— Лукиан прислал письмо.
— Вот как? И что пишет этот старый развратник?
Чтобы не пересказывать во второй раз, я просто отдал ей письмо некроманта. По мере того как она читала, её губы всё сильнее складывались в ехидную усмешку.
— Ты же будешь ему слать ответ, Костенька? Тогда напиши, что мы с облегчением выдохнули после отъезда. А атмосфера стала такой лёгкой, что нам даже окно не приходится открывать для проветривания.
Я кивнул, пряча улыбку.
— А это что? — княгиня кивнула на бумагу от Акакия Акакиевича.
— Доклад одного сударя из Петербурга. Я как раз хотел обсудить его с вами.
Марья Алексевна читала доклад не спеша, попивая принесённый Настасьей Филипповной кофий. В некоторых местах она улыбалась одними уголками губ, в других многозначительно хмыкала.
— Вот, значит, как, — княгиня отложила бумаги и пробарабанила пальцами по столу. — Интересный докладец, очень интересный. Тебя что-то смущает в нём?
— Только последняя часть, касающаяся Павла Петровича. У меня нет полной уверенности, что автор доклада сделал правильные выводы. Да и его верность пока не было случая проверить.
— Не слишком надёжный источник, я поняла. Что же, не так уж и сложно будет узнать, как обстоят дела на самом деле.
Что меня всегда поражало в княгине, так это её умение заводить знакомства и поддерживать дружеские отношения с огромным числом людей. Пока я ползал внутри пирамиды, а Сашка ещё была жива, Марья Алексевна успела снять с себя «ссылку», восстановить старые связи в столице и завести кучу новых. Так что она легко вспомнила нужную «подругу» в Петербурге, имеющую доступ к наследнику.
— Я напишу ей письмо, — заявила она, — а ты — записочку Павлу. Отправь своим дзинькающим телепортом в Злобино, и пусть твой опричник отвезёт их столицу, адрес я скажу. Ну а там посмотрим, что ответят и захочет ли Павел с тобой сноситься.
— Спасибо, Марья Алексевна. Так и знал, что вы не оставите меня без помощи.
— Тебе спасибо, Костенька, — она похлопала меня по руке, — что Таню ко мне с этими хитрыми Знаками отправил. Устала я уже от мебели и домашних дел, хочется заняться чем-то интересным, знаешь ли.
— Марья Алексевна, только не обнадёживайтесь сильно. Я вовсе не уверен в этих Знаках. Есть у меня подозрение, что в подвале крепости Тау было нарисовано далеко не всё, что они знали и использовали. Скажем, те фигуры, что относятся к блокировке Талантов — я из них смог сделать только перстень, который надо надевать магу на палец. А удалённую блокировку мне так и не удалось из них собрать.
— Ты меня-то не учи, — она усмехнулась. — Разберусь, чай не девочка в этих делах. Если не хватает — сами выдумаем, Танечка у тебя умница, да и я не дура.
Она налила себе ещё кофия и спросила:
— Кстати, ты же в город собирался? Возьми-ка с собой Петю, а то он совсем впал в уныние.
Потеря Сашки очень сильно подкосила Боброва. Свершившаяся моими руками месть её убийцам только на время подняла его дух. В поездке он ещё держался, занятый заботой о детях. Но здесь, на гасиенде, снова погрузился в чёрную меланхолию.
— Возьму, — я кивнул. — Может, мне чем-нибудь поможет, развеется. Или найду ему постоянное дело, чтобы времени не было на уныние.
Пока мы завтракали, дом постепенно наполнялся шорохами и голосами. Мурзилка заявился в столовую, мимоходом потёрся о мою ногу и прошествовал на кухню за утренней порцией сметаны. Затем появилась Таня, выспавшаяся, в отличие от меня, и рвущаяся заняться Знаками Тау.
— Ах, Танечка, а я тебя заждалась! — Марья Алексевна горела нетерпением даже больше моей жены. — Завтракай — и пойдём, жду не дождусь, когда мы приступим к нашим исследованиям! Костя тебе все бумаги отдал? Отлично! Я чувствую, что мы сегодня чудесно поработаем. Как ты думаешь, сгодятся ли для первых опытов птицы?
