"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Трофимов Алексей

Или же это новый, самостоятельный игрок⁈

В любом случае, Едигея нужно хотя бы выслушать, изобразив максимальное радушие — и принять последнего, как дорогого гостя.

По мановению руки консула в богато украшенную античными скульптурами и картинами итальянских художников залу принялись вносить горячие, только что приготовленные яства. При этом от Джианнони не укрылось, что темник довольно равнодушно окинул полотна с пейзажами родной Генуи и той же Каффы пространным взглядом. Зато на полуобнаженные женские скульптуры работы греческих мастеров Едигей косится с явным неодобрением — и одновременно с тем болезненным интересом.

Действительно, мраморные античные красавицы, столь изысканно обнаженные — и выполненные в полный рост, не могут не притягивать мужского взгляда…

— Прошу отведать наших угощений, сеньор Едигей! Не бойтесь, свинины в наших яствах нет — как и вина…

Джианнони немного слукавил — ибо перед самим консулом слуги поставили блюдо с нежнейшей ветчиной-прошутто из Пармы. А также бокал сладкого белого вина, производимого в венецианских землях еще со времен Древнего Рима… В античность оно было известно как Пуччино — но теперь сорт винограда Просекко, из которого делают вино, дал напитку новое название.

И мало кто знает, что виноград сей изначально произрастал у славянской деревеньки « Просека» под Триестом…

— Прошу, вкусите наших традиционных яств! Паста со сливками, фасолью и твердым пармским сыром, сдобренная восточными специями! Фегато-венециано по классическому рецепту наших бывших соперников, маринованные адриатические сардины и оливки… Впрочем, вижу, что запеченный на углях ягненок и свежий кумыс будет првычнее вашему вкусу.

Консул изобразил вымученную улыбку, с явным неудовольствием отметив, что повара приготовили его любимые блюда — но ведь поданные темнику сардины маринуются в вине! Впрочем, татарин даже не посмотрел на рыбу — как и на искусно сваренную в сливочно-сырном соусе пасту (наверняка альденте!) и печень по-венециански, томленую в оливковом масле с луком. Зато добрый кусок ароматной, донельзя сочной баранины, еще пышущей жаром после вертела, Едигей уложил на свежую, хрусткую лепешку-фаринату, замешанную из нутовой муки с оливковым маслом и морской солью. В родной Генуи ее называют «солнцем Пизы» в честь победы над последней…

Джианнони не мешал гостю вдоволь насытится ягненком, лениво потягивая вино и с удовольствием смакуя тончайшие ломтики прошутто; наконец, когда Едигей закончил трапезу, сыто рыгнув, консул вежливо уточнил:

— Итак, уважаемый темник. Теперь-то я могу узнать у вас цель столь внезапного визита?

Выслушав перевод, татарин согласно, с этакой хозяйской ленцой кивнул:

— Я хочу предложить союз. И потребовать серебра за мою помощь.

Консул с трудом подавил разом скрутившее его раздражение — и, шумно выдохнув, уточнил:

— Но разве темник может предлагать союз консулу Каффы через голову хана?

А заодно и требовать его серебро! О последнем, впрочем, Джианнони благоразумно промолчал…

Едигей согласно кивнул:

— Может. Ведь хан обязался выполнить волю эмира великого Турана. И уже в следующем году он собирается уничтожить и разорить города Газарии, оборвав ведущую в ваши порты ветвь шелкового пути.

Джианнони дель Боско с трудом осознал слова, изреченные явно изумленным толмачом, после чего с удивлением переспросил:

— Прошу меня извинить, темник… Но, как я уже сказал, у нас с ханом Тохтамышем заключен взаимовыгодный мир и союз. И я не понимаю, почему чистокровный хан-чингизид должен выполнить волю эмира Турана?

Едигей шумно прихлебнул студеного кумыса из пиалы, после чего неспешно ответил:

— На самом деле чистота ханской крови не имеет значения, если в его руках нет достаточной силы. Мамай правил от лица Муххамеда Булака, Тимур правит от лица Суюргатмыша… А Тохтамыш смог занять престол Золотой Орды лишь с помощью Тимура — и тот потребовал справедливую плату за оказанную им помощь. Ее цена — уничтожение ветви шелкового пути, ведущей в ваши города. С последующим их штурмом и разграблением… Правда, хан не желал сдержать некогда данное эмиру обещание.

