Последний Герой. Том 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Я заблаговременно навел про нее справки. Два раза замужем, два развода — и сейчас одна. Что-то не срослось. Оба раза она выходила замуж за оперативников. Видимо, искала похожего на Лютого… Или я себя немного обманываю, и это просто совпадение. Сейчас не спросишь, да и не нужно.

Но мой странный визит всё-таки произвел на нее огромное впечатление. Да и на меня тоже…

— Спасибо за беспокойство, — кивнул я. — Не люблю больницы.

— Скажите, Максим, — пробормотала она. — Как ваша фамилия?

— Яровой, — уже бодренько ответил я. — Максим Сергеевич Яровой…

— Скажите, а вы не родственник случайно? М-м… — она замялась, подбирая слова.

— Кого? — изобразил я на лице любопытство.

— Нет, нет… никого… я просто… Что-то сегодня день необычный, магнитные бури, чувствительная я в такие дни. Значит, вы хотите стать… оперуполномоченным?

— Так точно, Вера Олеговна… Считаю, что это мое призвание.

— Что же… похвально. Да-да… конечно, но вы язву-то лечите. Я вас прошу как врач. И Алмагель сейчас — не самое современное средство. Вам нужно непременно обследоваться. Я могу договориться, пройдете обследование на самом новейшем оборудовании вне записи…

— Спасибо большое, всенепременно пройду, — улыбнулся я и мягко добавил. — Если вы выпустите Оксану Геннадьевну, то обязательно пройду.

— Хорошо, — спокойно, но с какой-то внутренней решимостью произнесла Вера Олеговна, выпрямив спину. — Я подготовлю необходимые документы, и мы пересмотрим решение ВВК. Возможно, вы правы.

Я кивнул, поднялся из кресла, наклонился, поднял с пола ее авторучку и аккуратно положил обратно на стол.

— Спасибо вам, Вера Олеговна. Искренне. Рад был вас увидеть.

— И я… — ответила она негромко, будто размышляя вслух. — И вам спасибо, Максим… Максим Сергеевич.

— За что?

— За то, что напомнили…

— Про Оксану Геннадьевну?

— Да-да… — машинально кивнула она, но в голосе скользнуло совсем иное.

Я направился к выходу. Прошёл до двери, уже взялся за ручку. Для меня эта встреча была уж точно не обычной, не рядовой.

Я теперь всё понял насчёт сирени. Может, и не была она у неё любимой тогда — но вот потом точно стала. Потом, когда, как все думали, Лютый исчез навсегда.

Однако пора на выход. Я уже приоткрыл дверь — как вдруг, сквозь тишину, услышал её тихий выдох.

Она, видимо, думала, что я уже не слышу:

— Господи… будто в молодость свою вернулась…

В её голосе не было упрёка — а что-то тёплое, светлое, человеческое. Такое не подделаешь.

Глава 9

Вечер. Кабинет Валькова.

Савченко сидел в кожаном кресле и сдержанно наблюдал за своим шефом. Герман быстро подошёл к шкафу, рывком распахнул дверцы. Скинул пиджак, повесил на плечики. Следом — рубашка: нервными движениями расстегнул пуговицы, не глядя. Голый торс, крепкий, но уже порядком заплывший жирком и со старыми шрамами — будто у ветерана. Только это бандитские отметины прошлого, оставленные в боях не за Родину, а за наживу.

Валет вытащил комплект камуфляжа, стал натягивать штаны.

— Герман, — Савченко с недоумением на него уставился. — Ты куда это собрался?

— Да так… — буркнул Вальков, даже не оборачиваясь. — Дела. Прошвырнуться надо в одно место.

Он натянул уже футболку «милитари», застегнул армейский ремень. На лице — отстранённость, взгляд скользит мимо, в точку на дверце шкафа. Савченко уже знал этот взгляд: если шеф так смотрит — значит, тему можно закрывать и не допытываться.

Толку не будет. Ну, или почти.

— Дела? — нахмурился Дирижер. — Какие ещё, к чёрту, дела, Герман?.. Приспичило сейчас? Я вызову парней, они поедут с тобой.

— Я же сказал, дела, — раздражённо бросил Валет, возясь с молнией на тонкой летней куртке цвета хаки.

Замок заело, ткань натянулась. Валет дёрнул сильнее, но куртка не сдавалась.

— Послушай, Герман… — Савченко подался вперёд, локти уперлись в кресло. — Ты забыл, как этот молодой размотал наших бойцов? Без шума, один. Ты сейчас конкретно по ударом. Подставляешься. Я тебя одного не отпущу.

