. А вот отсюда уже дубравы начинаются, сразу за речкой.
– За речкой… – задумчиво повторила Ольга. – А на этой речке, вот тут в излучине, нету случайно длинной такой песчаной косы?
– Есть, – не сразу, видать от растерянности, согласился тот.
Князь, уже кое-что сообразивший, ненавязчиво, но твердо оттеснил ее плечом, чему Ольга и не подумала сопротивляться, а потом еще немного развернул карту. Положив ладонь на рисунок Эрависсы, он пальцем провел от него до той самой излучины и, замерев там всего на секунду, продолжил линию, пока не уперся в красную черту границы, совпадающую здесь со всеми извивами прихотливой ленты, подписанной как «река Бялка». Приглядевшись, прямо на ней можно было рассмотреть маленькое, но четкое изображение парома, а рядом обнаружилась еще одна надпись: «крепость Сувлаха».
– Ну вот вам и направление. Если подумать, другого и быть не могло, правда?
– Правда, – один из фаолад хищно дернул носом, остальные просто кивнули. – Переправа к Ахельне, да. Думаю, перехватить Аодала проще всего как раз там. У него три женщины на руках – до границы мы их точно догоним, а то и опередим.
Теперь уже князь охотно кивнул ему в ответ:
– И тоже правда…
Ольга окончательно отступила в сторону, присев в ближайшее кресло – свое дело она сделала, а маячить и бестолку светить непонятными широкой публике способностями не стоило, тут князь абсолютно прав. Причем сделала она это дело мало того, что удачно, так еще и неожиданно легко, и теперь могла себе позволить со стороны наблюдать за деловитой суетой мужчин, утрясавших последние детали. Хотела предупредить их об осторожности и скрытности, но те и сами все прекрасно знали – если судить по обсуждению.
Потому она просто откинулась на удобную спинку кресла и потянула к себе тот самый непереводимый фолиант, что они уперли из комнаты Аодала. Потянула ни о чем особо не думая – просто тот как нарочно оказался выложен на маленький столик прямо возле ее руки. Думала она сейчас совсем о другом. Про то, например, что рассказывать князю, как после очередной попытки пробиться сквозь Идину защиту, ее рикошетом выбросило в тело птицы, кружившей над приметной излучиной, она будет чуть позже, без посторонних. Как и том, что не ударь он ее, возможно кружила бы там до сих пор. Или вообще до конца дней – то ли своих, то ли, что вероятней, той самой птички. Но даже это она сделает не сразу, сначала…
Книга в руках раскрылась на картинке – раньше ее Ольга не видела. А перелистав пару страниц, наткнулась на еще одну, поймавшую взгляд даже надежней, чем первая.
Да, определенно сейчас есть вещи поважнее, чем обсуждение птичьих полетов.
– Даня, – позвала она, едва дождавшись пока фаолад угрохотали сапогами к лестнице и с еще большим шумом ссыпались по ней вниз до самых кухонь, прихватив с собой и Орвунда, отправленного помахать им на дорожку. – Подойди сюда, а?
– Может, ты подойдешь? – князь продолжал стоять над картой, не отрывая от нее взгляд. – Поделишься, откуда у тебя столь неожиданные познания про наши излучины и ельники.
– Поделюсь, – спорить Ольга не стала. – Но позже. А сейчас, муж мой, я буду очень и очень просить тебя рассказать, что еще ты помнишь из этой книги. Про род белых – это ж ведь не единственное, что тебе оттуда прочитали и перевели?
– Именно сейчас рассказывать? Уверена? – скрывать удивление тот и не подумал, но к креслу все же шагнул.
– Угу, именно сейчас. И, сдается, для нас окажется большой удачей, если это будет что-то о той старой крови, которая веками становилась не фаолад, а селки.
– Неожиданно, – князь едва не споткнулся. – Только тогда объясни сначала, к чему спрашиваешь? И не дергайся, я должен это понимать! А то ведь есть риск пропустить тебе как раз самое нужное.
Взвесив все за секунду, Ольга согласилась:
– Имеет смысл. – И призналась: – Я хотела пробиться к Иде, говорила уже, но та, слава всем богам, не дура – сразу поставила защиту. Кстати, не думала я, что она теперь столько умеет… ладно, сейчас не о том. В общем, после очередной попытки отшвырнуло меня так, что вынесло из ее головы птичкой – в самом что ни на есть прямом смысле, как раз в какую-то мимо пролетавшую птаху. Оттуда я вашей географией и любовалась, пока ты меня обратно не вышиб – тоже, кстати, вполне буквально. Но поначалу, с перепугу и от неожиданности, я, чтобы удержаться, хваталась за все подряд и зацепила Раскиля. Нет, пообщаться с ним не вышло, но удалось выудить пару мыслей, что он в тот момент как раз мусолил. Такие, знаешь ли, интересные мысли…
И развернула книгу так, чтобы картинку мог видеть и князь, успевший присесть на подлокотник рядом – не иначе, по ее давешнему примеру.
– Селки? – переспросил тот, вглядевшись в миниатюру.
– Селки, да. Точно такие же оборотни, как волки-фаолад, ничуть не хуже и не лучше. Просто во второй ипостаси предпочитавшие воду лесам – вот и все разница. Была. Пока что-то в этом отлаженном механизме не сломалось. Раск думает, скорее всего после появления того самого ужаса, что сейчас прет на вас от моря.
– А ты? Что сама думаешь?
– А я думаю, что влезть этому упрямому ослу в башку – единственный способ нормально с ним общаться! Потому как иначе он скорее сдохнет, чем что-то важное скажет. Могла бы – вот прям поселилась у него там, жаль выкидывает еще быстрее, чем из Иды!
Князь выдохнул, хмыкнул, но от комментариев воздержался:
– Так вот, – продолжила она выпустив пар, – очень надеюсь, что на нашу удачу ты, Даня, и про селки что-нибудь знаешь. Для, так сказать, кардинального решения проблемы, уверена, главное сейчас именно это. Все остальное будет не полумера даже, а так… мелкий песочек, что ветер гоняет по прибрежным скалам.
И увидев, что отвечать тот по-прежнему не спешит, собираясь то ли с мыслями, то ли с нервами, добавила:
