Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Хорош дурить, сынок, – чуть прищурившись улыбнулся Алёша. – Погорячились немного, с кем не бывает. Но твой Кашпировский реально обнаглел. Он процентов тридцать не додал. И это не первый раз уже. Понимаешь?

– Садись за руль, – сказал я, перекладывая пушку в левую руку. – Не заговаривай зубы. С Кашпировским сам рамси, я не при делах. Портфель взял, привёз, точка.

– Зря ты обостряешь, парень, не надо было так. На меня не стоит наезжать.

– Охренеть, – усмехнулся я. – Ну, прости, дяденька. Садись, я сказал.

Он осторожно открыл дверь и опасливо уселся за руль, а Даня шагнул в сторону.

– Скажи своему шнурку, чтобы стоял на месте. Если не хочешь отскребать свои мозги от стёкол.

Он кивнул, а сам бросил короткий взгляд мне за спину.

– Стой, Даня, – скомандовал он.

Даня послушно замер, а сам Алёша снова глянул в окно за моей спиной. Обернуться я не мог, слишком уж близко ко мне находился этот хрен, но ясно было, что там что‑то происходило. Скорее всего, чувак, стоявший на воротах, бежал в нашу сторону. И он, вероятно, был вооружён.

Алёша захлопнул дверь и как бы ненароком сдвинул стекло в моей дверке вниз.

– Ой, я случайно… – извиняющимся тоном произнёс он и снова посмотрел за меня.

Типа на стекло. Момент, честно говоря, был волнительный… Сидеть спиной неизвестно к какой опасности было очень неприятно. По коже побежали мурашки.

– Закрыть, как было? – спросил он.

– Газуй, Алёша. Если заглохнешь, прострелю колено.

Он покачал головой, неуверенно взялся за баранку, поправил зеркало и обернулся ко мне.

– Куда ехать? – спросил он, снова глянул за меня и вдруг резко выкрикнул. – Стреляй!!!

В тот же миг, моя правая рука, лежавшая на рычаге, с силой дёрнула его вверх, и я резко надавил на спинку кресла. Надавил всей массой и буквально рухнул вниз. И одновременно с этим грохнул выстрел. Алёша дёрнулся и задрожал всем телом.

Я подобрал ноги, перекидывая их назад, практически в кувырке, перебрался на заднее сиденье, открыл дверь со стороны Дани и выскочил наружу. Даня, открыв рот, смотрел на дёргающегося в конвульсиях шефа.

– Вы тут с ума сошли что ли? – воскликнул я и упал на бетонную плиту, потому что снова грохнул выстрел.

Упав, я прицелился и бахнул по ноге стрелку. Из‑под машины. Он заорал и рухнул в сухую траву. Завыл, начал кататься по земле.

– Ты чё стоишь! – крикнул я Дане, поднимаясь. – Вытаскивай Алёшку. Погляди, что с ним.

Я подобрал свою гильзу, а потом подбежал к стрелку и забрал его ствол. Это был «ТТ». Он лежал в паре метров от извивающегося мордоворота.

– Будем вызывать полицию, – покачал я головой. – У вас тут прямо вертеп разбойничий, да?

На выстрел из котельной выскочили ещё двое. Один тот, что с разбитой рукой, а второй щуплый, с дикой рожей и с калашом.

– Вы чем тут занимаетесь, пацаны? – удивлённо покачал я головой. – Атомными бомбами торгуете?

Было очень сомнительно, что такая контора, как «РФПК Инвест» была заинтересована в сотрудничестве с этими отморозками. Единственное, что соглашался допустить мой разум, это то, что Кашпировский сам, в частном порядке, влез в какие‑то дела с этими дебилами, а теперь бросил меня в очаг напряжённости. Впрочем, Ширяй хотел ко мне присмотреться, проверить в деле. Так что всё это могло исходить и от него. Справлюсь – молодец, не справлюсь, – не велика потеря.

Вновь прибывшие вытащили дрыгающегося Алёшу из машины. Он шевелил губами, был при памяти, пускал красные пузыри и в страхе хлопал глазами.

– Сука! – кинулся на меня чувак с разбитой рукой.

– Тише, тише, брателло, это ваш дурачок босса вальнул, – урезонил его я.

– Это Шишига, да, – подтвердил Даня. – Он в этого целил, а тот увернулся.

– Ты чё несёшь? От пули увернулся?

– Так, короче, парни, – покачал я головой, – вызывайте докторов, а то Алёшка кончится сейчас.

Я подошёл к машине и вытащил из кармана двери тряпку. Крови было мало, не успел бояка залить салон.

– Э! – крикнул Даня. – Он не дышит!

