Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 (СИ) - Тарасов Ник

Я посмотрел на спящую Машку. Её лицо в свете свечи было спокойным и счастливым. Она доверяла мне, верила, что я смогу защитить её и наше будущее. И я не имел права её подвести.

С этими мыслями я наконец заснул, чувствуя, как усталость навалилась тяжёлым грузом.

Утро началось гораздо раньше, чем мне хотелось бы. Едва рассвело, как в дверь постучали. Машка что-то недовольно пробормотала во сне и натянула одеяло на голову, а я, зевая, поплёлся открывать.

На пороге стоял Захар с виноватым выражением лица:

— Прошу прощения, Егор Андреевич, но внизу уже третий посетитель вас ждёт. Я говорил, что вы ещё спите, но они настаивают. Говорят, дело неотложное.

— Третий? — переспросил я, окончательно просыпаясь. — А первые двое где?

— В трактире сидят, чай пьют. Семён Петрович их развлекает как может.

Я тяжело вздохнул. Видимо, вчерашний приём дал о себе знать — все, с кем я разговаривал, решили не терять времени и явились с утра пораньше.

— Скажи, что я через полчаса спущусь, — распорядился я. — Пусть подождут.

Захар кивнул и ушёл, а я вернулся в комнату. Машенька высунула нос из-под одеяла:

— Егорушка, кто там?

— Посетители. Деловые люди. Видимо, после бала все решили, что я готов обсуждать дела с раннего утра.

— Ох, — посочувствовала она. — А я-то думала, сегодня спокойно проведём день…

— Я тоже так думал, — вздохнул я, умываясь холодной водой из кувшина.

Я оделся, привёл себя в порядок и спустился вниз. В трактире за разными столиками действительно сидели трое мужчин. Одного я узнал сразу — Павел Иванович Третьяков, московский промышленник, с которым меня познакомил градоначальник. Двое других сидели в самом углу таверны.

Увидев меня, Третьяков поднялся и поклонился:

— Егор Андреевич, доброе утро! Простите, что так рано, но у меня дела в городе, и мне нужно выезжать сегодня к обеду. Решил всё-таки перед отъездом ещё раз обсудить с вами деловое предложение.

— Доброе утро, Павел Иванович, — ответил я, пожимая ему руку. — Прошу, садитесь. Семён Петрович, принеси нам чаю!

Мы уселись за стол в углу, подальше от остальных посетителей. Третьяков достал из сумки кожаную папку с бумагами:

— Вот, я тут набросал предварительные расчёты. Смотрите.

Он разложил передо мной несколько листов с цифрами и схемами:

— Итак, стекольное производство. У вас сейчас какой объём выпуска в месяц?

— Около девяносто листов, — ответил я. — Но дело в том, что у нас на них есть постоянный покупатель. В зависимости от ваших предложений, я обдумаю решение о возможном увеличении производства.

— Хорошо, — кивнул Третьяков, делая пометки. — Я предлагаю увеличить производство втрое.

— Для этого понадобится построить ещё печи, нанять дополнительных мастеров, закупить больше сырья.

Третьяков ткнул пальцем в цифры:

— Да, мы прикинули — примерно три тысячи рублей. Я готов вложить эту сумму. Взамен прошу двадцать пять процентов от прибыли и преимущественное право на сбыт через мои московские торговые дома. При чем заметьте, цена за лист будет выше, чем вы продаете через Игоря Савельевича.

Я внимательно изучил расчёты. Цифры выглядели разумно, предложение было честным — не пытался содрать больше, чем следовало.

— А как насчёт управления? — спросил я. — Вы будете вмешиваться в производственный процесс?

— Ни в коем случае, — покачал головой Третьяков. — Вы — мастер, вы и управляете. Я лишь вкладываю деньги и организую сбыт. Всё честно и прозрачно. Раз в квартал — отчёт о прибылях и расходах, дележ согласно договорённости.

— А срок партнёрства?

— Предлагаю три года с правом продления по обоюдному согласию. Если через три года захотите разорвать партнёрство — пожалуйста, я выхожу, долю вложенную в производство оставляю за вами.

Предложение было действительно выгодным и честным. Третьяков не пытался поставить кабальные условия или получить контроль над производством.