Еще один неспешный глоток из пиалы, после чего татарин продолжил:

— Но поражение от урусов в Булгаре все изменило. Вновь моля Тимура о помощи, Тохтамыш был вынужден признать его волю. Так что следующей весной сам великий эмир явится под стены ваших крепостей с многочисленными осадными пороками… У Тимура есть мощные, дальнобойные манжаники, известные у вас как требушеты — а также железные тюфенги, с громовым грохотом извергающие каменные ядра! Также хватает и запасов «греческого огня», что вода потушить уже неспособна… Наконец, его осадные мастера способны возводить осадные башни и тараны — так что стены Каффы, как и прочих ваших крепостей, не смогут сдержать натиска Железного хромца…

Заметно побледневший консул с трудом сглотнул, выслушав перевод толчама — после чего, чуть запинаясь, уточнил:

— Н-но… Но откуда вам все это известно?

Едигей лишь усмехнулся, вновь прищурив глаза:

— Я был в тронном зале Тимура, когда униженный им Тохтамыш вновь молил эмира оказать ему помощь… И Тамерлан отрядил меня на помощь хану — да заодно полнокровный тумен отборных наемников-гулямов и сородичей-ногайцев. Без нашей помощи урусы и булгары разбили бы Тохтамыша и взяли его столицу…

Консул почуял, как ему внезапно стало очень жарко:

— Тогда… Тогда почему вы говорите об этом мне?

Темник широко улыбнулся, продемонстрировав кривые желтоватые зубы с крупными клыками — став еще сильнее походить на затаившегося в засаде тигра, отбросившего напускную расслабленность:

— Потому что я сам хочу стать великим эмиром… Или всевластным беклярбеком, каким некогда был Мамай. Буду править от лица полностью зависимого и подконтрольного мне хана… Коим Тохтамыш никогда не станет. И править стану без оглядки на великого эмира — пользуясь всеми преимуществами торговли по шелковому пути!

Джианнони украдкой, но с явным облегчением выдохнул. Как кажется, теперь все стало на свои места…

— Но позволь узнать, мой дорогой союзник — как ты сможешь помочь нам и стать владыкой Орды, если твое войско принадлежит эмиру Тимуру?

Темник ответил после недолгой паузы, вновь вкусив кумыса:

— Как я уже сказал, гулямы — это наемники, а ногайцы есть мои соплеменники. И нескольких пудов серебра должно хватить, чтобы купить наемников с потрохами — и обеспечить полную лояльность моих сородичей… Ведь ногайцы — одно из самых многочисленных и сильных племен Золотой Орды; они с радостью поддержат своего ставленника на ханском престоле.

— И что же — этих сил будет достаточно, чтобы противостоять зак… и Тохтамышу, и великому эмиру?

Консул едва не произнес «законному хану», но вовремя одумался. Едигей же отрицательно мотнул головой:

— Конечно же, нет! В открытом бою эмир раздавит войско ВСЕЙ Золотой Орды, в том я абсолютно уверен… Но когда Тимур осадит Каффу, то приведет с собой мой тумен — а заодно и многие тысячи моих соплеменников… Я же вхож в личный круг эмира — и смогу оказаться подле его шатра в нужное время с отрядом лучших, верных лично мне нукеров. А заодно и у шатра Тохтамыша…

Сделав короткую паузу, темник продолжил:

— Когда же я повергну обоих вождей, в осадном лагере начнется паника — и верные мне гулямы и ногайцы нападут на преданных эмиру воинов… Нападут внезапно, вооруженные и готовые к битве — фрязи же откроют ворота и ударят по татарскому лагерю извне. Вместе мы сумеем сокрушить всех наших врагов! И продолжим жить в добром соседстве и союзе…

Консул пригубил вина — нисколько из-за жажды, сколько желая скрыть свои размышления. Он не особо доверял неизвестному ему темнику, явившемуся из бескрайних степей Дешт-и-Кипчак; но проверить его слова вполне реально. По крайней мере, узнать наверняка, что Тохтамыш победил союз русичей и булгар именно с помощью эмира Тамерлана, отправившего Едигея на помощь хану… А заодно заслать в Туран лазутчиков под видом купцов — те хотя бы сумеют разведать, готовится ли эмир двинуть свои тумены на полуночь, или нет?