Последний Герой. Том 7 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Ну, ты ещё и больше всех выпить можешь, — рассмеялся Герра. — А потом в избу проходишь, не наклоняясь: ноги-то короткие, как обрубыши. Кхе-кхе!

— Ща двину, мля, — сказал Кривоглазый, и Герра сразу попятился.

Коля пригляделся: местные дома почему-то все действительно были с низкими дверными проёмами. Даже хозяйственные постройки и бани. Чтобы обычному человеку пройти, нужно было согнуться в три погибели. А Кривоглазому — нет. Наверное, такая особенность теплосбережения в Сибири — низкие двери, низкие проёмы.

Больше ничего не придумалось.

— Ну так что, молодой, чего хотел-то? — спросил Кривоглазый, глядя прямо на Шульгина.

— Лодка нужна. Хорошая, быстрая. Русло проверить, пройти вниз по течению. Ну и дробовичок не помешал бы, — ответил Коля.

— Платить сколько будешь? — прищурился Кривоглазый.

— По деньгам не обижу, — заверил Шульгин.

— Вот это по-нашему! — мужик довольно хмыкнул. — Всё тебе будет по высшему разряду. И дробовика два возьмём. Ты, значит, Сартылая искать едешь? Только его уже искали, не нашли.

— Не совсем Сартылая, — сказал Коля. — Но пройдёмся по его маршруту, осмотримся.

— Пузырь вперёд, остальное потом, — заявил Кривоглазый.

— Нет, — отрезал Шульгин. — Продукты, бензин, масло — всё закуплю. А водяра только по приезду.

— Вот ты изверг… — прошипел лодочник и зло покосился на Герру. — Это ты его надоумил, змей подколодный.

— Хи-хи… — проговорил Герра и на всякий случай сделал пару шагов назад, затягиваясь очередной дешёвой сигаретой.

Мы подобрались к посёлку, когда уже стемнело. Домики светились желтыми квадратами окон, на вышке торчал часовой. Низко висел сумеречный туман, холод вползал под одежду. Мы были уставшие и голодные, ноги гудели от длительного перехода.

— Фух, дошли, — выдохнул Ефим, тяжело опускаясь на траву. — Думал, копыта откину. Ох, лучше б я вместо здоровяка на тот свет отправился.

— Так, отец, — сказал я, — хватит причитать. Ты ещё ого-го, ты ещё молодец, мужик.

— Да куда там… — отмахнулся Ефим. — По бабкам уже не хожу, самогон почти не пью, здоровье не то. Если выпью пол-литра, то голова трещит. Раньше — ка-ак шестьдесят градусов, да после баньки… Эх…

— Тихо, — перебил я. — Смотрите, что там.

Мы прильнули к траве, отдышались и теперь выглядывали на посёлок. Возле того барака, в котором когда-то сидели мы, что-то шевелилось. Двое охранников зашли внутрь, третий остался снаружи. Через некоторое время они вышли, закрыли дверь на замок. Ключ отдали третьему — тот стоял с автоматом на плече, курил. Явно остался охранять барак.

— Там ещё люди… — удивился Сергеич.

— Похоже на то, — кивнул я.

— Ещё подопытных привезли, изверги, — заключил Ефим. — Не мы одни здесь томились. И не только зэчье племя… новеньких довезли.

— Вертолёта не видно, — проговорила Евгения задумчиво.

Она нечасто что-то говорила, но всегда попадала в точку.

Я согласился:

— Вряд ли сейчас кого-то ещё привезли. Но внутри барака кто-то есть, и его или их охраняют.

— А ну как ежели освободить пленных? — выпалил Ефим, голос у него дрогнул от надежды. — Они за нас встанут…. нам легче будет с этими упырями.

Я посмотрел на усталые лица. У нас в руках палки и ножи, у них — автоматы.

— А вдруг там урки? — добавила Женя. — Если там уголовники, будет ещё хуже.

— Тут надо действовать тихо, — сказал я. — Снять часового, взять ключ и открыть барак. Освободим тех, кто там.

— Если там беспредельщики, тогда пусть Сергеич с ними разговаривает, — вполголоса предложил дед. — Умеет же… как там… по понятиям.

— Смотри-ка, — сказал я тихо. — Второй барак тоже закрыт. Только там часового нет.

Зрение у меня было хорошее. Я увидел, что дверь плотно закрыта, засов перечёркивал полотно двери.

— Ну и что делать будем, начальник? — спросил Сергеич.

