– Давай с подробностями. Если нельзя выкупить, значит, ее нужно освободить. Власти привлекать нельзя, я правильно понял? Ничего, сам справлюсь. Скажи только, где ее держат. Ты же знаешь?
Дед молчал. Он откинулся на спинку дивана, скрестил на груди руки… и молчал. А Матвей чувствовал прилив адреналина и уже планировал спасательную операцию. Все зависит от того, где держат девочку, какая там охрана. Может, стоит попросить о помощи Саву? Эспер ему точно пригодится.
– Ты уверен? – наконец спросил дед. – Это все та же мать, что бросила тебя в детстве.
– Я помогаю не ей, а ребенку, – возразил Матвей.
– Ты даже не спросил, как зовут твою сестру.
– Да какое это имеет значение? – поморщился он. – Сколько у меня времени? Где ее держат?
– Неделя. – Дед хлопнул себя по коленям. Он всегда так делал, когда принимал какое‑то важное решение. – Грозный.
– Кто? – не понял Матвей.
– Город Грозный. Варвара уверена, что девочку держат в доме чеченца Вахи Бекмурзаева. Если по порядку… Матвей, прости, но я буду называть вещи своими именами. Твою мать всегда тянуло к богатым мужчинам. Иван не был первым, кого она пыталась окрутить, а Павел не стал последним. Уйдя от него, она вышла замуж за американца. А познакомились они в Грозном.
С тех пор, как Чечня вошла в состав Российской империи, нефть там не добывал только ленивый. Из истории Матвей знал, что поначалу черное золото черпали ведром из колодцев. Потом добычу и переработку нефти пытались взять в своируки иностранцы: англичане, французы, бельгийцы, голландцы. Когда к делу подключились ученые, то было доказано, что грозненское месторождение – одно из крупнейших, богатейших и перспективных в развитии. Указом императора земли перешли в собственность российских подданных. В частности, приличный кусок смогли урвать бояре Морозовы.
– Род Ивана владел тремя заводами: нефтеперерабатывающим, химическим и нефтяного машиностроения. В начале века Морозовы привлекали к строительству некоторых цехов американцев, они же на первых порах обучали рабочих. Они же построили в Грозном Английский замок, крупнейшую научно‑исследовательскую лабораторию. – Дед рассказывал неспешно, исподволь подходя к сути. – И так сложилось, что связи поддерживались. Сотрудничество, обмен студентами, научные разработки…
Теперь Матвей понимал, где мать встретила американца. Павел Шереметев бывал в тех лабораториях, ведь ракетное топливо производили из нефти. Наверняка, ездил туда по просьбе Ивана, а жену брал с собой.
– Так мать все это время жила в Грозном? – спросил он хмуро. – Я был уверен, что за границей.
– Не все время, – ответил дед. – Но в Грозном у американца этого есть дом. Недавно американец умер, и Варвара решила дом продать, занялась этим лично, и дочь в Грозный привезла. Редкостная дура.
– Почему? – удивился Матвей. – То есть… почему лично заниматься продажей дома – глупость?
– Да потому что у американца кровник в Чечне остался, – вздохнул дед. – Что он с Бекмурзаевым не поделил, не спрашивай, не знаю. И Варвара не знает. Понадеялась, что кровная месть по наследству на дочь не перейдет. Короче, девочку украли. Она жива, Варвара в этом уверена. На той магический маячок, спрятанный под кожей. Если бы Бекмурзаев попытался бы его извлечь или заблокировать, Варвара о том узнала бы.
«Даже так… – мысленно усмехнулся Матвей. – Ну, хоть кого‑то она любит настолько, что боится потерять».
– Бекмурзаев не пощадит девочку, как только получит деньги. Он уверен, что убьет разом двух зайцев. И золотишком разживется, и с кровной местью разберется. Его бойцы тщательно следят за всеми приезжими. Дом охраняется тщательнее, чем императорский дворец. Если шанс спасти девочку есть, то один‑единственный.
– Дашь подсказку? – оживился Матвей.
Пока в голову не приходило ничего путного. Любая попытка проникновения на территорию – огромный риск. Надо пробраться туда незаметно. Матвей надеялся, что идея, как это сделать, придет на месте.
– Бекмурзаев должен сам впустить в дом того, кто сможет освободить ребенка. – Дед смотрел на Матвея, не мигая. – А еще он очень падок до женской красоты.
