Самый лучший комсомолец. Том шестой (СИ) - Смолин Павел

— Вполне достаточно, — ответил дядя Витя. — За молодоженов! — предложил тост.

— За молодоженов! — откликнулись англичане и выпили.

Мистер Уилсон занюхал рукавом — он же у нас давно! — а мистер Смит оказался слабее, закусив соленым огурцом и принявшись за остывшее пюре с тефтелями.

Немного перекусил и я, наблюдая как Леннон продолжает «ходить по рукам» и фотографироваться — фотограф на свадьбу предоставляется казенный. Я бы и до кинокамер масштабировал, но смотреть отснятый материал все равно пока не на чем, а пленка реально дорогая и дефицитная.

Наконец народ удостоверился, что артист от них никуда не денется, и мы начали орагнизованно веселиться под руководством парторга. Прошло пятнадцать минут, и в зал вернулись все «бегунки». Пришлось Джону провести автограф-сессию. К счастью, эта почетная обязанность для него оказалась последней, и свадьба начала выходить на рабочие мощности.

Через час мистер Смит, не выдержав накала, позорно вырубился рожей в стол, а мистер Уилсон с презрительной усмешкой расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, как бы продемонстрировав уровень превосходства.

Через полтора мы с Ленноном в течение получаса, с перерывом на накатить, распевали «битловские» хиты, и он заверил меня, что я справился не хуже Маккартни. Далее к работе вернулись штатные музыканты, а мы переместились за стол, на очередной раунд тостов и криков «Горько!».

Через два пьяненький артист немного поплакал, пожаловавшись охреневшим от такого поворота комсомольцам на самого себя, рассказав о том, как винит себя в развале группы — вопреки договоренности таскал на репетиции Йоко Оно и вообще вел себя непорядочно. После этого пережившая катарсис звезду коллективно утешили, все дружно выпили, и комсомолка-ткачиха двадцати двух лет из семьи коммунистов старой закалки по имени Екатерина, не выдержав, бросилась утешать Джона еще и влажным поцелуем, и я даже не удивился, когда ее штатный бойфренд Юра от обиды врезал Леннону. Выросший в рабочих кварталах Ливерпуля артист не остался в долгу и ударил в ответ, что восхитило всех настолько, что драгунов разными и пришлось пить за настоящий мужской дух.

Через три мистер Уилсон снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула, вызвав у меня чисто человеческое уважение.

Через три с половиной лучшие друзья жениха решили, что настал идеальный момент для кражи невесты, и мы вместе с женихом удивленно проводили взглядом медленно и неуклюже прошествовавшую на выход пятерку висящих на почти трезвой, ржущей невесте, товарищей на выход.

— Что это? — полюбопытствовал Леннон.

Я объяснил.

— Идем, я помогу тебе отбить жену! — вызвался интурист, вызвав в зале настоящее ликование, и они, вместе с тройкой местных добровольцев, сходили на улицу — через окна было видно, как они неуклюже толкаются с похитителями, валяя друг друга в снегу.

Не простудился бы.

Глава 10

Сугубо из моего человеколюбия рыбалка была перенесена с семи утра на восемь. Ладно, не совсем так — дело не только в похмелье интуристов, но и в затянувшемся за полночь разговоре с Виталиной, завершившемся фразой:

— Лёгкий возбудитель, ничего психоделического в нем нет. Да Йоко и не заметила — сама по себе вспыльчивая. Словом — не переживай, Амаана сама все сделает.

Что ж, если Амаана не справится, с меня взятки гладки — я вообще против этой акции был, КГБ готовил, ему и карты в руки.

Переложив ответственность на старших товарищей, я успокоился и уснул привычным для себя спокойным сном полезного для государства гражданина, чтобы утром, одевшись и приняв от сонной, но вставшей заранее — потом отоспится, ей с нами на рыбалку нельзя — Вилочки термос с чаем, набор туристической посуды, сверток с овощами, котелок, потребную посуду и мешочек бутербродов с лучшей в мире Советской колбасой. Нарезаны треугольничками, типа привычные интуристам сэндвичи.