Вальков резко обернулся. В глазах мелькнуло раздражение и злость. Словно Дирижёр сейчас усомнился в его силе. В непререкаемости слова Валета.

— Ты мне мамка, что ли⁈ — вскинул он голос на фальцет, дернул молнию ещё раз. Та не двигалась. — Без тебя разберусь. Сказал, один поеду — значит, один.

Он оставил возню с молнией, наклонился, вытащил из шкафа армейские ботинки, бросил их на пол. Сел на диван, стал натягивать. Савченко молча наблюдал, его лицо, кажется, не выражало эмоций, но взгляд оставался внимательным, оценивающим.

Да, он понимал — спорить бесполезно. Если шеф упрётся рогом, не свернёт. Можно хоть десять раз повторить — не лезь, не суйся, шкуру подставляешь — всё мимо. Даже если услышит, кивнёт — все равно сделает по-своему. Не первый год знал его таким. Не слушал никого, кроме себя. И иногда Дирижера.

А значит, в лоб — не вариант. Тут нужно тоньше. Войти сбоку, взять на обходе. Иначе всё может полететь к чёрту. Шеф ведь тоже, хоть и живучий, не бессмертный. И этот Яровой… он не просто «залетный молодняк». Он что-то другое. И если Валет один на него нарвётся — может статься, что уже некому будет говорить «я же предупреждал».

— Ладно, ладно, — примирительно проговорил Савченко, подняв ладони, будто разоружаясь. — Твое дело…

Но в голосе его, как и в взгляде, сквозила привычная ухмылка. Такая, с прищуром, с хитринкой. Он знал, когда нужно сделать вид, что уступил.

— Ты знаешь, Герман… — протянул он, будто невзначай. — Наш человек из ментовки пробил этого Ярового. Дал полный расклад.

Вальков, уже натягивающий второй ботинок, застыл. Рука с шнурком замерла в воздухе. Он поднял голову. В лице — вопрос, в глазах — неподдельный интерес. Но молчал.

А Савченко выдержал паузу. Чуть дольше, чем нужно. Так, чтобы у шефа досадно защекотало под кожей. И только потом, лениво, с тем самым выражением человека, который якобы не придаёт особого значения происходящему, начал:

— Представляешь… ничего особенного. Средняя школа в поселке, потом слушатель Волгоградской Академии МВД. Выпустился — не ахти как. Умом не блистал, не спортсмен, не гений. Середнячок.

Он усмехнулся, но Вальков не разделил ухмылки. Лицо оставалось каменным, только брови чуть повело к переносице.

— Учился он на следователя, — продолжал Савченко, — Но по выпуску… в следствие не прошёл. Его задвинули в штаб. Внутренняя служба. Бумажки всякие, планы, проекты приказов. Такое вот — «офицер, почти без погон», как у меня говорили на прошлой работе.

Он сделал паузу. Глаза Валета сузились.

— Что-то ещё узнал? — коротко спросил тот, не удержавшись. — Лох? Тихоня? Не верю, бл*дь…

Савченко пожал плечами.

— Ничего больше… А по биографии — лох, получается. Ни подвигов, ни косяков за ним нет… Канцелярская крыса. Представляешь?

Повисла пауза. Но теперь молчал и Савченко. Вальков задумчиво уставился в одну точку. Потом перевел взгляд на собеседника и проговорил:

— Слушай, Артурчик… Ни хера не бьётся… Ни один «середнячок» так не работает. Он бабки просил, за компромат… Кстати, на связь не вышел?

— Нет… Ждем…

— Просто сидишь на жопе и ждешь? — вспылил Валет, дернул язычок молнии сильнее, вырвал замочек с корнем, отшвырнул его. — Ёб*ная застежка!

Снял куртку и бросил ее на пол. Будто обессилев, плюхнулся обратно на диван.

Савченко наблюдал молча, а потом продолжил.

— Но и это ещё не самое интересное… — протянул он, чуть наклоняясь вперёд в кресле, словно подбрасывая наживку.

— Ну говори уже… Задолбал ты своими шарадами, — раздувал щеки Валет.

— Наш человек из ментовки поковырялся в ведомственном компе и нашёл занятную штуку. Совсем недавно кто-то пробивал одного любопытного человечка по ментовской базе.

— Кого? — Вальков замер.

— Егорова Андрея Владимировича, — протокольно, будто и сам мент, проговорил Савченко. — Шестьдесят пятого года рождения. Помнишь такого?