Яра. Матвей сразу понял, что дед намекает на Яру. Но, черт побери, это же опасно! И если за эту вылазку Яру не прибьет Александр Иванович, то князь Разумовский точно спустит шкуру с них обоих. Или даже с троих, ведь Сава не останется в стороне.
– Любовь, – произнес дед.
– Что? – очнулся Матвей.
– Любовь, говорю. Твою сестру зовут Любовью.
Матвей вдруг осознал, что его это не задевает. Он – сын от нелюбимого мужчины, а сестренке повезло больше, потому она… любовь. И что? Он уже перерос детские обиды. А малышка ни в чем не виновата. И если ее больше некому защитить… он готов рискнуть. Тем более, у него есть козырь, и не один.
Глава 44
Грозный встретил нас тридцатиградусной жарой, пыльной, но не выгоревшей на солнце зеленью и тяжелым маслянистым запахом мазута. Впрочем, последнее – следствие того, что перед прибытием на вокзал поезд проезжал мимо нефтяных заводов.
– Вы в гостиницу? – спросила Ася, обмахиваясь соломенной шляпкой.
– Нет, – ответил Матвей. – У деда тут дом. А вы?
– А нас встречают, – сказал Мишка. И замахал кому‑то: – Алан! Привет, брат!
К нему подскочил рослый широкоплечий парень. Мишка говорил, что они ровесники, но его друг казался старше. Наверное, из‑за щетины и ухоженной бородки. Похлопав Мишку по спине и обменявшись с ним рукопожатием, Алан уставился на нас.
– Это мои друзья, – поспешно произнес Мишка и по очереди нас представил. – За компанию поехали. Скуку развеять, город посмотреть.
Похоже, в городе смотреть было нечего, потому как Алан удивленно приподнял бровь. Однако следуя традициям кавказского гостеприимства, вслух он произнес:
– Твои друзья – мои друзья! Вы все – мои гости. Приглашаю на свадьбу, отказа не приму! Только в машину все не поместятся, я сейчас брату позвоню.
– Не надо, у нас есть, где остановиться, – вежливо ответил ему Сава. – Спасибо за приглашение.
– Я серьезно, – забеспокоился Алан. – Слушай, обязательно приходи.
– Придем, – пообещал Матвей. – Честно говоря, очень любопытно побывать на настоящей кавказской свадьбе.
Мы с Катей помалкивали, отыгрывая роли милых и скромных девушек.
– Не нравится мне все это, – мрачно произнес Сава, когда машина с низкой подвеской с визгом умчала Мишу и Асю с привокзальной площади.
– Мне тоже, – согласился Матвей. – Слишком просто. Но у нас и выбора нет. Главное, приглашение получили. Ладно, дамы и господа, пора и нам такси брать.
– А я мороженого хочу, – заявила Катя. – Вон там продают, видите?
Она указала на тележку под зонтом, где уже выстроилась небольшая очередь.
– И я хочу, – поддержала я подругу, не отвлекаясь от сканирования площади.
Может, от меня пока и мало проку, но почувствовать интерес к нашей компании я в состоянии. Людей вокруг было много, после прибытия поезда еще не все разъехались.
– Я возьму на всех, – сказал Сава, отправляясь за мороженым.
Он принес его в обычном листе коричневой бумаги, свернутом конусом. Вафельные стаканчики с пломбиром и бумажные – с ягодным щербетом.
– Другого нет, – пояснил он. – Когда я попросил эскимо, на меня посмотрели, как на идиота.
– Сава, ты часто выезжал за пределы столицы? – поинтересовалась Катя, с наслаждением вгрызаясь в пломбир. – Мм… Вкуснота!
– Бывало, – повел плечом Сава. – А что?
– В провинции многое иначе. И чем дальше от столицы, тем проще, – ответила Катя.
Я выбрала щербет и вяло ковыряла его деревянной палочкой, расширяя зону поиска. Нет, ничего. Похоже, нас не заметили.
Когда Матвей пришел к нам с новостями о похищенной сестре, я сразу сказала, что поеду с ним. А Сава так обрадовался возможности отвлечься от личных проблем, что не возражал против моего участия в спасательной операции. Чуть позже выяснилось – Сава был уверен, что Александр Иванович запретит мне ехать в Грозный.
