Последний Герой. Том 7 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Автоматчик даже не успел моргнуть. Замер с потерянными глазами, раскрытым ртом, а с губ срывалась розоватая пена. Кровавые пузыри стекали по его шее. Казалось, он так удивился собственной смерти, что забыл упасть.

Я подхватил его за плечи, повалил и потащил за барак, скрывая тело от света фонаря.

Сорвал с трупа автомат, пошарил по карманам. Нашёл ключи в связке и зажигалку. Ключей было два, разные. Какой-то из них должен был подойти к бараку — к тому самому, где совсем недавно томилась наша группа, а теперь, возможно, держали кого-то ещё. Я спрятал находку в карман и заметил кое-что ещё: на поясе у автоматчика висели две гранаты. Достал и их, сунул в куртку, почувствовав тяжесть в карманах. Противопехотные.

Пригнувшись, избегая жёлтых пятен света от фонаря, я пробрался, наконец, к двери. Сунул один ключ в замок — тот, вроде бы, и вошёл, но механизм не провернулся. Тогда я быстро, не мешкая, попробовал второй. Щёлк. Хвостовик зацепил, и весь засов с натугой сдвинулся. Дверь подалась.

Я распахнул её. Внутри темнота. Ночной свет еле-еле протиснулся через проём, полосой лег на пол. Я чиркнул зажигалкой, которую забрал у убитого. Вспыхнул тусклый огонёк, и я увидел ту же обстановку: нары, стены, всё то же. Ничего не изменилось. И никого.

Я даже опешил. По спине пробежал холодок, будто кто-то пальцем коснулся волос на затылке. Почему здесь пусто? Мысль мелькнула: ловушка. Но нет. Я пригляделся и в дальнем углу разглядел всё-таки одного лежащего человека. Несомненно, это был именно человек: в неясном и подергивающемся свете очерчивались голова, руки, ноги. Телосложение некрупное, даже изящное.

Грудь вся перевязана прямо поверх чёрного камуфляжа, поверх тактической одежды. Стянута наспех, грубо, бинтами, уже пропитавшимися кровью, заметными и во тьме буро-красными пятнами. Топорная работа.

Главное очевидно — человек был ранен.

Я подошёл ближе. Корпус зажигалки нагрелся, пламя начало жечь пальцы, но я почти не чувствовал боли. Лицо человека в тусклом свете вырисовалось ясно. Я узнал его. Наш заклятый враг.

Линда открыла глаза. Она собрала в себе остатки сил и посмотрела прямо на меня.

— Кто здесь? — спросила она хрипло.

Свет едва касался её. Я держал зажигалку так, чтобы отблеск падал прямо мне на лицо. Потом вовсе погасил её, чтобы не бахнула у меня в пальцах.

— Убейте, — прошипела она с трудом, — добейте… Я всё равно его достану. Я достану его, вы же знаете…

Лихорадочный бред, агония? Я вслушался в её слова и почувствовал, что что-то не так.

— Кого ты достанешь? — спросил я тихо.

Она вскинула голову, губы шевельнулись.

— Макс? Яровой? — с трудом произнесла она, и в её голосе прозвучало удивление. — Это ты?

— Говорят, ты меня искала, — сказал я, прислушиваясь к собственному голосу, чтобы он не прозвучал слишком жёстко.

— Да, — кивнула Линда.

Я снова чиркнул зажигалкой. Попытался наспех осмотреть комендантшу этой то ли базы, а то ли тюрьмы. Огонь дрогнул, и в тусклом свете проступила страшная рана — вся её грудь была рассечена. Бинты пропитались, и судя по этим кровавым следам, рана длинная и глубокая. С такой не выживают. Но тем не менее она лежит здесь — и всё ещё разговаривает.

— Зачем? — спросил я.

— Ты пришел все-таки… — сказала она глухо. — Я умираю. Но я хотела помочь.

Времени удивляться уже не было, но я всё-таки почувствовал, что на секунду меня словно приморозило. Что?

— Кто тебя так? — выдохнул я.

— Новейшие образцы бойцов, — прошептала Линда. — Инженер их называет дирижёрами.

Я нахмурился.

— Как того монстра, Артура Савченко?

— Да, — выдохнула она.

— Сколько их? Одного мы убили. Там, в лесу. С мечом.

— Я… убила другого, — сказала Линда. — Стрелка. Вы убили Самурая. Ещё остался Боксер.

— Боксер? Какой ещё боксер? — удивился я.

— Это его прозвище и специализация. Он… непревзойден в рукопашном бою.