Отзвонившись куда следует, чмокнул Виталину в щеку, отпустив ее досыпать, и немного потупил в окно. Снегопада сегодня нет, но сильный ветер гоняет порошу, играет краями многочисленный транспарантов и заставляет спешащих на работу людей придерживать шапки и полы верхней одежды. Фигня, нам не страшно — место рыбалки должным образом подготовлено.

Отсчитав в голове положенное время, вышел в подъезд, встретив там дядей Семена и Витю. Одеты как положено — в штаны с начесом, галошные валенки, фуфайки и шапки-ушанки. В руках — снасти, в том числе удочка для меня, на плече дяди Семена висит пластиковый садок. Я выгляжу не настолько сермяжно, но более колоритно — одет в этнические одежды народов Севера. На ногах — унты.

Поделившись с товарищами поклажей и поднявшись на этаж выше, я позвонил в крайнюю левую дверь, спросив:

— Мистер Смит-таки нашел в себе силы переместиться домой? — кивнул на соседнюю дверь.

Потому что вчера его оставили отдыхать прямо здесь, на площадке, к огромному удовольствию мистера Уилсона и полному пофигизму Леннона, который к этому моменту почти утратил связь с реальностью, но ходить мог сносно, и даже открыл дверь своим ключом всего лишь с третьей попытки, отказавшись от помощи в отходе ко сну.

Привыкла печень рок-звезды к сверхнагрузкам — это подтвердила и открывшаяся спустя жалкие пару минут дверь.

Посмотрев на лупающего на нас покрасневшими глазами, одетого в трусы с английским флагом (патриотизм!) и майку помятого Леннона, я улыбнулся:

— Доброе утро! Идем на рыбалку, или дать тебе поспать?

— У меня жуткое похмелье, — поморщился Джон. — Но на рыбалку хочется.

— Дядь Вить, — обратился я к полковнику.

Она расстегнул фуфайку и достал из внутреннего кармана фляжку, пояснив:

— Самогон.

— Пойдет! — дрожащими руками Леннон принял «лекарство», открутил пробочку, и, задержав дыхание, сделал небольшой глоток.

По телу прикрывшего рот ладонью артиста пробежала судорога, и он вернул ёмкость со словами:

— Спасибо. Мне нужно три минуты. Зайдете?

— Мы там были, — отмахнулся я. — Лучше твоего телохранителя разбудим.

— Ок, — не стал он спорить и закрыл за собой дверь, отправившись умываться-одеваться.

— А посла будить не будем! — с заговорщицкой миной прошептал я соратникам, и мы позвонили в дверь телохранителя.

Этот открыл почти сразу, весь такой в костюме, с непробиваемым выражением уверенности на помятом лице.

— Доброе утро, мистер Смит. Одевайтесь теплее, до выхода три минуты.

— Ок, — кивнул он и скрылся в квартире.

— Компенсирует, — заметил я товарищам.

— Так, — согласился дядя Витя. — Вчера расслабился, теперь до конца поездки будет из себя стойкого оловянного солдатика корчить.

Дверь справа от лестницы распахнулась, и на площадку выбрался одетый в бобровую шубу, песцовую шапку, штаны с начесом и галошные валенки мистер Уилсон. Ни следа попойки на роже, а в руке — правильного размера удочка с ярко-красной катушкой.

— Все уже в сборе! — «удивился» он. — Доброе утро.

Мы поздоровались в ответ.

— Хорошо, что в вашей стране громкие будильники, — с ироничной ухмылкой заявил он. — Иначе я рисковал проспать, и вам бы пришлось меня разбудить.

Демонстрирует понимание моего порыва его не звать. Силён, собака.

— Нам это было бы совсем не трудно, — заверил его я.

— Судя по обилию инвентаря, мы собираемся готовить уху в полевых условиях? — облизнулся мистер Уилсон.

— Любите такое?

— Качество блюда зависит от улова и умений кулинара, — нейтрально улыбнулся он. — Но в среднем получается неплохо, и я не против позавтракать собственноручно выловленной рыбой. Вы уже были у мистера Смита? Боюсь, нам придется взять его с собой.

— Позвали, — подтвердил я. — И не нужно «бояться» — он вполне приятный молодой человек, который знает свое место — сидит с мрачной рожей и не отсвечивает.

Мистер Уилсон гоготнул на весь подъезд, и на площадку вышел успевший одеться в меховые штаны и застегивающий пуговицы куртки Леннон.