Мечников. Свет разума (СИ) - Алмазов Игорь

Мы с главным лекарем решили, что больного стоит прямо сейчас отпустить домой. Сотрудники ордена сюда в любом случае вернутся. И всё равно воспользуются кристаллом. И мало того, что они навредят им моему пациенту. Это — полбеды. Есть вероятность, что они сочтут его реакцию на кристалл за проявление некротической магии. Отправят на допрос, будут пытать. Невинного человека.

Пусть лучше бежит подальше от большого города, как я ему и советовал.

Как только мы с Александром Ивановичем уселись отдыхать, к нам поднялся кучер Константин.

— Ты учти, Костя, если пришёл с плохими новостями — голову долой, — рассмеялся Разумовский.

Расшутился он, видимо, из-за нервов. До сих пор не отошёл от произошедшего.

— Тогда рубите, господа, — вздохнул Константин. — Прислали гонца из ордена. Вас обоих ждёт у себя в кабинете новый глава. Требуют, чтобы вы явились сейчас же.

— Ну что, Алексей Александрович, — пожал плечами Разумовский. — Пойдёмте сдаваться!

Глава 8

Александр Иванович Разумовский экстренно вызвал в госпиталь двух лекарей, у которых был выходной. Константину пришлось забрать их из дома. В итоге через двадцать минут нас уже сменили другие специалисты.

Главный лекарь не мог оставить госпиталь без присмотра. Более того, мы с ним понятия не имели, удастся ли нам вернуться на работу после знакомства с новым главой ордена лекарей. Каким бы ни был исход предстоящей встречи, бросать пациентов нельзя.

Как только госпитализированные больные оказались в надёжных руках, мы с Разумовским выдвинулись в главный штаб ордена лекарей. Что самое удивительное, охранники губернского госпиталя выдвинулись за нами. Мы шли, словно заключённые, к которым приставили двух вооружённых надзирателей.

Мне даже стало интересно, какой им отдали приказ? Что будет, если я прямо сейчас попытаюсь убежать? Делать этого я не собираюсь, но мне любопытно, на что способны эти люди под командованием тирана. Пока что даже не представляю, кем может оказаться этот новый главный лекарь. Однако заместитель Вебер диктовал его волю. И по его действиям очень многое стало понятно.

Саратовских лекарей ждут тёмные времена.

Разумовский шёл к ордену молча. Выглядел он так, будто его вели на смертную казнь. Напряжение достигло предела. Атмосфера и вправду была такая, что я начал невольно представлять эшафот, который выстроили на заднем дворе ордена. И палач уже ждёт нашего с Разумовским появления.

— Держитесь, Александр Иванович, — сказал ему я. — Ещё не всё потеряно. Рано отчаиваться.

— Может быть, вы и правы, Алексей Александрович, но я уже смирился. Чем бы ни закончилась наша встреча с новым главой, я ни о чём не жалею, — ответил он.

Не факт. Ему сейчас очень тяжело. Он половину жизни посвятил этому госпиталю. Всё держалось только на нём. Насколько я знаю, у Александра Ивановича даже семьи нет. Он женат на своей работе. Возвращается домой всего два-три раза в неделю. И то — ненадолго. Не могу даже представить, как он переживёт этот удар, если ему придётся покинуть свою должность.

Разумовский рискует лишиться самого важного в своей жизни. После такого люди теряют смысл, начинают спиваться и больше не могут двигаться дальше.

Думаю, наилучшим вариантом будет заступиться за него. Если придётся, я с лёгкостью переживу уход из госпиталя. Поэтому могу взять вину на себя. Скажу, что это я надоумил его выступить против Вебера.

Александр Иванович всегда шёл мне навстречу. И я отвечал ему тем же. Мы никогда не общались о чём-то кроме работы, но за эти несколько месяцев нам пришлось сильно сблизиться. Я с уверенностью могу сказать, что считаю его другом. А друзей я в беде никогда не бросаю.

Мы поднялись в административный отдел ордена лекарей. Там нас встретил Виктор Генрихович Вебер. Заместитель стоял около кабинета главы ордена и хитро ухмылялся. Наслаждался местью. Ему уже не терпелось поскорее узнать, как с нами поступит глава ордена.

— И снова здравствуйте, «уважаемые» коллеги, — не скрывая сарказма, произнёс он. — Глава вас уже ждёт. Только разговаривать он с вами будет по отдельности. Первым он хотел бы принять вас, Алексей Александрович.