— Чёрт, — выдохнул я. — Он где-то рядом?

— Вы наткнулись на Самурая, — продолжила Линда, словно не слыша моего вопроса, — потому что он быстрее всех. Боксер тяжеловесный, но с ним лучше вообще не встречаться. Он…. голыми руками… кирпичи разламывает в крошку. Стреляйте ему сразу в лоб. Иначе… Любое другое повреждение ему нипочём.

— Даже в сердце? — уточнил я.

— Если выпустите туда автоматную очередь, то, может, и остановите, — сказала она тихо. — Какое-то время они живут без сердца. Недолго, конечно. Но этого хватает, чтобы уничтожить целый взвод голыми руками.

Голос её прозвучал зловеще, почти безжизненно — словно у бестелесного призрака, не знающего ни времени, ни света и тьмы.

— Нет, я не хочу вас напугать, — добавила Линда. — Тебя и твоих людей. Надеюсь, они ещё живы. Я просто предупреждаю. Я хотела вам помочь, честно. И вот поплатилась. Немножко… не рассчитала, переоценила себя и недооценила чертовых дирижёров. Они оказались быстрее, чем я могла подумать. Быстрее, чем кто-либо мог. И меня… заштопали и бросили умирать, хотя я уже должна быть мертва.

Только паузы между словами выходили у неё всё длиннее.

— Почему? Почему ты пошла против своих?

— Месть, — прошептала она. — Я тебе доверю. Только тебе.

— И что я должен сделать? — спросил я.

— Выжить, — сказала она. — Выжить. Этого гада только ты сможешь прикончить. Помоги своей группе выжить сначала. И…. достань…

Собравшись с силами и сделав мучительный вдох, она проговорила чётко:

— Достань Инженера…

Линда слабо улыбнулась. Мертвенная бледность тронула её губы. Скулы казались заострёнными, как будто жизненные силы покидали её с каждым словом.

— Я… я хотела вытащить вас, — проговорила она с усилием, — но вышла осечка. Поверь. Но ты… я верю, ты справишься. Таких больше нет. Убей Боксера… и…

— Сколько охранников в лагере? — сказал я.

— Человек десять, — ответила она. — Скоро пересменка.

Я будто бы против воли поднял брови, такими дикими казались эти рутинные детали тайного лесного полигона для супер-бойцов.

— Вы тут что, вахтами работаете?

— Типа того. Инженер ещё не прислал новых — старая смена уехала. Это твой шанс.

— Где оружие? — спросил я.

— Оружейная комната в том дальнем домике, — сказала Линда и кивнула в сторону, будто сквозь стену. — Ключ у старшего наряда. У него… камуфляж зелёный. Остальные — чёрные…

— Легко сказать…

— Я смотрю, ты уже добыл один автомат, — пробормотала она. — Молодец. Но торопись, Макс. Часового… обнаружат. Обход — каждые полчаса. Проверка постов. У тебя… мало времени.

— Понял, — сказал я. — Но как мне достать Инженера? Его же тут нет, да?

— Слушай и запоминай, — прошептала Линда. — Лучше бы записать… конечно…

Я в ответ рассмеялся горько. Ну, явно не с тетрадкой и ручкой я ломился сюда.

— У меня память, как компьютер, — сказал я. — Я всегда пишу на подкорку мозга.

Она начала рассказывать. Я вбирал слова, как губка. Глаза сузились. Челюсти сжимались, будто я хотел рвать врага собственными зубами.

Она говорила о той твари, что погубила столько жизней. О той твари, из-за которой я здесь. О той твари, что убила Костю, Ворона, Ольгу и собирается убить остальных. Что едва не добралась до Коли Шульгина. И теперь я знал, кто он. Теперь я знал, где его искать.

Кровь в жилах кипела от желания раздавить его. Но сейчас под прицелом оказываюсь я, а не он. Моё положение шаткое. Главное — выжить. «Выживи, Макс», — эти слова Линды звенели в мозгу эхом.

Она улыбнулась, и в улыбке была странная грусть.

— Жаль, я не увижу его лица, когда ты к нему придешь, — пробормотала она.

Бледная улыбка приклеилась к её лицу навсегда. Только рассказав мне всё, Линда испустила дух.

Я вышел из барака тихо, прижался к косяку, пригнулся и нырнул в тень, стараясь слиться с ночью и уйти из-под бледного света месяца. В ту же секунду, по закону подлости, к строению вырулил расчёт охраны. Они всполошились, увидев, что у двери нет часового.