Пока Таня завтракала, княгиня написала письмо своей столичной подруге и отдала мне. Так что когда они сбежали проводить опыты, мне было чем заняться. Поднявшись в кабинет, я набросал короткую записку Павлу, указания Лукиану, приказ Акакию Акакиевичу и отправил их телепортом в Злобино. К бумагам я добавил ещё маленький пузырёк Бестужевских капель — плату человеку-мыши за услуги. Кстати, ничего сложного в создании этого эликсира не было, я легко «сварил» его в поезде по пути сюда.
Кроме писем в Злобино я отправил со слугой записку Лаврентию Палычу. Мне жизненно была необходима консультация юриста.
Алеутское княжество растёт, им нужно управлять и выстраивать государственные институты. А как это сделать правильно? Какие законы Российской Империи действуют здесь, а что я могу устроить по-своему? И главное, как это сделать законно? Мне был нужен законник, такой, чтобы к моим указам комар носа не подточил. Жаль, что я не подумал об этом ещё в Злобино, было бы проще найти подходящего человека. Но что поделать, придётся выкручиваться сейчас. Впрочем, я не сомневался, что Лаврентий Палыч найдёт мне законника. Да, это встанет в копеечку, но такие специалисты не бывают дешёвыми.
* * *
В десять часов утра на гасиенду явился Камбов. Я прихватил киснущего Боброва, и мы выехали в Ангельскогорск. Ещё по дороге Камбов начал меня заваливать городскими делами, требующих принятия срочных решений. Начиная от ремонта общественной бани и заканчивая просьбой купцов о выделении земли под новые склады.
— Семён Иванович, ты ничего не путаешь? Я князь, а не градоначальник.
— Так и я, Константин Платонович, не он. Я опричник, у меня своих дел хватает и ещё остаётся. Может, назначите какого-нибудь дельного человека, а?
— У тебя есть кто подходящий?
Камбов только развёл руками.
— Откуда, Константин Платонович? Все толковые уже делом заняты, даже дураков, прости господи, не хватает.
Я задумался, обернулся и пристально посмотрел на Боброва. Камбов проследил за моим взглядом и тут же зашептал, наклонившись ко мне.
— Константин Платонович, даже не сомневайтесь! Пётр Данилович справится, он человек большого ума, дело знает и вам верен.
Камбов, конечно, хотел свалить с себя лишние обязанности, но насчёт Боброва был прав. Мой старый друг и младший родич отличался неплохой деловой хваткой и уж точно справился бы с управлением городом.
— Пётр! — позвал я Боброва. — Можно тебя на минуточку?
Уговаривали мы его почти до самого Ангельскогорска.
— У меня дети! — возмущался он.
— Я ничего не понимаю, городами никогда не управлял! — махал он руками.
Но в конце концов не выдержал и согласился взять на себя эту роль. На один год, исключительно чтобы помочь мне в трудную минуту. Я же не сомневался — он даже не вспомнит о конце срока и продолжит работать. А самое главное, под грузом забот отвлечётся и выползет из меланхолии.
Едва мы въехали в город, нам навстречу примчался опричник и отдал Камбову сложенную вчетверо бумагу.
— Константин Платонович, — Камбов прочитал её, нахмурился и передал мне, — на Орегонщине беда. Перебито племя индейцев, пропал отряд опричников. Еропкины просят прислать в помощь боевого мага.
Я пробежал взглядом по строчкам телеграммы. Подробностей там не было, но в скупых словах чувствовалась настоящая паника. И выбора, кого послать, у меня не имелось — сильный боевой маг здесь имелся только один.
— Семён Иванович, готовь поезд и собери свободных опричников. Я лично поеду, разберусь, что там происходит. И передай Кулибину, что ему пока придётся работать без меня.
Глава 17
Йе наалдлуши
Тридцать опричников, старший над ними Харитон Хухай, Киж, Смеющийся Медведь, механические лошади на всю компанию, новая картечница, модернизированная Кулибиным, и я сам. Вот, собственно, и весь отряд «быстрого реагирования», отправившийся на Орегонщину. Ну и Последний довод с Нервным принцем: первый — разобранный, в специальном чехле для ношения за спиной, а второй — в кобуре на поясе рядом со шпагой, готовый к немедленному действию.
