Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Да не сплю я, – воскликнул он.

– Молодец. Ты помнишь, о чём я с тобой говорил?

– Помню.

– Ну? И? Мне просто понимать надо, ты участвуешь или нет. Бабки немалые вообще‑то. Мне на всю сумму обеспечение брать или ты вкладываешься?

– Блин… Я ещё не нашёл финансирование. А можно… А можно сделать так, чтобы ты договорился на всю сумму, а я с прибыли рассчитаюсь.

– Теоретически можно, наверное, – хмуро отозвался я. – Но это же прибыль уменьшит, там процент охрененный, а во‑вторых…

Я замолчал.

– Что?

– Да думаю, – недовольно сказал я, – какие у тебя будут функции, если я сам всё решаю и все риски на себя беру. В чём прикол сотрудничества?

– Ты чё, братан! – удивлённо воскликнул он.

– Нет, мы, конечно, братаны, – хмыкнул я. – Но что‑то не знаю случаев, чтоб братан сказал ментам, мол, меня тоже берите, чтобы всё по чесноку было.

– Ты про чё щас?

– Про риски, про что ещё. Давай всё‑таки попробуй своего вьетнамца подтянуть. Ему же бабки нужны? Пусть вложится. И там на выходе сумма, кстати другая будет. Больше, чем я говорил.

– Какая?

– Уточню завтра. Но, думаю, лямов десять срубим. Но и вложить чутка больше надо.

– Почему?

– Та цена за опт типа. А наш объём подороже.

– Так давай больше возьмём, – предложил Князь, мгновенно раскатав губу.

– А бабки есть у тебя? – вернул я его на землю.

– Сука.

– Звони своему азиатскому приятелю, – подвёл я итог. – Договаривайся на встречу.

– Когда?

– Чем раньше, тем лучше. Чего тянуть‑то?

– Утром позвоню. Сейчас стрёмно. Ночь уже.

– Как хочешь. В восемь утра я должен знать, заинтересован он или нет. Не позднее. Хватит сиськи мять, Князь. Наше время пришло, и сейчас нужно сделать самое главное.

– Это что? – насторожился он.

– Не просрать свой шанс.

Я отрубил телефон и двинул дальше. На остановке стояло несколько человек, но я прошёл мимо. Перебежал через дорогу и зашёл за дом, направившись во двор. Решил двигать по дворам.

Я шёл, озираясь, внимательно вглядываясь в темноту и туман. Меня интересовали запаркованные во дворах автомобили. Под курткой за поясом на спине у меня была спрятана «Беретта», в кармане лежал глушак, а в школьной сумке через плечо – снаряжённый магазин, отвёртка, кусок толстой проволоки, загнутый на конце буквой «г», канцелярский нож и бокорезы. А ещё изолента. Это всё нашлось дома.

Новая машина мне была не нужна. Её, наверное, по старинке хрен вскроешь и хрен заведёшь. Нужно было что‑то более‑менее классическое и незаметное. Какое‑нибудь десятилетнее «Рено», например…

Я прочёсывал уже третий двор. Шёл по тёмной, неосвещённой части, заросшей клёнами и светил на машины фонариком. Здесь место было подходящим, и машина нашлась подходящая. Паркетник «Рено», как я и хотел. Я подошёл к двери и подёргал ручку.

Блин… Решимости поубавилось. Ладно бы я подрезал тачку у нового русского в малиновом пиджаке, а это… явно владелец не миллионер. Я, конечно, попользуюсь и отдам, но, ёлки, душа не лежала. Нет, надо было придумать другое решение. Вот только в голову ничего не лезло.

В этот момент раздался звук мотора. Тёмную мглу залил свет въезжающей машины. Она ехала в мою сторону, хотя здесь свободного места для парковки не было. Я напрягся и отступил в кусты. Они были густыми, но сейчас стояли без листьев и защиту давали не стопроцентную.

На площадку въехал чёрный седан и остановился, заблокировав все запаркованные машины. Я подумал, он сейчас отъедет, но нет. Фары погасли и открылись двери.

– Выходи! – раздался пьяный мужской голос. – Выползай, сучка!

– Ты сам сучка! – отозвался недовольный женский. – Ты как поставил, нах!

– Да мне пох! Это Жучкина тачка, вот пусть и разбирается!

– Её на штрафняк угонят!

