Ревизор: возвращение в СССР 48 (СИ) - Винтеркей Серж

Глава 9

Москва

Приехали домой. Дети спят, няня вяжет свитер. Тузик с ними, Панда на батарее. Тишина и уют!

Валентина Никаноровна говорит мне:

– Паша, тебе твой друг Витя звонил час назад. Примерно через полчаса снова позвонит. Я ему сказала, что ничего страшного, несмотря на позднее время.

«Занятно, – подумал я. – Совсем же недавно, в субботу встречались. Что же мы за эти два с лишним часа ещё не успели обговорить?»

Впрочем, подождав полчаса и дождавшись его звонка, я всё выяснил. Витька пригласил меня на дачу к своим родителям в субботу – шашлычок пожарить. А также сказал, что, если я пожелаю, он может через отца МГИМО также подключить к нашей конференции с Берлинским университетом.

Я, конечно же, по поводу дачи сразу с Галией посовещался. Едва услышав предложение, она тут же энергично закивала головой и только попросила уточнить: нам с детьми приезжать или Валентину Никаноровну тревожить?

Витька без колебаний ответил, что с детьми. Мол, с чего мы должны наших детей бросать с няней в выходной день?

– По-богатому, – прошептал я Галие на ушко.

Также дал добро и по конференции, сказав, что это очень здорово, что у нас будет дополнительный повод пообщаться. Да и конференция за счёт привлечения такого серьёзного университета приобретёт дополнительное значение для МГУ.

Кстати, сразу же отметил себе, что надо с Эммой Эдуардовной по этому поводу поговорить. Знаю же, что мне многие завидуют из‑за того, что у меня свободное посещение. Решил, что попрошу Эмму Эдуардовну, чтобы за активную работу в организации этой конференции членам нашего оргкомитета какой‑нибудь из экзаменов просто так проставили – на пятёрочку.

Очень часто в университете именно такие вещи вдохновляют студентов заниматься наукой. Тут сразу же видна конкретная польза. Все трясутся и боятся, что экзамен завалят, а ты, поработав по поводу организации конференции, идёшь себе и посвистываешь радостно.

И в следующий раз, когда новую конференцию нужно организовывать, не надо уже никого уговаривать войти в оргкомитет и заниматься этим. Добровольцев будет полон лес рук.

Ну а что касается поездки на дачу первого заместителя министра иностранных дел Макарова, то тут у меня, конечно, иллюзий никаких не было. Отец Витьки хочет иметь достаточно времени для того, чтобы устроить неформальный допрос: как, что и почему происходило на Кубе.

Мало радости, конечно. Но у меня, собственно, выхода нету – отказаться не вариант, когда фактически такой человек через сына к себе на дачу приглашает.

Я и так уже с Громыко отношения испортил. Ссориться с его замом по собственной инициативе никакого желания не имеется. Ну и тем более Витьку таким отказом, несомненно, обижу, что будет очень по‑свински выглядеть на фоне того, что он для меня сделал, пока я на Кубе был.

Так что ехать мне на эту дачу не хотелось, но никакого другого варианта не было.

Только успел отойти от телефона, как тот снова зазвонил.

Позвонил Леха Сандалов. Как раз накануне я попросил Брагина передать ему, чтоб набрал меня, так что порадовался, что Костян о просьбе не забыл.

– Здорово, Лёха! – сказал я в ответ на его приветствие.

– Костя сказал, что ты просил перезвонить тебе, – пояснил Леха. – Что-то случилось? А то давно с тобой не созванивались.

– Да закрутился совсем. Давно не общались, – подтвердил я. – А насчет того, что случилось, так только хорошее. Слава Комарцев, наш общий друг с твоей женой, отслужил и в Москву приехал. В пятницу день рождения хочет праздновать, так что я думаю собрать друзей по Святославлю. Вас со Светой вот приглашаю. Мы все, скорее всего, парами будем. И Слава тоже будет с невестой, так что будет самое то.

– Хорошо, думаю, что жена обрадуется такой новости. А где будем праздновать? – поинтересовался Лёха.

– Мы еще точно не договорились со Славкой, поэтому наверняка я тебе сказать не могу. Но очень вероятно, что у него дома. Запиши сразу адрес на всякий случай. – Я продиктовал Лехе адрес Эммы. – И перезвони мне завтра вечером снова. Думаю, я уже точно все буду знать и сообщу тебе. Ты, главное, Свете не забудь сказать, – попросил я его.