— Пойду один, — ответил я. — Уберу часового и проникну в барак.

— И как один?.. — фыркнул дед. — А мы что, по полям как зайцы прятаться будем?

— Тише, тише, — сказал я. — Отец, не бузи.

— Ну одному проще, — уточнил Сергеич, повернувшись к Ефиму.

— Да… Как-нибудь проскользну. А вы тут пока побудьте.

— Ладно, — согласился Ефим, — хоть дух переведу. Ты знаешь, Максим, ежели там тушёнки надыбаешь, принеси. Кишки слиплись…

— Конечно, — улыбнулся я.

Я отозвал Евгению в сторону и спросил шёпотом:

— Сколько у тебя осталось ампул?

— Одна, — ответила она коротко.

— Как одна? — удивился я. — У тебя же была целая горсть.

— Я их израсходовала, — сказала Женя, виновато потупив взгляд.

— Когда успела?

— Думаешь, как я смогла тогда убить урок? Пока никто не видел, я вколола себе перед выходом из пещеры. Сразу две.

Она вытащила из кармана тряпицу, в которой бережно была завернута маленькая ампула.

— Держи, — сказала она и протянула мне свёрток. — Только шприца у меня нет. Он разбился.

— Бл*ха, — вырвалось у меня. — Как теперь? Выпить, что ли?

— Пить нельзя, — ответила Женя. — Я пробовала. Никакого эффекта. Надо в кровь.

— Ладно, что-нибудь придумаем, — сказал я и сунул свёрток в карман. — Может, найдётся шприц.

— У доктора был свой кабинет, — кивнула Женя на один из домиков. — У моего мужа. Гад… жил, как барин, в отдельном домике. Там должны быть шприцы, я уверена, там есть.

В её глазах застыла грусть — будто она смотрела не на дом, а сквозь него, туда, где уже не было мужа, которого она собственноручно убила.

— Ты жалеешь, что сделала это? — спросил я.

— Иногда я кажусь себе чудовищем, — тихо проговорила Женя. — Но, знаешь, Максим… нисколько не жалею. Будто всю жизнь была в спячке, а теперь, только сейчас, начала становиться какой-то настоящей, сильной. Приспособленной к этой жестокой жизни. И у меня открылись глаза. Какая же тварь был Евгений Петрович. Какая же тварь…

В её голосе не было злобы, но всё равно скользила тоска. Я вспомнил, как поначалу она прижималась к нему — про себя тогда я прозвал двух Жень неразлучниками.

— Ладно, ладно, — сказал я. — Я пошёл.

Я вытащил нож, пригнулся и стал обходить посёлок по периметру, там, где ложилась тень от деревьев, а фонари не добивали. По дуге приближался к бараку, где стоял и беспечно курил охранник.

В кармане лежала заветная ампула, но пока не время её применять. Пока я справлюсь. Он один — и я один.

Глава 10

Я подобрался к бараку — теперь до него было около двадцати метров. Его чёрный силуэт высился на фоне поселка и перегораживал жёлтый свет фонаря сторожевой вышки, на которой маячил пулеметчик. Я замедлил шаги, дыхание будто само собой стало редким и тихим. Нельзя шуметь, нельзя выдать себя. Моя ошибка могла не только стоить жизни, а и погубить остальных моих людей.

Стиснул в руке нож. Мир вокруг расплылся, будто кто-то стер все детали, и передо мной остался только силуэт автоматчика, который охранял вход в барак.

Он затушил сигарету, втоптал окурок ботинком в грязь и неспешно прошагал туда-сюда, лениво глядя по сторонам. Но пока что не переводил взгляд туда, где я притаился за чёрными, колючими елями.

Часовой дошел до невидимой точки, развернулся и пошёл в противоположную от меня сторону, разминая ноги. Еще несколько шагов в никуда — и он вернётся обратно. Пора.

Я рванул на него, как спринтер, прямо с места.

Но под ногой предательски хрустнула сухая шишка. Автоматчик резко обернулся, но среагировать не успел. Лишь успели расшириться от удивления глаза, когда в горло ему вонзился клинок, чуть серебрившийся в лунном свете. Сталь с тихим всхлипом вспорола гортань.

Я вложил в удар всю силу, всю резкость, всю инерцию тела. Лезвие вошло до конца, так что рукоять ударилась о его горло. Только тогда моя рука затормозила, только тогда нож остановился. И сразу, почти одновременно — резкий поворот кисти, хруст, бульканье, и клинок, провернувшись, разворотил напрочь шею.