— Мне нужно время подумать, — сказал я. — И обсудить с моими партнёрами — Игорем Савельевичем и Фомой Степановичем. Они ведут торговые дела, их мнение важно.

— Разумеется, — согласился Третьяков. — Мою карточку с адресом я вам дал на приеме. Напишите, когда что-то решите. Только не затягивайте слишком — у меня есть и другие проекты, куда можно вложить деньги.

Это не было угрозой, просто деловая информация. Я кивнул:

— Напишу в течение месяца.

— Договорились, — Третьяков протянул руку, и мы обменялись крепким рукопожатием.

Московский промышленник откланялся и ушёл, оставив свои расчёты мне на изучение. Едва он вышел, как к моему столику направился следующий посетитель — пожилой мужчина в добротном кафтане с хитрым прищуром.

— Егор Андреевич? Позвольте представиться — Кирилл Семёнович, управляющий имением барона Строганова в Туле. Барон просил передать вам письмо и дождаться ответа.

Он протянул мне запечатанный конверт. Я вскрыл его и прочёл:

«Егор Андреевич! Очень прошу не откладывать визит на мои уральские заводы. Ситуация хуже, чем я описывал на приёме. Доменные печи работают с перебоями, выход чугуна упал на треть, качество металла такое, что половину приходится отправлять в переплавку. Мои мастера разводят руками — говорят, что так и должно быть, что лучше не бывает. Но я верю, что вы способны на чудеса. Готов предоставить вам полную свободу действий, любые ресурсы и щедрое вознаграждение. Прилагаю подробное описание проблем. С надеждой и уважением, Сергей Михайлович Строганов.»

К письму был приложен ещё один лист с детальным описанием технических проблем. Я пробежал глазами — действительно, печальная картина. Неравномерная температура в печи, низкое качество руды, примеси в металле, частые прогары стенок…

— Барон просил узнать, когда вы могли бы приехать, — напомнил управляющий.

Я задумался. Проблема была серьёзной, но и интересной. К тому же барон предлагал доступ к металлу по себестоимости — это было очень ценно для моих задумок.

— Скажите барону, что я готов приехать весной, — ответил я. — Сейчас зима, дорога до Урала займёт недели три в лучшем случае. К тому же у меня есть неотложные дела в Уваровке. Но как только сойдёт снег и дороги станут проходимы — приеду.

— Барон будет разочарован таким ответом, — нахмурился управляющий. — Он надеялся, что вы приедете немедленно.

— Передайте барону, что я понимаю срочность проблемы, — терпеливо сказал я. — Но мне нужно подготовиться. Изучить описание проблем, продумать решения, и выработать хоть какую-то стратегию. Если я приеду сейчас, неподготовленный, толку будет мало. А если подготовлюсь — смогу решить проблему быстро и эффективно.

Управляющий помолчал, обдумывая мои слова, потом кивнул:

— Разумно. Передам барону. Надеюсь, он поймёт.

Он откланялся и ушёл. Оставался третий посетитель — молодой франтоватый господин с аккуратными усиками и самодовольным выражением лица.

— Наконец-то! — воскликнул он, подходя к моему столику без приглашения. — Егор Андреевич, я ждал уже целый час!

Тон был требовательный, манеры — развязные. Мне он сразу не понравился.

— Прошу прощения, но вы? — холодно спросил я.

— А, да! Антон Павлович Лебедев, управляющий торговыми делами Фёдора Кузьмича Беляева. Помните, вчера на балу? Хозяин говорил с вами о сотрудничестве.

— Помню, — кивнул я. — Слушаю вас.

Лебедев уселся напротив, не дожидаясь приглашения, и небрежно бросил на стол какие-то бумаги:

— Вот договор. Фёдор Кузьмич готов предоставить вам складские помещения в трёх городах — Туле, Калуге и Орле. Аренда по льготной цене, плюс организация доставки нашими обозами. Взамен просим десять процентов от прибыли с продаж в этих регионах.

Я взял бумаги и пробежал глазами. Договор был составлен грамотно, но условия показались мне не слишком выгодными.

— Здесь написано, что аренда складов — пятьсот рублей в год, — отметил я. — Это не так уж дёшево.

— Зато помещения отличные! — отмахнулся Лебедев. — Сухие, просторные, с охраной. И доставка — наши обозы ходят регулярно, можете не беспокоиться.