Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

Гаишник вышел на дорогу и махнул мне палкой. Я послушно показал поворот, начал притормаживать, принял вправо, проехал мимо него и тут же газанул, практически так же, как сделал Кукуша в Сростках. Сразу же взвыла сирена и замелькали синие космические огни.

– Ну, давай, чудо японского автопрома, вывози, – прорычал я, втапливая педаль в пол.

Нужно было во что бы то ни стало оторваться. Поэтому на мост я заезжать не стал, ибо, как известно, куда с него денешься, не в воду же прыгать, если навстречу метнутся перехватчики. Мотор молотил, как сумасшедший. Да и мой мотор тоже. Буквально выскакивал из груди. Адреналин летел с повышенным расходом.

Я рванул в сторону Черновки, вдоль реки. Сирена орала не так уж далеко от меня, и ехать вперёд было рискованно потому как у второго, старого моста тоже мог оказаться патруль. Тогда бы меня просто взяли в клещи. Поэтому я резко свернул в сторону деревни, подлетел к магазину который был сейчас закрыт, заехал за него выскочил из машины, подбежал к ближайшему дому и, перемахнув через ворота, спрыгнул на землю.

Тут же раздался бешеный лай. На меня бросился огромный пёс, задыхаясь и захлёбываясь от лая. Не орал бы так, глядишь, подбежал бы скорее. Я успел метнуться к соседнему забору, подпрыгнул, подтянулся, перебросил ноги, так что зверюга лишь клацнула зубами, пытаясь впиться мне в лодыжку.

С другой стороны забора собаки не было. Всё было тихо. Возможно и людей‑то дома не было, потому что свет не горел. Я пробежал до забора на противоположной стороне, пролетел вдоль него, мимо дома, к задней части участка, ближе к реке, снова перемахнул через забор и оказался на пустыре, заросшем ивняком и травой в человеческий рост.

Я пересёк пустырь и оказывался у реки. Крюк оказался большим, но машины сюда точно не могли проехать, даже полицейские и даже с мигалками и сиренами. Оказавшись здесь, я пошёл в сторону своего дома. Ну, то есть, бывшего дома Розы.

Сполохи полицейской мигалки я видел ещё долго, а сирену, они врубать не стали. Я перебрался через забор, вроде не перепутав дом, нашёл крыльцо и снял с плеча рюкзак. Во внешнем кармане лежал ключ от дома. Как говорится, случаи разные бывают, а предусмотрительность всегда оправдана.

Я зашёл внутрь, сбросил грязные кроссовки, нашёл войлочные тапки и скользнул в комнату. Было холодно и не протоплено, но сухо. Дом давно не проветривался. Сладковато пахло старым деревом и горько – угольной копотью. Я взял плед и одеяло с кровати, закутался и завалился на диван. Нужно было немного пересидеть. Свет включать не стал.

Примерно через час позвонил Кукуша. С секретного номера на секретный номер.

– Как дела, – спросил он?

– Нормально. Отсиживаюсь. У тебя как?

– Отлично, – сказал он. – Сидим тут с Ларисой, отмечаем. Пришлось немного повздорить.

– С кем это? С Ларисой?

– Нет, – усмехнулся он, – с хулиганами. Поставил наглецов на место. Ну и запомнился всем посетителям.

– Это дело хорошее.

– Ты где?

– В доме своём. Сейчас отсижусь и поеду домой.

– Понял. Тебя забрать?

– Нет, оставайся на виду. Матвеич звонил?

– Да. Я дождался его звонка, прежде чем тебя беспокоить.

– И?

– Взяли они этого беса.

– Без осложнений?

– Да вроде без.

– Хорошо. Пригласи его на завтра, пусть доложит.

– Лады, – заметно повеселев от хороших новостей, согласился Кукуша.

– Ты сказал ему, что всё, что найдёт, всё его? – спросил я.

– Сказал, но там и говорить не надо было. Это ж Матвеич, ты его знаешь. Он ещё потом будет возбухать, что мало ему положили.

– Ну там вообще‑то совсем немало, дядя Слава. Вообще немало. Так что даже и не слушай его на эту тему.

– Не буду, – засмеялся дядя Слава. – Договорились.

Я отключился. Пошёл отходняк, меня начало потряхивать. Неожиданно позвонила Вера, секретарша Кашпировского.

– Какие люди! – через силу усмехнулся я.

– Ты где пропал? – сразу наехала она. – Чего на работе не появляешься?

