Последний маг Империи (СИ) - Щегулин Антон

Я утвердительно кивнул, думая, что речь о животных.

― Это та знать, которая кидается на раненого льва, ― он гневно затушил сигару и встал, ― Они просто увидели кровь и кинулись добивать. Род Беклемишевых бы погиб. Но нашёлся один человек, который спас меня. Спас всех нас. Евгений Петрович Астахов. Знаете такого?

Я снова утвердительно кивнул. Кто же не знал Астахова? Знаменитый антрепренёр Империи, человек, проложивший одну из важнейших железнодорожных магистралей страны. Ныне ― Министр путей сообщения.

― Добрейшей души человек, единственный, кто может сожрать каждого, но не делает этого. Потому что он стоит выше. Он не шакал. Он поборол свою звериную сущность.

Минута молчания. Я так проникся историей Беклемишева, что чувствовал его боль, как свою.

― Он протянул руку помощи. А я поклялся перед господом богом лишь в том, что мой род больше никогда не окажется в опасности. Никогда не будет нуждаться ни в чём. Ни один аристократ Империи не посмеет даже косо посмотреть на Беклемишевых. Понимаете, о чём я?

― Разумеется.

Он вновь вернулся в кресло и посмотрел мне в глаза. Я буквально провалился внутрь себя и наблюдал картину издалека. Со стороны.

― Поэтому я к вам и обратился, Павел Андреевич. Вы сейчас на перепутье. Вам тяжело. Эти шакалы, ― он показал пальцем на дверь, за которой проходил бал, ― они в любую секунду накинутся на вас, только появится капля крови. Я не из таких. Я людям помогаю.

― Да, конечно, Виктор Борисович. Злые языки разное говорят, но…

― К чёрту их! ― подпрыгнув на месте, заорал он. ― Они ничего не знают, ничего не умеют! Только доедать падаль, что уже сама дух испустила. Вонючие собаки! Мрази! Слабаки! Я их всех презираю!

Между нами висело такое напряжение, что хоть ножом воздух можно было резать.

― Окажись кто из них в таком же положении, как и вы, например… ― он замолчал на секунду. ― Они бы падали на колени перед каждым встречным, моля о помощи. Они бы унижались перед всеми, они были бы готовы на всё, лишь бы это прекратилось. Понимаете, о чём я, Павел?

― Как никто другой.

― У вас остались ещё сомнения в моих намерениях?

― Ни единого.

Он закурил ещё одну сигару, упал в кресло и начал буравить меня взглядом.

― Павел Андреевич, вы бывали на оружейной фабрике Евграфовых?

Едва я открыл рот, чтобы ответить «да», как меня словно пронзило током. Я аж подпрыгнул на месте. Пелена мгновенно спала, всё стало ясно, как день.

Брови мои приподнялись, глаза округлились. Внезапно я понял, что произошло. Он меня буквально погрузил в состояние глубокого транса. Я даже не осознавал, что происходит. Просто смотрел на Беклемишева, как на самого давнего, доброго друга.

С той лишь поправкой, что никаким другом он не был и быть не мог.

― Прошу меня простить, Ваше Сиятельство, Виктор Борисович, ― я встал с кресла.

― Сидеть! ― рявкнул он.

Я повернулся к нему, глядя прямо в глаза. Это был приказ?

― Что вы сейчас сказали?

Внезапно я увидел в его лице недоумение. Он явно ожидал другой реакции. Вероятно, когда он применяет свой дар, люди беспрекословно подчиняются. Так вот в чём дело.

― Я говорю, милейший, присаживайтесь, ― улыбнулся он, вновь становясь обаятельным и радушным, ― Зачем же нам прекращать наш разговор на такой ноте?

― Мне немного дурно, князь, ― сказал я, ― надобно подышать свежим воздухом.

― Так позвольте мне открыть окна, ― засуетился он.

Он ничего не знает обо мне. Поэтому хочет всё выведать. Мне нужно срочно уходить, иначе он снова устроит здесь сеанс гипноза.

Гипноза?

Ну, конечно!

Я начал понимать.

С первой секунды нашего разговора он устроил целый спектакль. Сначала сигара, потом коньяк, затем этот пристальный взгляд. Там точно что-то было подмешано. Я уже был готов выдать ему всё, что только знал. Я искренне был готов это сделать. Добровольно!

― Не стоит, Виктор Борисович. Я пойду.

Только я оказался напротив дверей, как он меня окликнул сзади.