– Да мне пох! Ты чё разоралась! Пусть Жучка сам разруливает. Он, сука, аферюга, в натуре. Он на бабки меня кинул. Он полгорода перекидал.

– Алкаш!

– Да ты сама нажралась, как шалава малолетняя!

– Чё⁈ – женщина громко загоготала. – А ты мне наливал?

– Щас налью!

– Да у тебя нет ничо!

– Это у тебя нет ничо!

Оба они, и парень и девушка, были просто вдрабадан и едва держались на ногах, но закрыть Жучкину тачку не забыли. Они прошли, шатаясь, мимо меня и скрылись в подъезде. Я подошёл к машине. Старьё, но на ходу.

Решил брать её. Это был «Ниссан», в принципе таких по городу моталось немало. И моральные мои сомнения разрешились сами собой. Пока эти алконавты будут вспоминать да разбираться с Жучкой, куда дели тачку, я её уже верну. А если заявят, то план перехват из‑за этой лохматины точно объявлять никто не станет.

Я поддел резинку на двери и отодрал. В образовавшуюся щель просунул проволоку и начал подцеплять направляющую. Дёргал, пока не услышал щелчок. Открыл дверь, наклонился и вытащил из‑под панели связку проводов. Включил фонарик, повыдёргивал провода из фишек и начал тыкаться. В принципе нужная комбинация нашлась быстро.

Я смотал изолентой зажигание, отдельно свет и накинул красный проводок стартера. Машина вздрогнула и мотор затарахтел. Я уселся за руль и сдал назад. Спите спокойно, жители Багдада. Утром вы свободно уедете с парковки.

Я выехал на улицу и повернул направо в сторону нового моста. Проехал мимо спортивно‑концертного комплекса, превращённого в супермаркет, повернул налево и переехал через реку.

Сердце молотило и требовало действий, так что уснуть бы я всё равно не уснул, только промучился бы. В общем, я поехал к барону. По пути заехал в круглосуточный магазин, купил воду и осетинские пироги. У выхода стоял кофейный автомат. Я взял себе большой бумажный стакан и вернулся в машину. В общем, в какой ты век ни живи, а будешь делать то, к чему привык.

Бензина было полбака. Памятуя о камерах на заправках, я решил поискать заправку попроще, чтоб без всех этих технических новшеств. Впрочем, пока не горело. А утром будет видно.

Я подъехал максимально близко к цыганскому замку и занял, примеченное раньше, удобное место для наблюдения. Чуть в стороне, на углу, на перпендикулярной улице было хорошо видно ворота – кто въезжал и кто выезжал.

Я разомкнул провода и заглушил движок. Перекусил и принялся наблюдать. Время от времени проваливался в сон, но спать я себе не запрещал, наоборот. Поспать было нужно, день мог быть напряжённым. Проезжая по улицам этого шанхая, я обратил внимание на машину на сдувшихся колёсах под старым и грязным куском брезента. Подумал, что можно позаимствовать номера, чтобы не соответствовать ориентировке, в случае, если она появится.

Около четырёх часов утра я пошёл туда и аккуратно открутил номерные знаки. Было тихо, ни одна собака даже и не гавкнула. Нет, одна залаяла, но вдалеке. В общем, операция прошла успешно. Я поменял номера и снова сел в машину.

После этого немного расслабился и отрубился, поспав пару часов, а в половине седьмого проснулся. Ничего не происходило. В половине девятого позвонил Князь. Как раз открылись ворота и машина, возившая его в школу, выехала со двора. Но я оставался на месте.

– Утро доброе, – сказал я, ответив на звонок. – Говори.

Интересно, когда до вьетнамца допрёт, что человек Князя и я – это одно и то же лицо. Или он уже знал?

– Сегодня он не сможет, – сонным голосом сообщил Жан.

– Почему? – напрягся я.

– Он вчера вечером уехал в Новосиб по работе.

– А он что сам за товаром ездит?

– За каким товаром? – насторожился цыган.

– А чё за работа у него? Ты ж сам говорил.

– Слушай, я не знаю, зачем он туда поехал. Какая тебе разница вообще? Завтра после школы пересечёмся с ним.

– Завтра – это пипец, как долго. – Связывайся с ним снова и пусть либо подтверждает, либо отказывается.

– Может, мы в школе поговорим, чтобы не по телефону?

– Время не ждёт. К тому же, меня сегодня не будет.

– Почему? – удивился Князь.

– Да мама договорилась обследование провести. Надо будет в больницу ехать.