Русская Америка. Сухой закон 3 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

— Да ладно тебе… — громила что-то произнёс, а затем добавил чуть громче, — Жалко парня, дадим ему шанс. Зато раскроем ещё несколько дел. Мы поможем ему, он выручит нас. И всё…

Беседа велась так, что со стороны казалось, словно все эти отдельные фразы были случайными по громкости. Расслабленными и ненавязчивыми.

У меня не было сил улыбаться. Меня пытаются развести, как лоха. Думают, что я сейчас ухвачусь за эту соломинку и буду сам себя «докручивать». Например, нервничать и думать — что за свидетели у них? Или что я поверю в то, будто заключу выгодную сделку со следствием. Ну-ну. Пока что мне не предъявили никаких показаний сторонних лиц. Про свидетеля мне сказал только Фэллон. И я что-то сомневаюсь, что такой человек, как шериф, раструбил об этом всему участку, учитывая, как он знатно провалился в Мидтауне, когда его поставили на место агенты Бюро после перестрелки с Луи «Два ствола» Альтери.

Кстати, про самого Альтери не прозвучало пока ни слова. Хотя это нехилый такой козырь. Было бы неплохо понять — знают ли они вообще о расследовании Фэллона? Но задавать сейчас какие-то наводящие вопросы не стоит. Поймут, что что-то не так и тоже начнут копать в этом направлении. Нет, мне нужно самому позарез узнать — кто на меня настучал полиции про то, что я ликвидировал Луи. И помочь мне в этом может разве что Дёрп. Который сейчас, скорее всего, тоже в больнице.

У меня есть время собраться и аккумулировать все силы, чтобы не уехать на пяток лет в тюрьму. Иначе всем моим начинаниям придёт конец. Парни справятся, но я думаю, что после моей успешной посадки, возьмутся и за них. А идеи — как с помощью бутлегерства быстро выйти на гигантские обороты за счёт вложений в выгодные легальные «стартапы», и как сыграть на грядущих изменениях — есть только у меня. Ибо я знаю — как всё будет дальше…

Похоже, детективы пришли в некое замешательство, увидев, что я не тороплюсь нервно окликать их и обещать всеобъемлющее сотрудничество. Оба вернулись к столу, и «плохой коп» навис надо мной:

— Ну что, Алекс, как же нам поступить с тобой? Дик говорит, что надо пойти тебе навстречу. Но лично я и гроша не дал бы за твои слова. Удиви меня! Дай что-то, что убедит меня помочь тебе, парень! — и он устало плюхнулся на стул, выбивая из пачки сигарету.

Я поднял глаза на детективов:

— Вы взяли не того человека. Я — законопослушный гражданин.

Желваки на лице у очкастого напряглись.

— Парень, ты роешь себе яму, — серьёзно ответил его напарник, тоже опускаясь на стул.

Тот под его весом жалобно заскрипел, взывая ко всем мебельным духам о пощаде.

— Где детектив Барлоу? — спросил я.

Курт удивлённо поднял бровь.

— Зачем он тебе?

— Он тоже был там, на стройплощадке, — пожал я плечами.

— Он в больнице. Лёгкое ранение.

Понятно. Все три человека, которые могли бы как-то повлиять на моё нахождение здесь, и пролить хоть немного света на происходящее — сейчас «вне зоны доступа».

— Ну так что? Будешь говорить? — повторил Курт.

— Адвокат! — коротко бросил я, пожав плечами.

Поры было заканчивать этот кордебалет. От них я ничего про ход дела не узнаю.

Дверь распахнулась, словно меня услышали. Внутрь влетел уже знакомый мне человечек в дорогом костюме и золотом пенсне. Помнится, он вызволял меня из этого же участка не так давно. И стоил мне очень приличных денег. За мужчиной торопился полицейский, пытаясь вставить хоть слово в его речь.

— Меня зовут Исаак Ванжевский! Я адвокат мистера Соколова. Почему он в наручниках? Ему предъявлено обвинение?

Оба детектива перевели на него тяжёлые взгляды. Худощавый «злодей» ответил:

— Я инспектор Курт Кэмп. А это мой напарник, детектив Дик Фрост. Алекс Соколов обвиняется в убийстве. И подозревается в преступном сговоре и связью с гангстерами.

— Связь — это официальный юридический термин, джентльмены? — тут же усмехнулся Исаак, — У вас есть доказательства причастности моего клиента к какой-то преступной организации?

«Плохой коп» смерил Ванжевского презрительным взглядом и ответил:

— Мы предъявим ему официальное обвинение, не сомневайтесь.

— Может, у вас и свидетели имеются? — лукаво спросил адвокат.

Я услышал, как громила скрипнул зубами. Ага, значит, про свидетеля Джона Фэллона по делу Луи Альтери они не знают, да и говорят явно не про него, а про Кравеца и его банду. Получается, пока что полиция не в курсе про истинную причину, по которой шериф Бронкса ринулся внезапно ночью на стройку на окраине Нью-Йорка за мной. Про неё знаю я, сам Фэллон, Барлоу и Дёрп. Причём последний, возможно, в урезанном варианте. Понять бы до конца — кто ещё в курсе всего этого тёмного дельца?

— Мы с моим подопечным считаем, что он действовал в пределах допустимой самообороны… — продолжал гнуть свою линию Ванжевский.

Значит, ему уже обрисовали ситуацию по перестрелке.

— … и требую, чтобы моего клиента отпустили! — договорил адвокат.

— У нас есть право задержать его как подозреваемого, — возразил Курт.

— А у нас — право внести залог и покинуть это, к сожалению, негостеприимное заведение, — парировал Исаак.

— До тех пор, пока не будет внесён залог, он будет находиться в распределительной тюрьме штата, — усмехнулся инспектор.

Я заметил, как громила быстро метнул на него тревожный взгляд. Что-то здесь нечисто… Почему в распределительную тюрьму, а не в местный обезьянник?

Исаак тоже это почувствовал и прищурился, подаваясь вперёд:

— А вы отдаёте себе отчёт, джентльмены, какой процессуальный риск вы несёте, когда принимаете это решение?

— Сейчас это дело передано нам. И у нас есть двое суток для содержания мистера Соколова под стражей. А в связи с тем, что дальнейшее содержание под стражей в участке не представляется возможным, он будет помещён в распределитель… — откинулся на стуле очкастый.

— Позвольте полюбопытствовать — какие обстоятельства мешают оставить мистера Соколова до внесения залога именно здесь? — блеснул своим пенсне Ванжевский.

— Здесь в участке всё заполнено после вчерашней облавы на тех, кто незаконно торговал алкоголем, — глумливо оскалился детектив Курт, — Вы же сами видели, мистер Ванжевский, что даже в коридорах стоят арестованные по Акту Волстеда. А я не имею права набивать людей за решётку «больше нормы». Такой вот… «Процессуальный казус»…

Громила положил ему на плечо ладонь:

— Курт, надо поговорить.

— Я уже подписал все бумаги, Дик, — инспектор дёрнул плечом, сбрасывая руку напарника, — Этому гангстеру самое место в распределителе, пока его окончательно не упекут за решётку далеко и надолго!

Мой адвокат долго молча смотрел на Курта. Затем выпрямился и с достоинством произнёс:

— Я имею право поговорить пять минут с клиентом наедине.

— Пожалуйста! — хмыкнул «плохой коп» и махнул рукой, — Выйдем, Дик. Эй, Квинсли, или как там тебя! — позвал он того полисмена, который заходил вместе с Исааком в допросную.

От меня эта деталь не укрылась. «Как там тебя?»

Полицейский вошёл внутрь и нехотя уставился на детективов.

— Когда закончат, — подготовь мистера Соколова к отправке в распределитель штата. Нужен автозак. У них пять минут. Не больше!

Они вышли, а полисмен чуть замешкался. Я повернулся к нему и тихо позвал:

— Офицер! — я не глядя повысил его в звании, — Эти джентльмены разве не из вашего участка?

— Нет, — недовольно протянул тот, — Прислали из главного управления Нью-Йорка…

И вышел, затворив за собою дверь. Я переглянулся с адвокатом. Он торопливо подсел ближе и наклонился к моему уху:

— Здесь что-то нечисто… — зашептал Исаак.

— Я уже понял. Детективы не из участка… И очень уж хотят, чтобы я сегодня ночевал не здесь, а в распределительной тюрьме штата.

— Алекс, при всех моих «возможностях», вы выйдете по залогу только завтра. В лучшем случае, потому как детективы явно против этого. Мой помощник уже составляет прошение прокурору. Но если эти Курт с Диком что-то нароют, то могут продлить вам срок содержания под стражей. Или переквалифицируют дело под более высокую статью. В таком случае придётся снова менять залог, а пока будет идти этот процесс, вас снова отправят под стражу. Я постараюсь сделать всё, чтобы вы покинули тюрьму в течение двух, максимум трёх дней.