Инженер Петра Великого 5 (СИ) - Гросов Виктор

— Первому — пошел! — скомандовал я.

С борта корабля-носителя отошли «котлы». Первый «Адский Котел» качнулся и, издав натужный кашель паровой машины, двинулся в сторону серой пелены, где, по нашим расчетам, замыкал шведскую колонну одинокий фрегат. Проба пера, проверка тактики. Мы вели его, ориентируясь на редкие просветы в тумане, управляя с двух воротов. Десять минут напряженной тишины, нарушаемой лишь скрипом механизмов. И вот из тумана донесся удивленный окрик на шведском. Они нас заметили. Слишком поздно.

Оглушительный взрыв «Дыхания Дьявола» разорвал тишину, на мгновение окрасив туман в оранжевый цвет. Результата мы не видели, но треск ломающегося дерева и крики ужаса говорили сами за себя. Удар пришелся по корме, по рулевому управлению. Мы не убили фрегат — мы его искалечили, превратив боевой корабль в неуправляемую бочку и закупорив проход. В шведской колонне начался хаос.

Пользуясь сумятицей, мы нанесли еще два удара. Наши «Котлы» выскакивали из-за скалистых мысов, атаковали и растворялись в тумане. Мы не топили их корабли, мы калечили их, сбивали с курса, заставляли сталкиваться друг с другом. Партизанская война на море, где три небольших кораблика держали в страхе целый флот.

И вот настала очередь главного приза. Левиафан. Он прошел мимо искалеченных фрегатов, неумолимо двигаясь к выходу из пролива. Его огромные размеры в узких протоках, стали его слабостью.

— Время, капитан, — сказал я де ла Серде. — Пора заканчивать.

Два наших последних «Котла» пошли в атаку одновременно, с двух разных направлений. Главный козырь. Первый брандер шел на таран в носовую часть. Шведы встретили его плотным огнем, но их ядра либо рикошетили от наклонных железных листов, либо беспомощно вязли в них, немного сбивая с траектории, благо удавалось чуть подправить. «Котел» дошел. Взрыв «Дыхания Дьявола» был страшен: огненный шторм окутал всю носовую часть «псевдо-броненосца», слизав с палубы матросов и орудийные расчеты. Загорелись просмоленные канаты.

Но пока все взгляды были прикованы к этому огненному аду, наш второй «Котел», обойдя гиганта с кормы, на полном ходу врезался ему в борт. Контактный взрыватель. Детонация «Дыхания Дьявола». И почти сразу же, от чудовищного жара и ударной волны, детонировал перегретый котел самого брандера — гидравлический удар чудовищной силы. До нас донесся глухой, рвущий звук — звук ломающегося хребта. Кованые листы брони оторвало, как картонки. Деревянная основа корпуса треснула, и в пролом хлынули тонны воды.

«Несокрушимая крепость» накренилась, зачерпнула бортом воду и замерла — гигантский, горящий, тонущий гроб. С ее палубы неслись крики ужаса. Охота на Левиафана завершилась.

В наступившей тишине я смотрел в подзорную трубу на этот апокалипсис. Чувство триумфа смешивалось с холодным ознобом. И тут я увидел на одном из фрегатов, кружившем возле тонущего гиганта, металась высокая фигура. Король Карл XII. Он не мог поверить в происходящее. Его лицо, даже на таком расстоянии, было искажено яростью. Сорвав с головы шляпу, он швырнул ее на палубу. А потом его взгляд нашел наш корабль. Он указал на нас своей шпагой. И, не слыша слов, я понял его приказ. Фрегат, на котором находился король, развернулся и, набирая ход, пошел прямо на нас. Он шел на абордаж.

Пора валить отсюда. Срочно!

Я опустил трубу и отдал приказ на отход.

Историческая личность король Карл XII. «Александр Севера», гений тактики, разгромивший нашу армию под Нарвой. Он был в сотне саженей от меня и хотел моей крови. Снова подняв трубу, я увидел, что он указывает рукой, отдавая приказы, и его фрегат выполняет маневры с отточенной точностью. Этот человек был живым воплощением войны, хищник, лично ведущий свою стаю. Глядя на его пренебрежение к смерти, я чувствовал странное, извращенное уважение. Мы столкнулись с великим врагом.

На нашей палубе воцарилась деловитая тишина. Кажется, мы не успеваем улизнуть. И эта мысль начинает доходить до моих людей. Мои преображенцы, прошедшие огонь шведского рейда, молча готовились к работе. И это удивляло. Никаких затравленных взглядов — профессионалы до мозга костей. Один методично протирал ствол своей СМ-1, другой проверял ход затвора, третий аккуратно раскладывал на патроны. Их движения были экономными, выверенными, почти медитативными. Эти люди доверяли своему оружию, своему командиру и друг другу. И этого было достаточно.

С лицом хирурга перед сложной операцией, де ла Серда двигался вдоль их короткой шеренги, настраивая свой инструмент. Поправил плечо молодому солдату, заставив сместиться за бочку с солониной. Указал другому на сектор обстрела. Его спокойствие действовало лучше любой речи. Для него это была рутина, которую просто нужно сделать хорошо. Остановившись рядом со мной, он бросил короткий взгляд на шведский фрегат, который был уже так близко, что можно было разглядеть лица гвардейцев у борта. Мы обменялись залпами корабельных орудий почти одновременно, вроде без существенных потерь.

— Первый залп — по команде! Целиться в офицеров! — его голос прозвучал громко. — Лишить змею головы. Остальное сделаем потом.

Скрежет дерева и металла разорвал воздух — абордажные крючья впились в наш борт. На мгновение все замерло. А потом через фальшборт хлынула синяя волна гвардейцев.

— Огонь! — рявкнул я.

Сухой, частый треск наших винтовок слился в один непрерывный рокот. Первая волна атакующих захлебнулась и свалилась на палубу. В замкнутом пространстве скорострельность нашего оружия давала чудовищное преимущество. Шведы не успевали понять, откуда прилетает столько свинца. Их было слишком много. Вторая волна уже неслась, на палубе закипела хаотичная свалка.

Палуба стала скользкой от крови. В ход пошли сабли, тесаки, приклады. Отстреляв последний патрон, я выхватил шпагу и отступил к юту. Хаотичная атака шведов вдруг обрела центр, направление, ярость. Во главе новой группы, перепрыгнувшей на нашу палубу, был сам Карл. Он двигался как волк во главе стаи — стремительно, экономно, с хищной грацией.

Мы столкнулись почти случайно. Де ла Серда, отбиваясь от двух гвардейцев, опасно раскрылся, и один уже заносил тесак ему в спину. Я вышел чуть вперед, инстинктивно подставив шпагу. Клинок со скрежетом увел удар в сторону, и в это же мгновение передо мной выросла синяя фигура. Шведский король. Его шпага казалась живой — тонкое, смертоносное жало, описывающее в воздухе невидимые дуги.

Его клинок свистнул у самого уха. Я отшатнулся, едва успев подставить свой. Он был быстрее, опытнее, его тело — оружие, отточенное в десятках сражений. Я же был инженером, который держал в руках инструмент, понимая его принципы лишь в теории, практики почти никакой. Я не фехтовал, я отчаянно пытался выжить, отступая под его неумолимым натиском. Мой мозг, привыкший к расчетам, лихорадочно анализировал его движения — угол атаки, скорость, вектор силы. Но тело не успевало.

Он играл со мной, загоняя в угол, как крысу. Каждый его выпад был выверен. Шведский монарх заставлял меня спотыкаться о тела павших, терять равновесие. После одного из его финтов моя шпага с лязгом ударилась об обвязку мачты и застряла в просмоленном канате. Я остался безоружен.

Карл остановился, наслаждаясь моментом. На его губах мелькнула тень презрительной усмешки, и он занес клинок для последнего удара.

В этот миг страх исчез, вытесненный холодным, злым расчетом. Это не поединок чести. Это физическая задача. Противник: объект массой около восьмидесяти килограмм, движущийся с ускорением. Вооружен холодным оружием, защищен кирасой. Задача: нейтрализовать на время, достаточное для «перегруппировки» (назовем это так).

Пока его клинок начинал движение к моей груди, я не отступил, а рванул вперед, сокращая дистанцию, уходя с линии удара. Моя рука уже рванула из-за пояса холодную, тяжелую рукоять моего последнего аргумента. Мысль была одна: не пробить. Кинетическую энергию пули нужно передать целиком. Сбить с ног. Выиграть секунду.

Палец нашел тугой спуск моего дерринджера. Почти уперев ствол в узор на его кирасе, чуть ниже солнечного сплетения, я нажал. Глухой, мощный удар, а не выстрел. Отдача едва не сломала мне запястье (при том, что у него отдачи при правильном хвате — никакой). Сноп искр. Запах озона и горячего металла. Пуля, выпущенная в упор, расплющилась о закаленную сталь, весь импульс ушел в тело. Это был удар невидимого тарана. Короля буквально отшвырнуло назад. Он упал на палубу, как мешок с костями, — сбитый с ног, оглушенный, с выбитым из легких воздухом. Он был жив и на несколько драгоценных мгновений выведен из строя.