Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

— Мистер Стерлинг, — Уолтерс протянул руку для рукопожатия, — благодарю за возможность встретиться в столь поздний час. Понимаю, что это необычно, но обстоятельства требуют немедленного реагирования.

— Какие именно обстоятельства? — спросил я, указывая на кресла перед письменным столом.

Уолтерс достал из портфеля официальную бумагу с печатями:

— Банковская комиссия штата получила анонимную жалобу на возможные нарушения в ведении документооборота Merchants Farmers Bank. Конкретно — подозрения в сокрытии части операций от налоговых органов.

Бейкер нахмурился:

— Инспектор, наши книги проверялись три месяца назад. Никаких нарушений обнаружено не было.

— Мистер Бейкер, верно? — Уолтерс внимательно посмотрел на него. — Да, я знаком с результатами предыдущей проверки. Но новая информация требует дополнительного изучения.

Один из помощников, молодой мужчина с аккуратно зачесанными темными волосами, открыл блокнот:

— Мистер Стерлинг, не могли бы вы предоставить документы по крупным транзакциям за последние три месяца? Особенно операции свыше ста тысяч долларов.

— В такое время? — удивился Маккарти. — Обычно подобные запросы делаются в письменном виде с указанием точных сроков предоставления документов.

Второй помощник, невысокий мужчина с круглыми очками, вежливо улыбнулся:

— Понимаем ваше недоумение. Но жалоба содержит информацию о возможном уничтожении документов, поэтому комиссия сочла необходимым действовать оперативно.

Я изучал лица визитеров. Что-то в их поведении настораживало. Слишком отрепетированные фразы, слишком синхронные движения, слишком профессиональный интерес к деталям, которые обычных банковских инспекторов не интересовали.

— Инспектор Уолтерс, — сказал я, — я готов сотрудничать с комиссией. Но хотел бы уточнить процедуру. Имею ли я право связаться с нашим юристом?

— Разумеется, — кивнул Уолтерс. — Это ваше законное право. Но надеюсь, мы сможем решить все вопросы в дружелюбной атмосфере.

О’Мэлли, который молча стоял у двери, подошел к нам:

— Босс, позвольте уточнить один момент. У вас есть ордер на изъятие документов?

Уолтерс на секунду замешкался:

— Пока мы проводим предварительную проверку. Если понадобятся дополнительные меры, соответствующие документы будут оформлены.

— Тогда предлагаю назначить встречу на завтра утром, — сказал я твердо. — В присутствии нашего юриста и с полным соблюдением процедуры.

Помощники обменялись быстрыми взглядами. Уолтерс убрал бумаги в портфель:

— Мистер Стерлинг, вы, конечно, имеете право на отсрочку. Но хочу предупредить, любые попытки сокрытия или уничтожения документов будут рассматриваться как препятствование правосудию.

— Понимаю, — ответил я. — Все документы будут сохранены в неприкосновенности.

Когда посетители ушли, мы остались в полной тишине. За окнами оба автомобиля медленно отъехали от банка, но я был уверен, что наблюдение продолжится с других позиций.

— Босс, — О’Мэлли первым нарушил молчание, — это были не обычные банковские инспекторы.

— Согласен, — кивнул Бейкер. — Слишком много вопросов о крупных операциях. Обычно проверяющих интересует общая отчетность, а не детали конкретных сделок.

Я налил себе виски из хрустального графина. Янтарная жидкость не принесла облегчения, слишком много вопросов висело в воздухе.

— Джентльмены, — сказал я, — это только разведка боем. Continental Trust проверяет нашу готовность и изучает слабые места. Настоящий удар последует позже.

— Что будем делать? — спросил Бейкер.

— Готовиться к войне, — ответил я. — И выяснять, насколько глубоко у них связи в правительственных структурах.

За окнами февральская ночь укрывала Нью-Йорк снежным покрывалом. Но я чувствовал, что это затишье перед бурей. Continental Trust показал, что готов использовать любые средства для достижения своих целей.

