На грани (СИ) - Качалов Эд

Иван Нарышкин прошагал напрямую к магическому куполу, поднес к его поверхности руку и повел ею вверх.

Там, где, двигалась рука Нарышкина в магическом куполе оставался сквозной разрез, будто это была не рука, а плазменный резак, разрезающий лист железа.

- Похоже, Ивану Алексеевичу недолго осталось быть живым, а царем и того меньше – пробормотал Сергей себе под нос, но его слова каким-то образом услышал Ландорф. Он улыбнулся, кивнул и громко произнес:

- Вы совершенно правы, юноша!

Глава 11

- Не торопитесь барон! – раздался знакомый голос со стороны.

Ландорф стал активно крутить головой в поиске того, кто посмел прервать его шоу. Иван Нарышкин никак не отреагировал, он продолжал вскрывать защитный купол.

Впрочем, царь Иван Алексеевич, тоже не стоял без дела. Он со своей стороны поднес руку к поверхности купола, в месте, где начинался разрез, и активировал свой Дар.

Я тут же убедился, что Иван Алексеевич Романов, царь и император всея России действительно мощный маг. Его энергия, проникнув сквозь разрез, созданный Нарышкиным, ударила своего дальнего родственника в грудь. Сила удара была такова, что Нарышкин отлетел от купола метра на три.

Однако, судя по всему, Иван Львович тоже был маг не из последних. Ну или не он, или не только он. Возможно, здесь была задействована сила Ландорфа или еще кого из врагов нынешнего режима.

Так или иначе, но Нарышкин встал и снова направился к куполу. При этом его лицо ничего не выражало. Ни гнева, ни ненависти, ни жажды победы. Ничего. Он просто встал, подошел к куполу, приложил руку к имеющемуся разрезу в магическом поле и нанес ответный удар по царю.

Иван Пятый, по-видимому, не ожидал такой прыти от своего дальнего родственника и не успел прикрыться. Удар магической энергии пришелся ему в правую часть грудной клетки.

Его отбросило от купола, и он, упав на пол, ударился головой, потерял сознание. Дальше произошло сразу несколько событий.

Воспользовавшись тем, что внимание Ландорфа сначала переключилось на поиски предложившего ему не торопиться, а потом на события у купола, я ударил по запирающему нас с Сергеем периметру. Сергей тоже быстро сориентировался и подпитал меня своей энергией.

С противоположной стороны прохода купола ударил Олег и пара офицеров, что были с ним заперты.

Большинство мятежников тоже наблюдали за событиями у купола, поэтому тоже не сразу отреагировали на происходящее.

В результате нам удалось разрушить магические стены своих клеток и с яростью врубиться в превосходящие силы противника.

Стремительность и напор были нашими союзниками, поэтому мы с ходу впятером положили с десяток иллюминатов. Капля в море, конечно, - их было не меньше двухсот, но лиха беда начало.

Тем более что я слышал, как с тыла мятежников атакует кто-то еще. Пока я не видел кто, но действовал он весьма успешно. Часть иллюминатов отвлеклась от нас и пошла на помощь атакованным с тыла.

Барон Морфей Ландорф пытался раздавать команды, но сам к драке не присоединялся. Наоборот, прикрывшись несколькими сторонниками, он старался не упускать из виду Нарышкина.

На мгновение что-то отвлекло внимание Ландорфа от Ивана Львовича. Нарышкин тут же перестал резать магический купол и начал оглядываться. В его взоре появилась, нет не осмысленность, а беспокойство и недоумение. Так, прежде, чем заплакать, начинают беспокоиться младенцы, если у них выпала соска.

Ландорф быстро вернул свое внимание к Нарышкину и тот, как ничем не бывало, продолжил резать магическое поле защитного поля.

Как ни странно, несмотря на то, что царь находился без сознания, магический купол продолжал работать.

Теперь я отчетливо видел силовой поток, который несколькими ветками тянулся от лежащего без сознания царя к четырем артефактам, образующим купол. Да, чтобы даже без сознания удерживать магический купол, надо быть действительно сильным магом.

Все это я заметил, когда вместе с Сергеем прорубался сквозь толпу мятежников на соединение с Олегом.

Наконец, нам удалось соединиться где-то в нескольких метрах от купола. Теперь мы впятером были вместе, но нас отделяло от Ландорфа каких-то три десятка бойцов.

Мы вынуждены были постоянно атаковать и быть как можно ближе к противнику, чтобы не дать им воспользоваться магией. Возникни у кого-нибудь из них такая идея, и он в сутолоке боя обязательно зацепил бы своих.

По этой причине не рисковали пользоваться магией и мы. И именно поэтому пока я пробивался к Олегу, я старался держать между собой и Ландорфом несколько его сторонников.

Теперь же оказался перед дилеммой, помогать тому, то атакует иллюминатов с тыла и потом вместе спасать царя или же пробиваться к куполу.

Принял решение спасать царя. Сейчас, когда мы вместе, у нас появилась возможность применить магию. Оставив одного офицера прикрывать наш тыл, мы вчетвером ударили по тем мятежникам, что отделяли нас от Ландорфа и Нарышкина.

Удар получился сильным. В той или иной степени, были выведены из строя минимум полтора десятка мятежников. Но самое главное — нам удалось привлечь внимание Ландорфа.

Барон, увидев, что мы находимся буквально в нескольких шагах от него, снова отвлекся от Нарышкина и переключился на нас. Я не сомневался, что совместным ударом по барону мы сможем парировать его удар, но вот что будет дальше? Одному богу известно.

Тем более барон, хоть и переключил внимание на нас, однако почему-то не торопился наносить удар.

- Как думаешь, почему он медлит? – спросил я у Олега. Олег, до этого как бы нехотя, одной рукой, отражал атаку сразу двоих мятежников, глянул в сторону Ландорфа:

- Он забирает силу Дара у Нарышкина. Сейчас может зарядить, мало не покажется, - ответил Олег.

- Пора с этим кончать! – я собрал всю мощь своего Дара в неширокий, но концентрированный поток и ударил. Но ударил не по Ландорфу, который, видимо, чтобы отвлечь наше внимание, пытался выстрелить в меня из пистолета.

Я ударил по Нарышкину. Ну как ударил. Я постарался придать потоку своей энергии свойство сильной, но мягкой руки, которая не бьет, а скорее отталкивает.

В результате Нарышкин отлетел метра на четыре от барона и как минимум метра на три от купола.

Судя потому как он, упав навзничь, тут же сел и стал протирать глаза, будто только что проснулся, мне удалось разорвать его связь с Ландорфом.

Как только Иван Нарышкин отлетел, барон сразу тревожно заозирался, пытаясь понять, что произошло.

Не давая барону вникнуть в ситуацию, я буквально в два прыжка оказался между ним и Нарышкиным, успев попутно заколоть парочку нерасторопных мятежников.

В результате барон оказался в полу окружении. Перед ним Олег, Сергей и пара офицеров, а справа от него я. Позади купол.

Мое положение, тоже было так себе. Я развернулся лицом к барону, справа от меня был купол, позади приходящий в себя Нарышкин. И я не мог применять магию. Если применю –довольно легко мог попасть по своим. Олег и остальные тоже не могли нанести магический удар по Ландорфу.

Недолго думая, я атаковал барон своим клинком. Морфей не стал заморачиваться и пальнул в меня из пистолета. Попал, сволочь. Я почувствовал, как пуля вошла аккурат в солнечное сплетение, чуть повыше шрама-цветка.

Меня слегка отбросило назад, но на ногах я устоял. Несмотря на то что из меня обильно полилась кровь, особой боли я не чувствовал.

Более того, я разжег в себе зеленую энергию жизни и попытался залечить рану, заодно и выгнать из себя пулю.

Все это я проделывал, вновь атакуя барона. На это раз мне удалось его достать концом меча, спрятанного в трости. Уж тут я шанса не упустил, и по клинку моего меча побежали голубые искры.

Когда клинок проник в тело барона, туда же ударила и моя магия. Ландорф замер, удивленно посмотрел на меня, потом на свою рану, куда вливалась моя боевая магия и рухнул на пол. Подскочивший Сергей, хотел было добить барона, но Олег остановил уже занесенную руку Шереметьева.