— Не беспокойтесь, господин Мечников. Идите, — прошептал мне Разумовский. — Я подожду своей очереди здесь.

— Только не затевайте больше ссору с Вебером, — посоветовал я. — Лучше игнорируйте его.

Готов поспорить, что заместитель слышал наш короткий разговор. Скривился так, будто ему в рот целый бокал свежевыжатого лимонного сока залили.

Я подошёл к двери, но прежде чем войти в кабинет нового главы, обратил внимание на табличку, что висела прямо перед моим лицом. Больше никаких упоминаний о Всеволоде Углове на ней не было.

Теперь на двери красовалась надпись: «Дмитрий Николаевич Лазарев».

Что ж, сейчас посмотрим, что за зверь такой этот Лазарев.

Я вошёл в кабинет без стука. Глава ордена стоял ко мне спиной. Даже не повернулся, когда я подошёл к его столу. Но он точно слышал, что кроме него в кабинете появился ещё один человек.

Лазарев отхлебнул пахучее варево из своей чашки и, отогнув мизинец, аккуратно поставил её на кофейный столик. Судя по запаху, пил он какой-то травяной отвар. Зловонное подобие привычного мне зелёного чая.

— Вот мы с вами и встретились, господин Мечников, — обернувшись, произнёс он. — Какая досада, что приходится знакомиться при таких обстоятельствах. Если честно, я надеялся, что мы с вами отобедаем в ближайшее время.

Дмитрий Лазарев оказался гораздо моложе, чем я думал. Даже странно, что ему дали должность главы ордена лекарей. Этот человек старше меня года на три-четыре — не более того. Нетипичная картина. Обычно на такие должности берут людей с многолетним стажем.

Он лучезарно улыбнулся, пригладил густые зализанные волосы, затем достал салфетку и протёр усы и короткую бородку, на которой остались следы «зелёного чая».

— Ох, где же мои манеры? — взмахнул руками он. — Присаживайтесь, Алексей Александрович. В ногах правды нет. А нам с вами предстоит долгий разговор.

Болтает без умолку, и каждое слово пропитано фальшью. Радует только то, что моё молчание заставляет его напрягаться. Я не проронил ни слова с тех пор, как вошёл в кабинет. Хотел понаблюдать за его реакцией.

Нервный тип. Не любит, когда люди ведут себя не так, как ему того хочется. Но при этом старается всячески скрывать свой дискомфорт за фальшивой улыбкой.

Может, кого-то он и обманет своим радушием, но не меня.

— Эм… — присев за стол, промычал он. — Господин Мечников, на вас лица нет. Неужто я вас чем-то обидел?

— Обидели? — усмехнулся я. — Нет, Дмитрий Николаевич. Обида — удел слабых. Давайте обойдёмся без лишних разговоров. Вы вызвали нас с господином Разумовским сразу же после того, как ваш заместитель был вынужден завершить свою проверку. Расскажите, о чём пойдёт наша беседа. Только, пожалуйста, говорите прямо.

Я не хотел проторчать ещё полдня в компании этого человека. Главное, поскорее выяснить нашу с Разумовским судьбу и сразу же приступить к подготовке плана «Б».

Если орден лекарей станет моим врагом, ситуация в Саратове сильно преобразится. Бороться с некротикой станет сложнее. А все связи, которые я налаживал в течение этого года, разрушатся.

— Куда же вы так торопитесь, Алексей Александрович? — поджал губы Лазарев. — Расслабьтесь, вам сегодня возвращаться на работу больше не придётся.

— Так вы всё-таки приняли решение нас уволить? — уточнил я.

Дмитрий Николаевич поднял брови, а после короткой паузы расхохотался так, что ему пришлось прижать ладонь к животу, чтобы не надорвать диафрагму.

— Алексей Александрович, что за глупости? — утирая выступившие слёзы, спросил он. — Вы правда думаете, что я уволю вас после того, как вы выгнали Виктора Генриховича и прервали проверку? Ерунда! Я ожидал, что такое случится. Для меня ваша реакция не стала новостью.

— Прежде чем мы продолжим разговор, я всё же уточню — спорить с господином Вебером начал я. Не лишайте Александра Ивановича его работы. Он лишь решил поддержать своего сотрудника, только и всего.