Следующий день начался тревожно. Зимнее утро выдалось пасмурным, низкие тучи висели над Нью-Йорком, угрожая новым снегопадом. Я прибыл в банк в половине девятого, на час позже обычного, и сразу заметил изменения.

У входа в Merchants Farmers Bank стоял незнакомый мужчина в сером пальто, якобы читавший утреннюю газету. Слишком внимательно он посматривал на каждого входящего.

Еще двоих я заметил в кафе напротив. Они сидели у окна уже полчаса, но так и не притронулись к остывшему кофе.

— Босс, — О’Мэлли встретил меня в вестибюле, — нас определенно взяли под наблюдение. Смена караула произошла в шесть утра. Профессиональная работа.

Поднявшись в кабинет, я обнаружил на столе стопку утренних газет. Бейкер, пришедший еще раньше меня, разложил их веером и мрачно покачал головой:

— Уильям, взгляните на заголовки.

«New York Herald» вышла с материалом «Вопросы к молодому банкиру», «Wall Street Journal» опубликовал статью «Проверки частных банков усиливаются», а «Financial Times» поместил на первую полосу заметку «Подозрительные операции в финансовом районе».

— Ни одной прямой атаки, — заметил Маккарти, изучая тексты, — но общий тон настораживающий. Создается впечатление нестабильности.

Весь день прошел в напряженной атмосфере. Клиенты задавали больше вопросов, чем обычно. Трое мелких вкладчиков закрыли счета, сославшись на «семейные обстоятельства». Телефон звонил реже.

После обеда я понял, что нужна срочная встреча с агентом Харрисом. В половине пятого я набрал номер, который знал наизусть, но никогда не записывал.

— Алло, — ответил незнакомый мужской голос.

— Мне нужен мистер Джонсон из отдела страхования, — произнес я кодовую фразу.

— Мистер Джонсон на совещании. Перезвоните через час по номеру Медисон 4–7732.

Я положил трубку. Это означало, что встреча назначена на семь вечера в конспиративной квартире на 47-й улице.

В семь ровно я поднимался по скрипучей лестнице четырехэтажного дома в Мидтауне. Квартира 4-В служила одним из многих тайных мест встреч Бюро расследований. Агент Харрис уже ждал меня в небольшой гостиной с потертой мебелью и задернутыми шторами.

— Стерлинг, — он не подал руки для приветствия, что было непривычно, — садитесь. Нам нужно серьезно поговорить.

Харрис выглядел усталым. Его обычно безупречный костюм был слегка помят, а под глазами залегли темные круги. Он нервно курил, что тоже было для него нехарактерно.

— Харрис, что происходит? — спросил я, располагаясь в потертом кресле.

— Происходит то, что кто-то очень влиятельный хочет прекратить наше сотрудничество, — ответил он, затягиваясь сигаретой. — Сегодня утром директор Гувер лично вызвал меня и задал несколько неприятных вопросов о ваших связях с организованной преступностью.

Я почувствовал холод в груди:

— Мы же уже решили данный вопрос, разве не так?

— Предполагалось, что решили. Но кто-то предоставил директору детальное досье на ваши контакты с Оуни Мэдденом и другими фигурами Синдиката. Фотографии, записи разговоров, финансовые документы. Там ваше сотрудничество выглядит несколько иначе.

Харрис встал и подошел к окну, осторожно приподняв край шторы:

— Стерлинг, моя позиция в Бюро теперь под вопросом. Меня фактически отстранили от всех операций, связанных с организованной преступностью, под предлогом «возможного конфликта интересов».

— А что насчет информации, которую я предоставлял?

— Ценность информации никто не отрицает, — Харрис вернулся к столу. — Но руководство считает, что источник слишком «скомпрометирован связями с преступными элементами». Официально наше сотрудничество приостановлено до выяснения обстоятельств.

Я сжал кулаки. Continental Trust действовал даже более системно, чем я предполагал.

— Сколько времени у нас есть?

— Не знаю, — он честно посмотрел мне в глаза. — Может быть, неделя, может быть, месяц. Все зависит от того, насколько далеко готовы зайти ваши противники.

— А вы? Какую позицию займете?

Харрис долго молчал, докуривая сигарету: