Мечников. Щит мира (СИ) - Алмазов Игорь

Я впервые за долгое время смог расслабиться и получить удовольствие от созерцания культуры. И всё шло гладко до тех пор, пока моя правая рука не начала гореть от боли. Ни Анне, ни сопровождающим нас охранникам я об этом не сообщил.

Лишь после возвращения домой я удалился в собственный кабинет, который когда-то принадлежат бывшему Алексею Мечникову, и тогда уже рассмотрел свою руку.

«Я всегда рядом с тобой» — эта надпись появилась на тыльной стороне кисти. Однако на этот раз ситуация изменилась. На коже ладони тоже вырезалось сообщение. Хотя раньше оно никогда в этом месте не появлялось.

«Отдай мне своё тело. Я вознагражу».

Чёрт меня раздери… Так вот откуда взялись эти сообщения? Я ведь уже знаю, кто претендует на моё тело.

Тёмный бог. Владыка некротического мира. Именно ради этого я и собираюсь встретиться с Асклепием. Прародитель лекарей должен пролить свет на два вопроса: как справиться с нашим главным врагом и как усадить Гигею на пустующий трон лекарей. Ведь пока что оба этих процесса упёрлись в тупик.

Но если на моей руке оставляет записи Тёмный бог, тогда кто же похищал Анну? Кто следил за нами на вокзале?

— Алексей! — услышал я голос Гигеи. — Нам нужно срочно поговорить. Ситуация изменилась.

— Ну так говори, в чём проблема?

— Я здесь не одна.

— Не одна? — удивился я. — Кто на этот раз к нам пожаловал?

— Закрой глаза. Сам всё поймёшь.

Стоило мне один раз моргнуть, и мой взор устремился в обитель Гигеи. И там я увидел сразу несколько силуэтов. Кроме уже знакомой мне богини, там стояло несколько других богов. Я никогда не видел их лично, но почему-то сразу смог понять, кто они такие.

Подалирий, Махаон, Телесфор. Те лекарские боги, которые пережили эту войну.

Вот только величественные боги сейчас больше всего походили на смертных. На гниющих больных, страдающих от тяжёлой инфекции.

— Что тут творится? — задал резонный вопрос я.

— Мы умираем, — заявила Гигея. — Тёмный бог нашёл другой способ выбраться из своего заточения. Обратный отсчёт уже пошёл.

Глава 13

Не думал, что когда-нибудь увижу лекарских богов в таком состоянии. Их тела изменились. От ног к пояснице тянулась сетка некротической магии, как стремительно распространяющаяся инфекция.

— Давайте по порядку, — попросил я. — Гигея, ты сказала, что Тёмный бог нашёл способ пробраться в наш мир. Как он это сделал? Вы видели его?

— Мы его не видели, Мечников, — прозвучал грозный голос Телесфора. — Но точно знаем, что он уже рядом. Посмотри на наши тела! Мы гниём заживо. Это существо уже ходит по грани между нашими мирами. Не время бросаться идиотскими вопросами!

— А-а… Господин Телесфор, — не скрывая пренебрежения, протянул я. — Вот от тебя я в последнюю очередь желаю слышать нравоучения. Уж до чего я привык лечить каждого встречного, но ты, Телесфор, единственный из лекарских богов, кто заслужил такую участь.

— Да как ты смеешь? — прорычал он. Даже попытался шагнуть на меня, но не смог. Ноги ослабли. Полноценно передвигаться он уже не мог. — Ты разговариваешь с одним из лекарских богов!

— Надо же, какое самомнение, — хмыкнул я. — Только ничего лекарского я в тебе не вижу, Телесфор. Не ты ли помогал Андрею Углову производить оружие? Из-за вас двоих пострадало очень много людей. Повезло, что мы вовремя смогли вывести вас обоих из игры.

— Смертному не понять, — процедил сквозь зубы Телесфор. — Ты мыслишь как обычный человек. А я…

— А ты последний идиот, Телесфор, — встряла в нашу перепалку Гигея. — Алексей прав. Ты единственный из всех нас, кто предал лекарское дело. Променял его на производство оружия. Если у кого-то здесь и есть право голоса, то точно не у тебя. Не согласен — уходи. Ты сам пришёл просить о помощи. Тебя сюда никто не звал.

Телесфор скривился от ярости, но ничего не ответил сестре. Думаю, он понимает, что теперь действовать в одиночку нельзя. Если уйдёт — помрёт где-нибудь в гордом одиночестве. Всеми забытый. А так у него есть хоть какой-то шанс спастись.

