Воронцов. Перезагрузка. Книга 3 (СИ) - Тарасов Ник

— А мы, братцы, известь делать будем, — объявил я, оглядывая работников. — Давайте-ка известняк к кузне перетащим. Да там пережигать будем.

— Известь? — почесал затылок Семён. — А зачем она?

— Да для многого. И для стекла, и для побелки, и для всего прочего, — кивнул я. — Без извести не получится то, что я задумал.

Мужики дружно взялись за работу. Мы загрузили мешки в вагонетку и переправили на этот берег.

— Вот этот бери, — указывал я Степану на крупные куски. — А ты, Илья, дробить начинай. Нам нужны куски размером с кулак, не больше.

Я показал, как бить молотком по известняку — он хорошо раскалывался по природным трещинам. Мелких осколков мы тоже не выбрасывали — всё пригодится.

— А жечь-то как будем? — спросил Семён, подтаскивая очередной мешок.

— Так то в печи хорошей нужно, в шахтной бы, — вздохнул я, — да времени у нас мало. Начнем в яме — так проще будет.

Я выбрал место неподалеку от временной кузни и начертил на земле круг диаметром около двух метров.

— Копайте здесь яму, глубиной в рост человека, — скомандовал я. — Только стенки ровнее делайте, чтоб не осыпались.

Пока мужики копали, я занялся подготовкой дров. Нам требовался хороший жар, поэтому я отобрал сухие березовые поленья.

— Барин, — окликнул меня Степан, вытирая пот со лба, — а не проще ль в кузнечном горне камень обжечь?

— Не выйдет, — покачал я головой. — Там жар хоть и сильный, да объем маленький. Нам много извести нужно.

К полудню яма была готова. Я внимательно осмотрел стенки, подправил там, где земля осыпалась. На дно мы уложили хворост, а поверх него — толстые поленья. Дрова укладывали крест-накрест, чтобы воздух мог свободно циркулировать.

— Теперь камни, — я указал на подготовленные куски известняка. — Укладывайте рядами, но не слишком плотно.

— А не развалится? — с сомнением спросил Илья.

— Не должно, — я показал, как правильно уложить камни. — Смотри, каждый ряд должен быть устойчивым.

Мы заполнили яму почти доверху. Верхний слой я уложил особенно тщательно, оставив в центре небольшое углубление для розжига.

— А теперь слушайте внимательно, — собрал я мужиков вокруг себя. — Обжигать известняк — дело непростое. Жар должен быть сильным и ровным, а для этого огонь придется поддерживать день и ночь. Дежурить будете по очереди.

— А как узнать, что камень готов? — спросил Семён.

— Когда известняк превратится в известь, он станет белым и легким, — объяснил я. — И еще одно важное дело: я хочу попробовать использовать светильный газ для обжига. Помните, как мы его добывали? Так вот он не только металл из глины отделяет, а еще и очень горюч.

Мужики закивали. Прошлый опыт с газом произвел на них сильное впечатление.

— Удлиним трубку, подведем к яме снизу, нужно будет немного прокопать, так, чтоб под уклоном шла, — я начертил план на земле. — Газ даст больше жара, чем просто дрова. Быстрее управимся.

Пока Илья с Семёном заканчивали с укладкой камней, мы со Степаном занялись сооружением газогенератора. В этот раз я решил сделать конструкцию побольше: в большой глиняный горшок набили мелко нарубленных сухих щепок и веток, положили уголь, и добавили патошь и залили немного водой. Потом замазали крышку глиной, оставив только отверстие для отвода газа.

— Трубку из бересты сделаем, — сказал я, скручивая длинную полосу. — Обмажем глиной, чтоб не прогорела.

Когда все было готово, я дал команду поджигать. Сначала разожгли дрова в яме — они занялись быстро, пламя побежало по хворосту. Когда огонь разгорелся как следует, мы запустили газогенератор. Через берестяную трубку пошел светильный газ — когда он достиг ямы он загорелся ярким пламенем, значительно усилив жар в ней. Там аж загудело.

— Ого! — воскликнул Степан, отступая от жара. — Горит как бешеный!

— Это хорошо, — кивнул я. — Чем сильнее жар, тем быстрее известняк превратится в известь. Должно быть не меньше девятисот градусов.

— А как такой жар мерить-то? — удивился Семён.

