Паладин II (СИ) - Вайт Константин

— Когда я нервничаю, мой ранг падает, — у Коли прорезался голос, — но в учёбе я был одним из лучших. Мне прочили блестящее научное будущее. Моя стезя — исследования. Род у меня небогатый, поэтому пришлось поступить на службу. Но в свободное время я по-прежнему занимаюсь наукой.

— Похвально, — Екатерина Игоревна неожиданно для меня с интересом посмотрела на Николая, — и в какой плоскости науки проходят ваши исследования?

Видя заинтересованность целительницы, Коля расправил плечи:

— Образование магов из обычных людей. До сих пор непонятны причины, по которым люди, имея изначально одинаковые условия, развиваются в магии совершенно по-разному. Почему у одних есть магический потолок, а другие могут двигаться дальше?

— И к каким вы пришли выводам? — Её явно заинтересовала эта тема, да и мне было любопытно. Знаю, что у всех магия есть, только почему-то магами становятся единицы, а до «мастера» добирается один из тысячи.

— Очень много факторов сказывается на развитии мага. От места его проживания и наличия магических потоков до воды, которую он пьёт. Не стоит забывать и о влиянии алтарей. Всем известно, что семьи, в которых есть алтари, имеют повышенный процент магов среди своих людей, — когда Николай говорил на научные темы, он ничуть не стеснялся, прямо глядя в глаза собеседника, — именно из-за худших условий жизни из простолюдинов реже получаются маги, да и те имеют невысокий ранг. Мы с профессором Спассовым пытаемся определить наилучшие условия для развития магов.

— Вы работаете лично со Спассовым? — округлила глаза Екатерина Игоревна, судя по всему, ей эта фамилия знакома.

— Последние четыре года, после окончания университета. Готовлю докторскую работу.

Я по-другому взглянул на целителя. Получается, он не целитель, а учёный, и, похоже, далеко не худший. С одной стороны, жалко — мне больше нужен именно полевой целитель, с другой — надо подумать, какую выгоду можно извлечь из его знаний. Я посмотрел на Сан Саныча и Кирилла, оба тут же кивнули, думаю, они правильно поняли мои мысли.

Ужин продолжился. Николай с Екатериной Игоревной говорили на научные темы и сыпали специализированными терминами, которые были непонятны и скучны. Алисия так и сидела, практически не поднимая взгляда. А я… устал. Стоило только наполнить желудок едой, как мне страшно захотелось спать.

За чаем я извинился и, пожелав всем хорошего сна, отправился в свою комнату. Раздевшись, лёг в кровать. В голове была пустота. Не так просто оказалось пережить гибель Петра. Хотя Кирилл и старается заменить его, так просто это не получится. И дело не в деловых качествах, тут, скорее, играют роль личные отношения, которые у нас сложились с Корсаковым.

Я в этом мире чуть меньше года — и снова потерял близкого человека. Сначала ушёл из моей жизни дед, теперь Пётр…

— Чего ты раскис⁈ — раздался в голове недовольный голос Афродиты. — Противно слушать! Жалеешь себя, вместо того чтобы идти дальше. Ты жив, я жива. Значит, всё хорошо. Хватит ныть!

— Спасибо за поддержку. Действительно, главное — ты жива, — иронично заметил я, но не получил ответа. Афродита снова переключилась в режим экономии энергии.

Хотя, может быть, она и права. Надо просто перелистнуть эту страницу и жить дальше. А какие ещё у меня варианты? С этими мыслями я и заснул, но не надолго.

Проснулся от того, что кто-то залез ко мне под одеяло.

— Какого… — начал говорить я, но меня заткнули поцелуем.

— Я соскучилась, — нежно произнесла Алисия, прижимаясь ко мне обнажённым телом. Как тут было устоять?

Утром в мою спальню, как всегда, бесцеремонно ворвался Иван Грищенко. И куда смотрит моя охрана, хотелось бы мне спросить, но спрашивать было не у кого.

— Отдыхаешь, я смотрю, — ухмыльнулся он, глядя на голову Алисии, которая выглядывала из-под одеяла.

— Да вот… — замялся я.

— Собирайтесь. Через час выезжаем, — с самодовольной улыбкой заявил Грищенко и вышел из комнаты.