– Договорились, – ответил Леха, записывая адрес. – Вернусь домой, так сразу и скажу ей. Ей и так было любопытно, зачем я тебе звонить пошел.

– Как у вас в целом дела? Как жизнь семейная? – поинтересовался я.

– Да с переменным успехом, – ответил Лёха, вздохнув.

– А что так? Ссоритесь, что ли? – спросил я, удивившись.

– Да нет, у нас со Светой всё отлично, – сказал Леха. – Но с родителями моими всё ещё не можем контакта найти. Мать как настроилась против жены, так и не отступает от своих позиций.

– Понятно. Но это дело такое, – кивнул я, вспомнив тут же про тещу свою. – Главное, чтобы вы со Светой ладили.

– Да, мы тоже со Светой так решили, – подтвердил Лёха. – Так что в целом всё хорошо. Работаем, учимся. Денег, конечно, на съём квартиры уходит очень много, обидно. Не будь работы на стройке, не мог бы себе позволить…

Поговорили еще минут пять, потом повесил трубку. Сели с Галией чайку попить и поболтать.

– Ох, как же мне понравилось сегодня на приёме в посольстве! – восторженно сказала Галия. – Прям такой уютный домашний приём получился. Ну и, учитывая, что это уже третий у меня, я хоть нервничать перестала, как в первые разы. И стала получать удовольствие.

Я улыбнулся. Вот, в принципе, для меня и главная причина, почему стоит эти приёмы посещать вместе с супругой. Да и в целом это очень неплохо для поднятия самооценки Галии: она регулярно будет видеться с послами, министрами, деятелями культуры и другими достаточно важными людьми, с которыми где‑нибудь в ресторане пересечься достаточно затруднительно. А эта уверенность ей ох как пригодится на её очень непростой работе.

Ну и в целом связи, которые у меня на посольских приемах появляются, однажды тоже могут понадобиться. В восьмидесятых, когда Советский Союз начнут рушить, можно будет стряхнуть пыль с этих визиток и навести справки о людях, с которыми общался.

Мало ли как карьера сложится у тех дипломатов, с которыми я познакомлюсь. Сейчас он, к примеру, какой‑нибудь первый или второй советник посольства. А во второй половине восьмидесятых станет министром иностранных дел в своей стране. А тут я к нему с каким‑нибудь деловым предложением по праву старого знакомого.

Да и в целом я уверен, что лишних знакомств не бывает на таком высоком уровне.

Так что с какой‑то стороны я должен быть, конечно же, благодарен японскому послу не только за ту помощь, что он оказал Фирдаусу, но и за то, что он сформировал такой мощный интерес ко мне. А бешусь по этому поводу сугубо, потому что он уж слишком ярко меня подсвечивает. Меня вполне устроил бы режим, при котором я бы знакомился максимум с тремя‑четырьмя людьми за один приём в достаточно комфортном для себя темпе, а остальное время проводил с собственной супругой. Для неё всё же это очень важно.

А так вроде и пришёл на приём с женой, а за два с лишним часа этого времени максимум минут пятнадцать‑двадцать с ней пообщался. Несколько раздражает, конечно.

Допили чай. Решил костюм на вешалку повесить, снял пиджак со спинки стула, взмахнув им резко, и сотенные купюры посыпались из карманов. Галия в полном изумлении на меня посмотрела.

– Не удивляйся, это я просто в «Ромэн» сходил… – улыбнулся жене. – Я же когда Яшу встретил по приезду, он мне сообщил, что в «Ромэн» очень жаждет бухгалтерия со мной повидаться, поскольку они мне там кучу денег задолжали. Ну и сама понимаешь, что всё это достаточно долго висело из‑за того, что я на Кубе был. Вот забежал сегодня, и выдали.

– И сколько? – с интересом спросила Галия.

– Да почти три тысячи рублей.

– Сколько? – ошарашенно переспросила она меня, явно не в силах поверить в услышанную цифру.

– Да, представь, – согласился я. – Очень выгодно получилось, учитывая, что я в совокупности всего несколько дней над этой пьесой поработал! А ведь если она в репертуаре театра и на следующий год останется, то, я так понимаю, снова примерно такую же сумму выплатят.