Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 (СИ) - Тарасов Ник

— Понимаю, — кивнул Третьяков. — Но не затягивайте. Удачные моменты быстро проходят.

Он протянул мне карточку со своими координатами и отошёл.

Градоначальник хитро улыбнулся:

— Ну что, Егор Андреевич, понравился вам мой приём? Сколько полезных знакомств!

— Слишком много, — честно ответил я. — Голова идёт кругом от предложений.

— Это хороший знак! — засмеялся Глеб Иванович. — Только смотрите внимательнее — не все предложения одинаково выгодны.

Он понизил голос:

— Вон тот господин, который к вам подходил раньше — Румянцев. Он от графа Орлова. Граф — человек влиятельный, но жёсткий. Если свяжетесь с ним, он вас в ежовых рукавицах держать будет. Всё контролировать, во всё вмешиваться.

— Благодарю за предупреждение, — кивнул я.

— А вот Третьяков — другое дело, — продолжал градоначальник. — Честный купец, слово держит. С ним работать можно. И Строганов тоже надёжен, хоть и торгуется жёстко.

Я понял, что градоначальник действительно старается мне помочь, за что был ему благодарен. Но одновременно понимал, что каждый здесь преследует свои интересы. И даже благодарность Глеба Ивановича не означает, что он не попытается извлечь выгоду из нашего знакомства.

Тем временем графиня Елизавета Павловна снова подошла к Маше:

— Милая моя, я всё думаю о том, что вы говорили. Ваш супруг такой талантливый лекарь! У меня, знаете ли, вечные мигрени. Доктора прописывают кровопускания, но толку мало. Может быть, Егор Андреевич мог бы посоветовать что-то?

Машенька беспомощно посмотрела на меня.

— Графиня, — вмешался я, — медицина — не моя основная специализация. Я не хотел бы давать советов, не понимая проблемы.

— Ах, но вы же Глеба Ивановича вылечили! — не отступала графиня. — Я готова заплатить любые деньги за консультацию! Приезжайте, посмотрите, что можно сделать.

— Я подумаю, — уклончиво ответил я.

В глазах графини мелькнуло раздражение, но она быстро спрятала его за очередной улыбкой:

— Конечно, конечно. Не хочу быть назойливой. Но вот моя карточка — если надумаете.

Она сунула мне карточку и отошла к другой группе дам, где они сразу же начали перешёптываться, поглядывая в нашу сторону.

— Егорушка, — тихо сказала Машенька, — мне кажется, или она обиделась?

— Она хотела получить бесплатную консультацию под видом светской беседы, — пояснил я. — А когда не получилось, расстроилась.

— Здесь все такие? — с тревогой спросила Машенька.

— Не все, — успокоил я её. — Но многие. Это высшее общество, солнышко. Здесь каждый ищет выгоду, каждый плетёт интриги. Нужно быть очень осторожными.

Я огляделся по залу. Барон Строганов всё ещё разговаривал с генералом, но теперь к ним присоединился купец Беляев. Троица о чём-то оживлённо беседовала, периодически поглядывая на меня. Иван Дмитриевич переместился ближе, как будто наблюдая за тем, кто ко мне подходит и о чём мы говорим. Те самые франты у колонны продолжали пялиться на Машу, уже не скрываясь.

К нам подошла княгиня Шуйская:

— Мария Фоминична, не бойтесь всей этой суеты. Первый выход в свет всегда волнителен. Но вы справляетесь прекрасно.

— Спасибо, ваше сиятельство, — благодарно улыбнулась Машенька.

Княгиня повернулась ко мне:

— Егор Андреевич, позвольте дать вам совет. Здесь собрались разные люди. Одни действительно хотят с вами сотрудничать на взаимовыгодных условиях. Другие просто хотят вас использовать. Будьте разборчивы в выборе партнёров.

— Благодарю за совет, — искренне ответил я.

— И ещё, — добавила княгиня тише, — остерегайтесь графини Елизаветы Павловны. Она славится тем, что выпытывает секреты, а потом использует их против людей. Не доверяйте ей.

С этими словами княгиня отошла к своим спутницам.

Вечер продолжался. Музыка играла, гости танцевали, ели, пили, беседовали. Но теперь я смотрел на всё это другими глазами. Каждый разговор был попыткой извлечь выгоду. Каждый комплимент — способом расположить к себе. Каждое знакомство — потенциальным капканом.

