Товарищ мэр (СИ) - Муха Руслан

— Да уж не знаю, какую брать, сынок. Я как-то раз взяла, а в ней столько «камешков» попадалось. У меня хоть зубов уже и нет давно, нечего сломать, но всё ж не хочется такое есть… Хотя с нашими-то пенсиями, скоро вообще будем питаться вершками да корешками. Разве ж на семнадцать тысяч можно прожить весь месяц, сынок? — печально вздохнула она. — А это ещё ведь и коммунальные платежки надо уплатить. А там сейчас такие тарифы!

Я мельком взглянул на её продукты в корзине: молоко в пакете, сахар, морковь, небольшой целлофановый пакетик с картофелем, небольшая упаковка куриных сердец и банка кильки в томате. Бабушка явно очень экономила на еде.

— А давайте-ка, бабуль, сегодня я вам продукты куплю, — сказал я, забирая у неё корзину.

Она испуганно замахала руками:

— Да ты что, сынок? Зачем? Нет-нет, не надо! Это ж я просто, жалуюсь по-стариковски, нормально мне. Не голодаю.

Но я уже развернулся и пошёл вдоль полок. Судя по озвученной пенсии, очень она даже голодает.

— Ты чего, Женек? — рядом оказался Гена. — Благотворительность это конечно хорошо, но надо ж как-то…

— Ты бы не болтал, а лучше помог бы выбрать хорошие продукты, — оборвал я его. — Я в них ни черта не понимаю.

Гена постоял в замешательстве, поправил кепку, взглянул на бабулю, которая стояла, виновато улыбаясь и прижимая кошелёк к груди.

— Ну ладно, — озадаченно протянул Гена. — Только тут видимо тележка понадобится.

Через мгновение Гена вернулся уже с тележкой.

— Ну, давай, пошли, филантроп ты наш, — весело сообщил Гена, и мы направились вдоль прилавков.

В телегу полетели продукты. Генка, похоже, не особо вникал, что берёт, и на цены едва ли смотрел. Ему, по всей видимости, просто хотелось побыстрее закончить.

Но бабуля тоже оказалась не промах: она ловко выуживала из корзины то, что ей не нужно, и складывала то, что надо. Очень быстро тележка заполнилась доверху — последним оказался фруктовый отдел. Тут бабушка прихватила яблок, бананов и слегка зависла напротив ананаса.

— А можно мне и ананас? — она с какой-то детской надеждой уставилась на меня. — Это, конечно, нескромно, но я их никогда-никогда не пробовала, ребятушки.

— Да можно, конечно, мать, — снисходительно ответил ей Гена, водружая на пирамиду из продуктов колючий овальный плод.

А мне подумалось, что и я сам их никогда не пробовал. У нас ананасы можно было достать только где-то по большому блату. А эта старушка, прожившая всю жизнь и при союзе, и после, до сих пор не знает их вкуса, хотя они теперь лежат навалом в обычном магазине.

Мы докатили телегу до кассы, продавщица с усталым взглядом принялась всё пропускать через пищащий аппарат, а Генка складывал всё по пакетам.

Бабушка вдруг дёрнула меня за рукав и спросила:

— А вы, сынок, волонтёры что ли? Да?

Я на всякий случай кивнул.

— А из какой организации?

— Из организации мэра Марочкина! — вклинившись в разговор, хохотнул Генка. — Знаете такого?

Бабушка как-то резко поменялась в лице, кажется, даже расстроилась.

— Да наслыхана, — буркнула она. — Я за него не голосовала. Я вообще на эти выборы не хожу. Ну их! Все равно все подстроено, все куплено.

— Да конечно не голосовала, мать, — весело сказал Гена. — У нас теперь губернатор глав назначает, а не народ.

— Отож, — поджав губы, закивала бабушка. — Если б народ голосовал, никто бы этого Марочкина не выбрал.

Генка одарил меня многозначительным взглядом, мол, вот так помогай, а благодарности никакой. Но я, в свою очередь, с бабулей был полностью согласен.

— Но если старикам помогает, это, конечно, похвально, — вдруг сменила бабуля гнев на милость. — Хабаров, тот вообще никому не помогал. Ему лишь бы навороваться да карманы набить побольше. Не зря ж его посадили. Может, хоть этот молодой нормальный будет.

Теперь был мой черёд одаривать Гену победоносным взглядом.

— А вы чего в масках ходите, ребятушки? Болеете, что ли? — снова задала вопрос бабушка.