— Гигея с Мечниковым говорят правду, Телесфор, — заговорил Махаон — бог, который когда-то поддерживал Владимира Павлова. — Понимаю твоё негодование. Мы с моим избранником тоже соперничали с Алексеем Мечниковым. Но теперь уже старые обиды смысла не имеют. Придётся об этом забыть. Нам нужно объединиться.

— Ты так легко сдался, Махаон? — вздохнул Телесфор. — А когда мы с тобой были боевыми лекарями. Уже забыл, да?

— Одно из важнейших умений воина — способность принимать поражение, — спокойно ответил Махаон. — Избранников осталось лишь двое: Мечников и Сеченов. Причём Подалирий присягнул Гигее, так что больше бороться друг с другом смысла нет.

Из всей четвёрки выживших богов молчал только Подалирий. Он был нем. Хотя почему-то мне кажется, что даже имея способность говорить, он бы не стал вступать в эту ссору. Из всех лекарских богов он был самым спокойным. Таким же, как и его избранник Иван Сеченов.

— Вы так и не сказали, в чём суть, — напомнил о своём присутствии я. — Тёмный бог выбрался, но вы толком не знаете, как ему это удалось.

— Выйти за пределы своего мира он не смог, — подметила Гигея. — Но выпустил оттуда достаточно некротики, чтобы нас заразить. И да, Алексей, мы уже пробовали её убрать. Ничего не выходит. Даже наша лекарская магия бессильна.

Поначалу я решил, что Гигея юлит или набивает нам цену. Но как только я попробовал направить свою силу на богов — ничего не изменилось. Эта форма некротики оказалась абсолютно непрошибаемой.

И это не могло не настораживать.

Ведь у меня уже десять лекарских витков! И обратные почти достигли предела. Калечащих витков стало девять сразу после того, как я потрудился над перемещением холерных вибрионов в колбу с будущей вакциной.

Но даже такого могущества не хватает, чтобы воздействовать на некротику, окутавшую богов.

— У этой магии абсолютный иммунитет, — подметил я. — Гигея, ты тоже ничего не можешь сделать?

— Ничего. Впервые в жизни некротика меня игнорирует, — ответила она. — Боюсь, пока жив Тёмный бог, мы продолжим гнить. Нужно найти способ остановить его. В противном случае мы исчезнем из истории.

— Возможно, если ты взойдёшь на пустующий престол, у тебя появятся силы, чтобы оттолкнуть эту дрянь, — пытаясь стряхнуть с себя тёмный некротический мох, произнёс Махаон.

— Глупости, — помотал головой Телесфор. — Вы отрицаете очевидное. Без помощи отца мы никогда не справимся с этим проклятьем. Вот только его больше нет. Мы обречены.

— Ошибаешься. Асклепий жив, — бросил Телесфору я. — Мы с Гигеей предполагаем, что он бродит по нашему миру. Скрывается среди людей. Именно его поисками я сейчас и занят.

— Отец… Жив? — оторопел Телесфор. Махаон и вовсе потерял дар речи. — Тогда шанс всё-таки есть! Нужно привести его сюда. Раз он создал некротику, значит должен знать, как утихомирить этого сумасшедшего бога.

— Уже завтра мы с Владимиром Павловым попробуем проникнуть в старые подвалы Боткиных, — оповестил богов я. — Там есть артефакты, которые помогут определить местонахождение Асклепия. Всё, что нам остаётся — это надеяться на его помощь.

— О-о! — расхохотался Махаон. — Так Павлов ещё не сдался? Даже без моей помощи продолжает бороться? Какой же всё-таки упёртый лекарь! Жаль, правда, что этот болван проспорил тебе наш контракт, Мечников.

— Итак, — решил подытожить я. — Скажу честно, я рад, что вы всё же решили объединиться. На мой взгляд, можно было обойтись без вечных противостояний и сделать это гораздо раньше. Ещё до того, как погибли три ваши сестры. Но теперь уже деваться некуда. Я помогу вам. Но мне нужно знать, сколько у нас осталось времени. Гигея? — я перевёл взгляд на свою богиню. — Когда некротика вас убьёт? Есть хотя бы примерный срок?

— Не хочу тебя расстраивать, Алексей, но нам отведено чуть больше недели. От семи до десяти дней по календарю смертных, — ответила она.