— Спасибо, что не прогнал меня, — Алисия поцеловала меня и обняла так, что мне захотелось её не отпускать, но целительница, рассмеявшись, вывернулась из моих рук и, накинув халатик, убежала из комнаты.

От вчерашней хандры не осталось и следа — спасибо Алисии. Она явно воздействовала на меня своими умениями, но сегодня я был рад этому и не осуждал её.

За завтраком заметил, как Екатерина Игоревна переглядывается с Колей, а тот, ловя её взгляд, краснеет. Неужели у них тоже что-то было этой ночью? Уж очень странно они себя друг с другом ведут. Мои размышления прервал бодрый Грищенко, который уселся рядом со мной и с улыбкой оглядел всех за столом.

— Какие же кислые у вас рожи, прям приятно смотреть! — заявил он. — Сейчас доедаем и отправляемся в Санкт-Петербург. Поселимся у меня, а завтра утром — в прорыв! А то смотрю, вы заскучали. Предаётесь печали и тоске. Надо бороться с этим. А что может быть лучше, чем месить грязь ногами в прорыве? Рисковать жизнью, дышать воздухом и понимать, что любой твой вдох может стать последним?

— Соглашусь с вами, Иван, — подключился Давид к беседе, — каждый миг жизни бесценен, когда над твоей головой завис меч.

— Вот! Человек меня понимает, — Грищенко ткнул пальцем в Давида, — пора собраться. Жизнь продолжается, она полна необычных открытий и смертельного риска!

Доев, все разбежались по своим делам, готовиться к выезду

Его светлость Алексей Петрович Романов уверенным шагом зашёл в кабинет своего брата, киевского князя Владимира Николаевича Романова. Они были не родными братьями. Двоюродными. Но детство провели вместе и росли в одном доме, так что связь друг с другом имели наиближайшую.

Алексей Петрович выглядел плохо. Худое измождённое старческое лицо его покрывала сеть глубоких морщин. Абсолютно лысый череп засиял в свете ламп, как только бывший Император снял шляпу. Выцветшие серые глаза не потеряли остроты и внимательно изучали Владимира Николаевича. Руки слега подрагивали, дышал князь с заметным хрипом.

Все проблемы происходили от неизлечимой болезни лёгких. Недуг, постигший Алексея Петровича более десяти лет назад, преобразил когда-то достаточно бодрого пожилого мужчину, превратив в иссохшего старика, непонятно каким образом державшегося на этом свете.

— Как ты себя чувствуешь, Алексей? — участливо поинтересовался Владимир.

— А как ты думаешь? Хреново, конечно! И если у нас ничего не получится, то жить мне осталось меньше часа! — хрипло произнёс Алексей злым голосом.

— Может быть, не будешь рисковать?

— Это моё дело! — резко ответил Алексей. — Я всё решил. Ты разрешишь провести ритуал на твоём родовом алтаре?

— Это опасно! — попытался отговорить его Владимир.

— Что ты мне предлагаешь? Идти домой и там помирать? Не дождётесь! Лучше рискнуть и проиграть, чем лежать в кровати, харкать кровью и ждать конца.

— Хорошо, — кивнул Владимир. Он всегда шёл на поводу у брата, признавая его силу воли и старшинство, — но это опасно. Ритуал всегда проводил Аркадий. Только он знал все тонкости.

— Он умер. И ты это знаешь! Думаешь, у меня есть другой выход? Я взял лучшего мага и самого сильного целителя, какого только смог найти. Есть записи Аркадия. Что смог один, сможет и другой.

— Как скажешь, — Владимир качнул головой, — мне же всё равно не удастся тебя переубедить?

— Никогда не получалось, — рассмеялся Алексей.

— Ты такой же упрямый, как твой сын, — кивнул Владимир, — жаль, что тебе так и не удалось наладить с ним отношения.

— Он молодец, — неожиданно произнёс Алексей, — горжусь им. Моя кровь! Из него получился хороший Император, не то что ты!

— Ты не прав, уверен, я бы тоже справился.

— Ты-то? — зло рассмеялся Алексей. — Ты бы погряз в интригах, пустив дела на самотёк. Даже сейчас вокруг тебя крутятся толпы жаждущих власти, а ты, вместо того чтобы их разогнать, играешь в свои игры.

— Это всё для твоего Коленьки, — тихо произнёс Владимир, — у меня с ним договор. Все его противники на виду и вокруг меня. Очень удобно.