– Тише, тише, тише! – не шумите, Вера Михайловна. – Вы же мне не звоните, а я жду, между прочим. Ни ты, ни Фёдорыч.

– Фёдорыч вообще‑то в Таиланде сейчас. Отдыхает. Звонил мне только что, спрашивал про тебя.

– Ну, надо же. Прямо из Таиланда позвонил, чтобы обо мне узнать?

– Почти. Он мне там велел подготовить кое‑что, чтоб ты завтра отвёз.

– И что это за «кое‑что»? Бабки опять?

– Может, и бабки, – начальственным тоном заявила Вера. – Какая тебе разница? В общем завтра утром подходи.

– Утром не могу, я же в школе. После школы приду.

– Во сколько это?

– Ну, около часу, наверное.

– Нет, надо к девяти. – ответила она. – Утром дело сделаешь, а потом иди на все четыре стороны, хоть в школу, хоть не в школу.

– Какие строгости. Ладно, так и быть, приду утром.

Она отключилась. Я поднялся с дивана. Нужно было двигаться домой. Такси я вызвал не по приложению, просто позвонил и заказал не на свой, а на соседский адрес. Ну так. На всякий случай.

Гаишники всё ещё стояли у остановки и занимались тем, что грузили мою тачку, очередной жучкинский Nissan, на эвакуатор. Они глянули на нас, но на того чувака, которого они разыскивали, я совсем не походил. Таксист тоже. Интереса мы не вызвали и спокойно проехали мимо.

Я назвал адрес с другой стороны двора. На всякий, опять же, случай. Конспирация так конспирация. И мимо стройки прошёл домой. Свет у Соломки не горел, и где он находился, было неизвестно.

Придя домой, я принял горячий душ и плотно поел. Ну, да, опять пельмени, опять на скорую руку, зато много и горячо. Настя с курицей сегодня меня не поджидала. Сегодня у неё были дела в галерее, ну и как бы, я и сам не проявлялся. В общем, наелся пельменей и достал папочку с бумагами которую упёр из сейфа.

Надо сказать, улов у меня был гораздо хуже того, на что я рассчитывал бумажки оказались документами на гараж, оформленный на Катю и расположенный в центре, недалеко, кстати, от школы. С другой стороны, во дворе двадцать первого дома.

Помимо этого, имелись банковские выписки с иностранных счетов, открытых в Арабских Эмиратах, в Швейцарии и на Британских Виргинских островах. Ну‑ну, география неплохая. Денег на них было не очень много, в сумме не больше ляма. Счета были открыты на имя Никитоса и получить доступ к ним возможности не было.

Никаких акций, никаких уставных документов и ничего из того, что я ожидал найти в этом сейфе, я не нашёл.

Ну что же… Значит, игра была далека от завершения. И значит, Варваре Драч придётся подождать подольше, чем две недели. Но зато я одержал определённую моральную победу.

Думаю, было бы любопытно и забавно взглянуть на судмедэксперта, который возможно – не факт, конечно, но возможно – найдёт сходство между пулей, убившей сегодня Перебитого носа в доме у бывшей Никитоса, и пулей, убившей Сергея Бешметова.

Хотел бы я посмотреть на рожу Никиты. Особенно в свете статьи, которая всё‑таки вышла на канале Петрушки. «Я знаю, кто меня убил». Судя по всему, именно она и взбудоражила его и заставила приехать в Катин дом. Правда, оставалось загадкой, припёрся Никитос, чтобы перепрятать пистолет, или чтобы набрать вина и продолжать бухать.

Как бы то ни было, статья получилась хорошей. Хлёсткой и злой. Сейчас углубляться в неё я не стал, решил оставить на завтра. Сейчас мысли были о том, где Никитос хранил бумаги.

Вполне мог бы положить в сейф в одном из банков, где держал счета. Но это было на него непохоже. Банковский счёт можно в любой момент арестовать или вообще конфисковать. А находить рычаги в Эмиратах или Швейцарии было совсем не то, что прессовать кого‑нибудь в Верхотомске. Я не сомневался, он держал бумаги рядом с собой.

Я знал его как самого себя. Я отгадал шифр. Хоть не с первого раза, но отгадал. Где бы я на его месте спрятал особо ценные вещи?

Ё‑моё!

Я ударил себя по лбу. Фотография! Фотография, сделанная у тётки в Аникеевке! Сто процентов! И хрен бы кто когда догадался. Тётка, наверное, уже перешла в мир иной. А дом… А дом, наверняка, был записан на кого‑то другого, не на него самого. Да…