— По цвету пламени, — объяснил я. — Видишь, какое яркое, почти белое? Значит, температура подходящая. Даже больше чем девятьсот, что хорошо.

Я организовал дежурство у ямы. Каждые два часа нужно было подкидывать дрова и следить, чтобы газогенератор продолжал работать. К вечеру вернулся Петька с телегой, доверху груженной кусками мореного дуба.

— Добыл! — гордо объявил он, спрыгивая с телеги. — Черный как смоль, и твердый — топором еле рубится, пилу напрочь посадил.

— Молодец, — похвалил я, осматривая добычу. — Как раз то, что нужно. Выгружай и присоединяйся к нам.

— А что варим-то? — заинтересовался Петька, заглядывая в яму с пылающим огнем.

— Известь делаем, — объяснил Степан. — Из камня.

— Из камня⁈ — изумился Петька.

Я объяснил ему процесс, как смог проще:

— В известняке есть то, что нам нужно. Огонь отделит из известняка лишнее. Камень превращается в известь, а всё ненужное улетает дымом.

Ночью мужики дежурили по очереди.

К утру, когда я пришел к лесопилке, я заметил, что камни начали менять цвет — от серого к белесому. Это был хороший знак.

— Держим огонь ещё полдня, — распорядился я. — Потом дадим остыть и посмотрим, что получилось.

К полудню пламя начало угасать — дрова прогорели. Газогенератор мы остановили, закрыв трубку. Теперь нужно было дать всему этому остыть естественным путем.

— Сколько ждать-то? — нетерпеливо спросил Петька.

— До завтра, — отрезал я. — Спешка в этом деле не помощник.

На следующее утро мы раскопали остывшую яму с известью. Вместо серых тяжелых камней в яме лежали белые легкие комки — натуральная негашеная известь!

— Вот это да, — восхищенно протянул Семён, держа в руке белый кусок. — И впрямь легкий стал.

— Теперь нужно её погасить, — объяснил я. — Для этого нам понадобится вода и большая бочка.

Мы нашли старую просмоленную бочку, очистили её и наполнили наполовину водой. Я объяснил мужикам, что будет дальше:

— Сейчас происходить будет что-то похожее на колдовство, но никакого колдовства тут нет. Это всё природа так устроена. Как бросим известь в воду, начнется бурление и шипение, вода станет горячей. Даже кипеть может!

— Не может быть, — не поверил Семён. — Как вода от камня закипит?

— Сам увидишь, — усмехнулся я. — Только не наклоняйтесь близко, и глаза берегите.

Я аккуратно через тряпку взял кусок и опустил его в воду. Секунда — и вода вокруг него забурлила, пошел пар. Кусок начал распадаться, вода вокруг забелела.

— Мать честная! — отшатнулся Илья. — Закипело!

Мы постепенно добавляли известь, постоянно помешивая длинной палкой. Вода в бочке нагрелась так, что рукой было не дотронуться, хотя огня рядом не было.

— Вот вам и природная химия, — улыбнулся я, глядя на изумленные лица. — Теперь нужно дать этому настояться день-другой, и получим известковое тесто. С песком смешаем — будет раствор для кладки печей. А разведем пожиже — побелка для стен выйдет.

— А пахнет-то как! — сморщил нос Петька. — Прямо как… не знаю что.

— Ничего, к запаху привыкнешь, — сказал я. — Зато теперь у нас есть своя известь. А это значит, что можем строить прочно и надежно.

Мужики с изумлением смотрели на белую кипящую массу в бочке. Ещё вчера это были обычные серые камни с берега, а сегодня — ценный строительный материал. И не только.

Глава 9

— Ну, что ж, — сказал я, — пока известь настаивается, займемся втулками из мореного дуба. Петька, показывай, что привез.

Мы направились к телеге, где он аккуратно разложил куски нарезанного мореного дуба. Дерево выглядело впечатляюще — тёмное, почти чёрное, с синеватым отливом, словно металлическое.

— Вот, Егор Андреевич, — с гордостью показал Петька, — Сколько смог достал.

Я внимательно осмотрел материал, постукивая по нему костяшками пальцев. Звук получался глухой, но плотный — признак хорошей твёрдости.

— Добрая работа, Петька. Именно то, что нужно. Таким втулкам сносу не будет, — похвалил я.