— Это нас минздрав обязал, — ответил Гена.

В этот миг продавщица, не отрывая взгляда от монитора, безразлично озвучила сумму на оплаты:

— Шесть тысяч восемьсот тридцать четыре рубля.

Гена, явно подтрунивая, вопросительно уставился на меня. Видимо, решил, что я без денег и ему еще и покупки предстоит оплачивать. Я же с невозмутимым видом достал из кармана две пятитысячные и вручил продавцу.

— Ничего себе, ты у нас теперь нал с собой носишь? — судя по взгляду, под маской Гена во всю тянул лыбу. — А я уже было решил, ты благотворительностью за чужой, а точнее за мой счёт вздумал заниматься.

— Давай не прибедняйся, — сказал я. — Я сегодня со Стасом общался и знаю, какой там у тебя «чужой счёт».

— Ой, ну что ты сразу⁈ — обиделся Гена.

Гена спустил на пол четыре забитых под завязку белых пакета с буквой «М» и объявил:

— Ну, принимай, мать!

— Ох, спасибо вам, хорошие мои, — всплеснула руками бабуля. — Вот только как же я сама это донесу?

Гена покосился на меня, тяжко вздохнул.

— Сейчас, мать, вызову тебе такси.

Он достал телефон, что-то быстро там понажимал и, подхватив пакеты, кивнул в сторону выхода.

Мы двинулись к дверям. Бабуля семенила рядом, то и дело оглядываясь на внушительную груду пакетов, словно боялась, что мы передумаем и заберём их.

Мы вышли на улицу, и тут я вдруг увидел уже знакомую мне журналистку Татьяну Малевскую. Она стояла у входа с двумя стариками, тыкая в них свою айфонку и о чём-то расспрашивая. Когда мы уже отошли от входа и остановились дожидаться такси, Малевская прощалась со стариками, а затем вдруг резко переключилась на нашу бабулю.

— Здравствуйте, газета «Вести Жданогорска». Проводим социальный опрос среди населения пенсионного возраста. Если вы не против, могу я вам задать несколько вопросов?

— Здравствуйте-здравствуйте, — радостно и довольно заулыбалась бабуля, которая уже явно предвкушала, как будет хвастать перед соседками, что у неё интервью для газеты брали. — Конечно, задавай, красавица.

Мы с Геной, не сговариваясь, слегка отошли от них, сделав вид, что мы здесь сами по себе.

В это время подъехала белая машина с большой надписью «Яндекс» на дверях, и мы начали грузить пакеты в багажник, а между тем Малевская продолжала опрос:

— Всем известно, что пенсия у среднестатистического пенсионера довольно маленькая. У вас какая?

— Да всего семнадцать тыщ-то.

— Много ли вы можете себе позволить на эти деньги? Нас и наших читателей интересует стоимость продуктовой корзины пенсионера нашего города.

— Да вообще сильно не разгуляешься, — вздохнула бабуля.

Генка то и дело напряжённо косился то на журналистку, то на бабку, то на меня.

Я тем временем подошёл к водителю такси, достал несколько купюр помельче, которые мне выдали на сдачу. Рядом мигом появился Гена:

— У меня карта привязана, платить не надо.

Я отмахнулся и протянул пятьсот рублей водителю:

— Надо бы, чтобы кто-то помог бабушке покупки поднять.

— Да без проблем, — кивнул водитель, ловко забирая деньги.

Тем временем бабуля, всё ещё отвечая Малевской, вдруг восхищённо принялась рассказывать:

— А вот эти ребятушки-волонтёры от мэра Марочкина мне сегодня столько продуктов купили! Представляете⁈ Мне их и за месяц не съесть, буду с соседками делиться.

Мы с Геной настороженно переглянулись. Я едва заметно кивнул, мол, пора было уходить, иначе назойливая журналистка, как пито дать, от нас не отстанет. Малевская же тем временем уже вперила в нас цепкий взгляд и переспросила:

— Вот эти ребята, говорите, от Марочкина?

— Вы бы поезжали уже, мать, — бросил Гена бабушке, указывая взглядом на машину, а сам попутно пятясь.

Я же увидел, как Малевская собралась уже направиться к нам, но бабуля вдруг цепко ухватила её за руку:

— Вы представляете! — воскликнула она. — Они даже ананас мне купили!

Пока бабуля отвлекала журналистку, мы с Генкой быстро направились к стоянке, растворившись в толпе покупателей.