Автоматчик с обалдевшим видом уставился на почившего босса. А кент с разбитым кулаком, тем временем пошёл к стрелку, поставил его на одну ногу, перекинул руку себе через шею и потащил сюда же. Один без руки, второй без ноги. Создали боеготовую единицу.

– Даня! – воскликнул автоматчик. – А что теперь делать‑то?

– Тихо ты! – рыкнул на него Даня. – Не кипишуй! Дай подумать!

– Да чё там думать‑то? – огрызнулся тот и вскинул ствол, направив в мою сторону. – Гасить этого козла надо!

– Чувак, остынь, – кивнул я. – Я‑то при чём? Это вон тот хромоножка босса вашего подрубил.

– Ты чё там прогавкал? – взвился автоматчик. – Ты кто такой вообще?

– Это тот, который… от Кашпировского – повернулся к нему Даня.

– Твою мать! Ты чё нам тут устроил, сука? А ну! Руки на! В гору!

– Ты остынь, брателло! – покачал головой я. – Ваши тёрки меня не касаются. Я курьер. Привёз груз. Всё. С меня и взятки гладки.

– Чё ты мелешь? Какой груз? Ты вот эти фантики, что ли, нам привёз? Ты их в жопу себе засунь. Ты чё тут натворил в натуре, я тебя спрашиваю?

Он выглядел возбуждённым. Стоял словно на шарнирах, дёргался. Похоже, был ужаленный. Когда говорил, дёргал головой. И при этом палец его лежал на спусковом крючке. У меня тоже лежал, но мои пистолеты были опущены, а ствол его автомата смотрел в мою сторону.

Приковыляли хромой и безрукий.

– Короче, если фантики не нужны, я забираю, – объявил я, потому что идея забрать портфель, на котором были наляпаны мои пальчики, показалась мне не самой плохой.

– Чё ты забираешь, сука, а? Чё ты забираешь?

Он поднял ствол и выстрелил одиночным вверх. Дебил. Пока он совершал эффектные жесты я резко поднял обе руки и навёл одну на Даню, а одну на него, на тупого стрелка. В правой руке у меня была «Беретта» с глушителем. Её я и предназначил для автоматчика.

– Замри, братан, и не вздумай дёрнуться, – сказал я. – Я с километра мухе в глаз попадаю.

Братан разразился целым потоком проклятий, направленных в мою сторону. Хроморукие стояли справа от меня. Даня чуть впереди слева, автоматчик прямо напротив.

– Короче, делаем так, – сказал я спокойно, – и никто больше не пострадает. Медленно, очень медленно ты опускаешь автомат и кладёшь его на бетон. Потом отходишь на несколько шагов. Вы все отходите. А я сажусь в машину и уезжаю. Вопросы?

– Давай, братва! – заорал автоматчик и опустил ствол.

Беретта плюнула, пробивая ему руку. Он дёрнулся, заорал, но оказался чуваком крепким, оружие не бросил и даже умудрился нажать на спуск. Однорукий, тем временем, бросился на меня, бросив одноногого на машину. А я поспешил ему навстречу и поднырнул за него как раз в тот момент, когда из автомата вылетела пуля.

Всё это произошло за одно мгновенье. Раз, и готово. Такие вот комбинации очень напоминали шахматы. Только, в отличие от шахмат, реализовывались за считанные мгновенья. Тут некогда было хмурить брови и жать кнопку на часах. Требовалось за доли секунды просчитать, кто куда двинется и в какую сторону выстрелит, реагируя на твои собственные движения и выстрелы.

Бах! Однорукий обмяк, и жизнь начала вытекать из его телесной оболочки.

Бах! Бах! Ещё раз сумел выстрелить автоматчик, пытаясь направить ствол туда, куда двигался я. Но перебитая рука слушалась плохо. Я дёрнул на себя одноногого, и пуля, а потом и следующая, и ещё одна вонзились в него.

Автоматчик переключился с одиночного на очереди, и сжимая, стискивая зубы, снова нажал на спуск. Затарахтел калаш, разрывая плоть его подельников и, может быть, даже друзей.

Я поднял левую и выстрелил. Автомат тут же смолк.

Воспользовавшись неразберихой, Даня бросился на меня. Но это было его ошибкой.

Бах!

Он схватился за грудь и с высоты своего роста грохнулся на бетонку.

Я оттолкнул одноногого, которым закрывался как щитом, а однорукий уже валялся бездыханным у моих ног. Нашёл вторую гильзу от «Беретты». Пуля пролетела насквозь и найти её не удастся, а вот гильзу оставлять не стоило. Я убрал её в карман, протёр тряпкой ТТ и вложил в руку одноногого.