― Не получится, Павел. Вы не выйдете так просто. Мне нужны ответы, ― он встал и выпил ещё коньяка, ― И я действительно хотел сделать вам заманчивое предложение.

― Какое же? ― не выдержал я. ― Переписать моё имущество на подставное лицо?

Он рассмеялся во весь голос.

― Вы и вправду думаете, что я занимаюсь подобными вещами?

― Я понятия не имею, чем вы занимаетесь, ― я выдохнул, ― Я так и не услышал, что за предложение? Озвучьте. Может и вправду заманчивое?

Он сделал два шага вперёд.

― Что ж, а вы действительно кремень. Как и говорили мои советники, ― он сделал паузу, ― Давайте так, Павел, я вам пару слов скажу о вашем отце. Вам же интересно, что он был за человек?

― Я прекрасно знаю, что он был за человек.

― О, нет, нет… ― улыбнулся он и поднял руку вверх. ― Вы знали, что когда-то мы работали вместе с вашим отцом?

У меня внутри всё рухнуло.

― Нет.

― А ведь мы были очень близки. Мы были партнёрами. У нас были общие интересы. Знаете, один из этих интересов был хлебозавод, некогда принадлежащий семейству Орловых.

Сердце забилось быстрее. Тот самый хлебозавод, что когда-то принадлежал Евграфовым, а теперь перешёл к Беклемишеву.

― Дело в том, молодой граф, что ваш отец был действительно выдающимся человеком. Выдающимся коммерсантом. Он не гнушался ничем, лишь бы обеспечить величие рода. И в этом, как вы понимаете, мы с ним едины.

Беклемишев улыбнулся и развёл руками в стороны.

― А Орловы были лишь ещё одной ступенькой в нашем с ним совместном плане по захвату столицы.

― Захвату столицы? ― недоумевал я.

― Вы и этого не знали…

Я уже начинал выходить из себя. Он специально врёт или это была правда? Нет, мой отец не мог работать с таким ублюдком. Я тут же начал вспоминать строки из письма: «Не верь ни единому слову Беклемишева».

― Павел, вы были на оружейной фабрике? ― строго спросил он. ― Ответьте, пожалуйста.

Я развернулся и упёрся руками в двери, чтобы выйти из помещения. Но они не поддавались.

― Павел, мы с вами ещё не закончили.

― Что за предложение⁈ ― выпалил я. ― Я отвечу на ваши вопросы, если вы ответите на мои.

― Всё очень просто, ― без паузы ответил он, ― я хотел вам предложить вступить в орден Зверя, слыхали о таком?

― Какая же чушь, ― бросил я, ― Я ухожу!

― Нет, не уходите, Павел! Мы не закончили, ― уже срывался на крик Беклемишев.

Но меня уже было не остановить. Я толкнул двери, они не поддались. Толкнул ещё раз, результат тот же. Но на третий раз произошло странное.

По дверям пробежала паутинка из молний, после чего они с грохотом распахнулись. Щепки от сломанного замка разлетелись в стороны, петли погнулись, а в самих дверях появились крупные трещины.

Но самое интересное я обнаружил не сразу. Рядом с дверьми стоял Бессер, а чуть поодаль Диана. Бессера настолько сильно приложило дверью, что он свалился на пол и кряхтел от боли.

Диана стояла с выпученными глазами, не в силах произнести ни слова. Я же понимал, что она единственный человек, который может пролить свет на текущие события.

Поэтому уверенно зашагал вперёд, подхватил её под руку и повёл прочь.

― Что вы делаете, граф⁈ ― возмутилась она.

― Вы мне нужны, чтобы прояснить некоторые детали.

― Отпустите же меня!

Но я не отпускал. Да я и чувствовал, что сопротивляется она для виду. Чтобы не разрушить свою легенду. Хотела бы остаться, упёрлась бы ногами и не сдвинулась с места. Она же охотно семенила и что-то приговаривала.

― Дама не хочет идти с вами, граф!

Послышался суровый голос у меня за спиной. Я резко остановился и обернулся. Это был голос Бессера.

― А вы ей муж или отец? ― спросил я.

Тот растерялся и не нашёлся, что сразу ответить.

― Я так и думал, ― подытожил я, ― Пойдёмте, Диана, у меня к вам есть серьёзный разговор.

Она огляделась по сторонам, затем посмотрела мне в глаза. Во взгляде я прочитал лишь одно: «Спасите меня!». Она не хотела оставаться здесь, но и выдавать себя тоже не могла. Если бы она легко согласилась пойти со мной, то могло сложиться впечатление, что мы заодно.