Я начинал понимать, во что ввязался, приняв приглашение градоначальника. Это был не просто праздник. Это было поле битвы, где оружием служили слова, улыбки и обещания. И я, хотел того или нет, стал одним из игроков в этой игре.

Машка прижалась ко мне ближе:

— Егорушка, когда мы сможем уехать? Я устала…

— Скоро, солнышко, — прошептал я. — Потерпи ещё немного. Нельзя уходить слишком рано — это невежливо по отношению к хозяевам.

Но и сам я начинал чувствовать усталость. Не физическую, а моральную — от необходимости постоянно быть начеку, взвешивать каждое слово, разгадывать истинные намерения собеседников.

В этот момент я поймал себя на мысли, что простая жизнь в Уваровке, с её понятными заботами и честными людьми, мне куда ближе, чем весь этот блеск высшего общества с его интригами и двуличием.

Но пути назад уже не было. Я сделал выбор, приняв предложение Ивана Дмитриевича о сотрудничестве. Я вошёл в этот мир, и теперь должен был научиться в нём выживать.

Глава 8

Бал постепенно шёл к завершению. Музыканты уже играли не так бодро, гости начали расходиться небольшими группами, прощаясь с хозяевами и друг с другом. Свечи в люстрах наполовину догорели, слуги начали потихоньку убирать со столов пустые блюда.

Я заметил, как Машка в очередной раз прикрыла рот ладонью, стараясь скрыть зевок.

— Солнышко, — тихо сказал я ей, — пора нам откланяться. Ты устала.

— Правда можно? — с надеждой спросила она.

— Конечно. Мы пробыли здесь достаточно долго. Никто не сочтёт это невежливым.

Мы направились к градоначальнику, который беседовал с группой пожилых господ у камина. Увидев нас, Глеб Иванович прервал разговор и широко улыбнулся:

— А, Егор Андреевич, Мария Фоминична! Надеюсь, вам понравился наш скромный приём?

— Ваше сиятельство, мы получили огромное удовольствие, — ответил я, — но боюсь, нам пора откланяться.

— Разумеется, разумеется! — закивал градоначальник. — Мария Фоминична, вы сегодня были звездой вечера! Все дамы завидовали вашей красоте и изяществу!

Маша покраснела от смущения:

— Вы очень добры, ваше сиятельство.

Глеб Иванович взял её руку и галантно поцеловал:

— Это не доброта, а чистая правда. — Потом он повернулся ко мне и крепко пожал мне руку: — Егор Андреевич, я ещё раз благодарю вас за спасение моей жизни. И помните — двери моего дома всегда открыты для вас. Всегда! Если понадобится помощь, совет, поддержка — обращайтесь не раздумывая.

— Благодарю, ваше сиятельство, — искренне ответил я. — Ваша доброта многого стоит.

— И ещё, — добавил градоначальник, понизив голос, — будьте осторожны с некоторыми людьми. Не все, кто улыбается, желают вам добра. Иван Дмитриевич, наверняка вас предупредит, но позвольте и мне сказать — граф Орлов и его люди опасны. Если свяжетесь с ними, потом не выпутаетесь.

— Учту ваш совет, — кивнул я.

Мы попрощались с хозяином и направились к выходу. По дороге нас остановила княгиня Шуйская:

— Мария Фоминична, милое дитя, подождите минутку!

Она подошла ближе и достала из маленькой сумочки изящную брошь — серебряную с небольшим сапфиром в центре.

— Возьмите, пожалуйста, — сказала она, протягивая украшение Маше. — Это небольшой подарок от меня. Вы сегодня были просто прелестны, и мне хочется, чтобы у вас осталась память о нашей встрече.

— Ваше сиятельство, это слишком… — начала было Маша, но княгиня остановила её:

— Никаких возражений! Мне приятно дарить подарки милым людям. И, пожалуйста, — она понизила голос, — если вам понадобится совет или помощь в светских делах, не стесняйтесь обращаться ко мне. Я с удовольствием помогу.

Машенька приняла брошь с благодарностью:

— Спасибо, ваше сиятельство. Вы очень добры.

Княгиня улыбнулась и отошла к своим спутницам.

В передней нас ждал слуга с нашей верхней одеждой. Я помог Машке одеться, сам тоже накинул тулуп. Едва мы вышли на крыльцо, как из тени отделилась знакомая фигура.